— Печально слышать,— вздохнул Пуаро,— не знаете ли вы, не было ли у нее друзей среди живущих в доме?

— Я не знаю. Вообще, наш дом мало похож на обычные пансионаты, он скорее напоминает гостиницу. Населен он в основном людьми работающими.

— Я-то думал персонально о мисс Клавдии Рис-Хол-ланд. Интересно, были ли они знакомы?

— Мисс Рис-Холланд? Нет, мне кажется, что нет. То есть они могли знать друг друга, здороваться, разговаривать, поднимаясь одновременно в лифте, и все такое. Но я сомневаюсь, чтобы они были знакомы. Начать с того, что они принадлежат к разным поколениям. Я хочу сказать...

Мистер Мак-Фарлейн был немного взволнован.

«Почему бы это?» — подумал Пуаро.

Он сказал:

— Если я не ошибаюсь, вторая девушка, которая разделяет с ней квартиру, знала миссис Чарпантьер. Я имею в виду Норму Рестарик.

— Вот как? Не знаю. Она переехала сюда совсем недавно, так что я знаю ее только с виду. Внешне неприятная девица. Как я полагаю, она совсем недавно окончила школу.

Помолчав, он добавил:

— Могу ли я еще чем-то быть полезным, сэр?

— Нет, большое спасибо вам. Вы были исключительно любезны. Скажите, а не мог бы я увидеть квартиру? Просто, чтобы иметь возможность сказать...

Пуаро замолчал, не уточняя, что именно он мог рассказать.

— Давайте подумаем. Сейчас ее занимает мистер Траверс. Он целыми днями занят в Сити. Да, сэр, если желаете, давайте поднимемся вместе.

Они вошли в лифт и очутились на седьмом этаже.

Как только мистер Мак-Фарлейн вставил в замок ключ, к ногам Пуаро упала одна из металлических цифр с двери, лишь чудом не попав на его лакированный полуботинок. Пуаро инстинктивно отскочил назад, потом наклонился и поднял ее с пола. Он осторожно вставил ее на свое место.

— Эти цифры слабо закреплены,— сказал он.

— Весьма сожалею, сэр. Я позабочусь об этом. Да, да, время от времени эти зажимы ослабевают... Ну, вот мы и на месте.

Пуаро вошел в общую комнату. В данный момент она показалась ему ужасно безликой. Обои на стенах имитировали деревянную обшивку. Мебель была достаточно удобной, но самой стандартной. Единственным исключением являлись большой телевизор да полка с книгами.

— Понимаете, все квартиры наполовину обставлены,— пояснил мистер Мак-Фарлейн,— так что съемщики не обязательно привозят свою мебель, если они этого не желают. Мы в основном ориентируемся на временных жильцов.

— И обстановка всюду одинаковая?

— В основном. Что касается обоев, сейчас вот этот рисунок «под дерево» очень модный. Их у нас десять вариантов. Съемщики выбирают по своему вкусу. Вот видите, это японский вид, он весьма изящен, не так ли? Есть изображение английского сада, яркие птички на ветках, вид с деревьями, арлекин в белом костюме, абстракционистская картина, состоящая из переплетенных линий и прямоугольников самых контрастных цветов. Обратите внимание, это не какая-то дешевка, а настоящее художественное произведение. То же самое в отношении мебели: два сорта обивки на выбор. В гарнитур входит все необходимое, остальное они при желании могут добавить, но такое случается очень редко.

— По всей вероятности, они не принадлежат к породе любителей создавать себе дом.

— Совершенно верно, перелетные птицы... Или же люди, заинтересованные в солидном комфорте, ванной, водопроводе и так далее, но не в модных занавесках, хотя у нас есть и несколько индивидуалистов, отказавшихся от нашей мебели. Нам даже пришлось включить в договор для них особый пункт о том, что при освобождении квартиры они обязуются вывезти все свои вещи и оплатить работу носильщиков.

Они отошли весьма далеко от вопроса о смерти миссис Чарпантьер.

Пуаро подошел к столу.

— Отсюда? — спросил он негромко.

— Да, вон из того левого окна. С балконом.

Пуаро посмотрел вниз.

— Семь этажей,— вздохнул он,— далеко!

— Да, смерть была мгновенной, конечно, это мог быть и несчастный случай.

Пуаро покачал головой.

— Вряд ли вы можете всерьез предполагать это, мистер Мак-Фарлейн. Это наверняка было предпринято специально.

— Конечно, всегда хочется предполагать более вероятную возможность. Боюсь, что она не была особенно счастлива.

— Еще раз благодарю вас за ваше содействие. Я смогу теперь нарисовать ее родственникам во Франции весьма ясную картину.

К сожалению, его собственные представления о случившемся были далеко не такими ясными, как ему хотелось бы. До сих пор ничего не доказывало, что смерть Луизы Чарпантьер была так важна, как он предполагал. Он несколько раз повторил ее имя: Луиза, Лу... Почему это имя так его терзало? Что в нем было загадочного и примечательного?

Покачав головой, он распрощался с мистером Мак-Фарлейном.