— Я в его любви не нуждаюсь. Так как же?

— Слышала о такой.

— Где она?

— О, она ушла отсюда, теперь, я забочусь о Ленни. Кому до этого дело?

— Мне, сестренка. Где Вера, повторяю?

Она нетерпеливо помотала головой.

— Откуда мне знать? Она исчезла так давно. Побыла здесь и испарилась. К тому же мне она не нравится.

— Почему?

— Ленни часто говорит о ней. Вот почему. Иногда даже называет меня ее именем. Чему же тут радоваться?

— А что будет, если Ленни найдет ее?

— Понятия не имею, зато отлично представляю, что произойдет, если, отыщу я. Отделаю так, что больше ни один мужчина на нее не позарится. И когда-нибудь это непременно случится. Я знаю, как ее обнаружить.

— Знаете? Как же?

Она хихикнула, бросила в рот кубик льда и задрожала от удовольствия. Вид у нее был не совсем нормальный.

— А что вы мне дадите, если я отвечу?

— Чего вы хотите?

— Глупый вопрос.

Действительно. Глаза ее сами говорили все: словно тускло мерцающие угольки, жаждущие, чтобы в них вдохнули жизнь, они казались сонными и ленивыми под тяжелыми прикрытыми веками, но это было обманчивым впечатлением. Мне и раньше случалось видеть такой взгляд.

— Ленни по вас с ума сходит, правда?

— Естественно.— Она растянула это слово.— Ведь Ленни очень требователен в сексуальном отношении.

Я поднялся с кресла.

— Прошу извинить. Я сейчас вернусь.

Она даже не шевельнулась.

Я прошел в спальню и уже через пару минут выяснил то, что хотел. На туалете стояла коробочка с драгоценностями— бриллианты и жемчуга стоили целое небольшое состояние. Рядом с телефоном валялась ее сумочка. Портмоне было до отказа набито стодолларовыми бумажками — ни одной мелкой купюры. Зато во всей квартире я не обнаружил никакой одежды: даже кружевных трусиков — и тех не нашлось.

Ленни был настолько очарован своей куколкой, что не собирался рисковать, предоставляя ей возможность выйти на улицу. А единственным способом удержать девицу дома — было лишить ее самого ничтожного клочка одежды. Даже я не смог бы придумать ничего лучшего.

Когда я вернулся в комнату, она лежала навзничь на кушетке, держа в руках по сигарете и приглашая меня закурить. Я наклонился, дабы воспользоваться ее любезностью, но она мгновенно прижала горящий конец к моей руке и рассмеялась, увидев, как я стиснул от боли зубы. Да, приятная девочка, нечего сказать. Они с Ленни должны отлично подходить друг другу.

— Вы говорили о том, что знаете, как найти Веру Уэст,— напомнил я ей.

— Разве? — спросила она и стала принимать соблазнительные, по ее мнению, позы. Но на мой вкус она была слишком уж раздета. На ее месте я хотя бы в штору закутался, что ли. Я отшвырнул еще не погасший окурок, и он шлепнулся прямо ей на живот.

Она вздрогнула и зашипела, но даже не разозлилась, только глаза ее вдруг вспыхнули ярким пламенем, под стать волосам.

— Вот за это я с вами рассчитаюсь,— бросила она мне вслед.— Приходите-ка снова.

Я захлопнул за собой дверь

Спустившись на лифте вниз, я зашел к управляющему домом, который жил на первом этаже. -

Заинтересовавшись десятидолларовой бумажкой, он впустил меня в маленькую комнатку, служившую ему гостиной.

— Значит, вам нужна информация. О ком же? О Серво или о потаскушках, которые живут на самом верху? Никто другой в этом доме никого не волнует.

— Вы угадали, я приехал по поводу Серво. Давно он здесь обосновался?

— С тех пор, как перебрался в Линкасл. Потратил целое состояние, чтобы оборудовать квартиру по своему вкусу, Да и на птичку, которая там заперта, стоит поглядеть.

— Я ее уже видел.

Он так судорожно сглотнул, что его острый кадык заходил ходуном.

— Ну... как она?

— Голая.

— Ох, что за баба! Я был там на днях, чинил раковину. Так она меня встретила в чем мать родила. У меня просто руки и ноги дрожали...

— А другие женщины там когда-нибудь жили?—перебил я его.

Глаза его потускнели, он пожевал губами и уставился на меня мутным взором.

— Он всегда имел хорошеньких девочек. Но эта самая лучшая.

Я выпустил клуб дыма.

— Когда-то давно у него была некая Вера Уэст. Вы ее помните?

Он помолчал, разглядывая собственные руки, потом раздельно произнес:

— Сэр, я вас совсем не знаю, а о той девушке вообще говорить не хочу.

— Конечно, она не такая, как другие, она настоящая,— сказал я самым дружеским тоном.

— Да, она была первый сорт,— горячо подхватил он.— Порядочная девушка из общества, но ведь и таким надо как-то жить. Она сбивала спесь с Серво. Я много раз слыхал, как он пытается затянуть ее к себе наверх. Да только она держала его на расстоянии. Ленни нравится, когда ему не уступают, вот он и вцепился в нее мертвой хваткой. Но она не из тех. Однажды меня сшиб автомобиль, и она дала свою кровь для переливания, хотя едва была со мной знакома.

— Она исчезла?

— По крайней мере, так я слышал,— мягко сказал он.— Надеюсь, у нее хватило ума скопить деньжат и послать Серво к черту.

— Ленни, наверное, страшно взбесился?

— Еще бы, правда, он очень скоро завел себе другую. Только они у него долго не задерживаются. За исключением последней. Эта рыжая, должно быть, отменная бабенка. И Главное, держит Ленни в руках. Она там хозяйка, словно жена ему.

— Бывает...— Я встал и раскурил окурок.— Может, еще загляну как-нибудь. Если узнаете что-то стоящее, приберегите для меня, не пожалеете.

— Договорились.— Он проводил меня до двери и уже на пороге добавил: — У них наверху вчера вечером случилась драка. Серво сцепился с каким-то парнем. Я как раз лазил на крышу и слышал крики. Окна у него всегда закрыты —там кондиционер. Так что голосов я не разобрал, но орали мужчины, это точно. Один Серво, другой — неизвестный.

Я поблагодарил старика и вышел на улицу. Там постоял перед домом, невидящим взглядом уставясь в каменную стену. Докурил сигарету и принялся за следующую. Но это мало помогло.

«Дела идут просто великолепно,— подумал я.— За какую-то пару дней меня успели избить, пытались подстрелить, чуть не соблазнили. Вот и все, чего я достиг». Впрочем, одно было несомненно: теперь стало известно, какая я важная персона. Вернее, каким был настоящий Джонни Макбрайд. Он оказался настолько значительной личностью, что его требовалось либо немедленно выгнать из города, либо срочно убить. Но почему? Черт побери, почему убийство Джонни отходило на второй план? Ведь его в первую очередь хотели именно заставить бежать. Смерть Макбрайда устраивала кого-то значительно меньше. Но почему, черт побери, почему?

А тогда, пять лет назад, почему он удрал? Из-за убийства Минноу или из-за двухсот Тысяч? Обе причины выглядели достаточно вескими, на какая из них была истинной?

Я зашел в аптеку и попытался дозвониться до Лега-на. Его на месте не оказалось. Тогда я связался с Ником. Он чуть не завизжал, услышав мой звонок.

— Что ты делаешь? Чем занят? У тебя все в порядке?

— Я в норме. Сейчас еду к тебе. Слушай, не ,ог бы ты вызвать к себе ту блондинку из ресторана, помнишь?

— Уэнди? Конечно, могу. Кстати, она мне звонила, говорит, что ты не соглашаешься укрыться у нее. Она на тебя обижена. Но приедет наверняка. Только попозже.

Теперь мне было о чем подумать. Ник и блондинка. Ведь именно они первыми повстречались мне в Линкасле; Что-то за этим крылось. Их вроде бы дружественные чувства, и в то же время чьи-то решительные шаги против меня... Да, над ситуацией стоило поразмыслить.

Когда я приехал на вокзал, она уже ждала. Окошко кассы было закрыто, негромко играло радио, на столе стоял кофейник с горячим кофе. Ник поспешно запер дверь и принялся трясти мою руку. Уэнди сидела у самой стенки. Прекрасная блондинка Уэнди с чудесными ножками и круглыми ягодицами, так красиво обрисовывающимися под платьем. Она улыбнулась мне и одним движением выскользнула из пальто, в которое куталась перед моим приходом. Упругие груди натянули ткань белой блузки и, присмотревшись внимательнее, я понял, что под ней ровным счетом ничего не было, если не считать кожи. Юбка облегала Уэнди ловко, словно перчатка, а в каждом движении девушки ощущался явственный ритм румбы. В разрезе юбки мелькал тонкий прозрачный нейлон, а присмотревшись внимательнее, можно было увидеть узкую полоску шелковистой кожи там, где кончался чулок.