— Вы хотели со мной побеседовать?-—спросил я.

Гардинер взглянул на Легана.

— Пускай лучше Алан все объяснит.

Леган согласно наклонил голову и закурил.

— Вот что, Макбрайд. Сейчас нам необходимо выяснить две вещи. Кто убил Роберта Минноу и куда пропали двести тысяч? До вашего возвращения никто не сомневался, что оба преступления совершили вы. Теперь на все приходится смотреть иначе.

Роберт Минноу, как районный прокурор, все свое время посвятил исключительно сбору материалов о преступной шайке, обосновавшейся в городе. На — другие правонарушения он не отвлекался. Но тут произошло самое обычное мошенничество: подлог, в котором подозревались вы. Прокурор заинтересовался им, и тут же был убит. Вами, по общему мнению, из чувства мести. Ваше исчезновение только укрепило это подозрение, а впоследствии оно и вовсе сменилось уверенностью. Теперь положение изменилось. Мы убедились, что подлог могла совершить Вера Уэст. Кроме того, похищенная сумма была достаточно велика, чтобы ради нее пойти на убийство. Общеизвестно, что сразу после случившегося Вера Уэст и Ленни Серво, которого смело можно считать преступным элементом, завязали самые дружеские отношения. Потом Вера исчезла. Тут возникают Два варианта. Если она во все посвятила Ленни и поделилась с ним деньгами, то он наверняка обещал ей защиту, С другой стороны, двести тысяч долларов — огромная сумма. Одному человеку ее бы хватило на самую роскошную жизнь. Поэтому Вера вполне могла забрать все до цента и удрать из города, оставив Ленни с носом.

Гардинер задумчиво кивнул и добавил!

— Не исключается еще, что деньги прикарманил Серво, убив Веру.

— Меня больше устраивает первая версия,— сказал я.— По моим сведениям, именно она бросила влюбленного в нее Серво.

Гардинер пристально посмотрел на меня.

— Агенты моей страховой компании кое-что установили. Не важно, как, но они выяснили, что одно время Вера жила в столице штата, а потом в Нью-Йорке, в маленьком отеле на Таймс-сквер. Дальше ее следы теряются. По сведениям полиции, примерно в это время произошли два самоубийства, две девушки утопились. Оба трупа остались неопознанными, так что Одна из утопленниц вполне могла быть мисс Уэст. Они похоронены на кладбище для нищих в общих могилах, поэтому эксгумация ничего бы не дала. Но в таком случае непонятно, куда девались деньги: мисс Уэст жила далеко не роскошна

Я нахмурился.

— В итоге,— продолжал Гардинер,— дело выходит за рамки события местного значения. Страховая компания банка обратилась за помощью в ФБР. И я убедительно попрошу вас прекратить свои безумные выходки, дабы не мешать расследования), за которое теперь взялись настоящие специалисты.

Я покачал головой.

— Насколько я понял, Они будут искать убийцу и украденные деньги. А для меня это не самое важное. Мне необходимо доказать всему городу, что Джонни Макбрайд — честный человек и что им можно по-прежнему гордиться. Не уговаривайте, все остается, как я решил.

— Я разделяю ваши чувства, Джонни...— проговорил Гардинер.— Но мне совсем не хочется, чтобы... с вами случилось несчастье, пока не выяснится правда.

Я взглянул на Легана.

— А что вы думаете по этому поводу?— То же самое.

— И если Вера окажется преступницей, вы не будете возражать против ее наказания?

Глаза его сверкнули, но он все же ответил:

— Нет!

— Чушь,— бросил я и только собрался добавить еще кое-что, как слова застыли у меня в глотке. Откуда-то издалека, из непонятных глубин, в моей голове, точно мозаика, вдруг начала складываться довольно ясная картина убийства. Но я предпочел держать это пока при себе, поднялся с диванчика и спросил:

— Нельзя ли взглянуть на официальные отчеты расследования?

Гардинер протянул мне конверт с документами, в которых черным по белому было изложено то, что я сейчас услышал.

— Хорошо,— сказал я, возвращая конверт владельцу,— я буду держаться в стороне.

Гардинер сам проводил нас до дверей.

Леган уселся за руль.

— Куда вас подбросить?

— В гараж, там у меня машина. Дальше один управлюсь.

Он подвез меня и на прощанье сказал:

— Если понадоблюсь, я буду в «Сиркус-баре». Но лучше вам не приходить, потому что я собираюсь напиться в доску и предпочитаю сделать это в одиночестве, понятно?

Я кивнул.

— Чего же тут не понять. Желаю удачи.— Я направился к своему «форду», но тут же вернулся.— Совсем забыл. Вам не знакомо такое имя: Харлан?

— Нет. А что, это важно?

— Очень может быть.

— Ладно, попробую помочь.

И он включил зажигание.

Я подождал, пока его машина скрылась за углом, потом уселся за руль, доехал до ближайшей столовой, перехватил кое-чего, отыскал телефонную будку и набрал номер Венеры.

— Это Джонни, Венера. Ну как прошел вчерашний вечер?

Ее голос звучал ровно и спокойно:

— Очень жаль, но, боюсь, нам придется встретиться в другой раз.

— Ты что, не узнала меня? Это Джонни.

— Если устраивает, можно на будущей неделе.

До меня наконец стало доходить.

— У тебя неприятности, детка?

— Да.

В интонациях ее не было и следов волнения.

— Большие?

Но и теперь она ухитрилась ничем себя не выдать.

— Даже очень.

— Копы?

— Нет... конечно, нет

— Я все понял. Вешай трубку. Приеду через пять минут.

Я выскочил из будки и впрыгнул в машину. К счастью, транспорта на улице было немного, светофоры тоже работали на меня. Очень скоро я заглушил мотор за углом нужной мне улицы.

В доме Венеры было темно. Я промчался по тротуару, бегом взлетел по ступенькам и толкнул дверь. Мне было решительно наплевать, прячется там кто-то или нет, наоборот, я даже хотел этого. Но дверь не поддавалась. Я попробовал открыть окно, и тут дело пошло лучше.

Сперва я ничего не увидел в кромешной темноте, потом предметы стали приобретать смутные очертания. С минуту я просто прислушивался, и наконец сверху до меня донеслись приглушенные женские рыдания и резкий, злобный мужской голос.

Взбежав одним духом по лестнице, я пинком распахнул дверь и сразу увидел их всех — Ленни Серво, Эдди Пакмана и Венеру.

Она лежала навзничь на кушетке, обхватив голову, а Эдди пытался открыть ей лица, чтобы ударить в очередной раз. Серво наблюдал за ним с гаденькой ухмылкой.

Он заметил меня первым, и если бы не замешкался, запуская руку в карман, может, и успел- бы отразить мой бросок. Но он оказался слишком неповоротливым, и. я врезал ему прямо в физиономию. Передние зубы вылетели, словно орешки, он отлетел в угол и, застонав, растянулся на полу. Эдди, перекосившись от злости, уставился на стекавшую по костяшкам моих пальцев кровь. Наконец, яростно ощерившись, он кинулся на меня, как вчера ночью. И тогда я понял две вещи. Во-первых, его рост как раз подходил к тем аккуратным отпечаткам, которые я нашел на крыше здания у библиотеки. А во-вторых, в кулаке он сжимал нож, и сверкающее лезвие вот-вот могло вонзиться в мое тело.

Я мгновенно принял единственно правильное в подобной ситуации решение. На нож нельзя бросаться с голыми руками. Я схватил с кушетки подушку, и холодная сталь мягко погрузилась в ее пух. Остальное было парой пустяков. Он попытался заехать мне по уху, но, наткнувшись на мою ногу, опрокинулся на пол. Я прыгнул сверху, вывернул ему руку за спину и с хрустом, буквально оглушившим меня, сломал ее о колено. Хотя это вполне могло мне только показаться, ибо в следующую секунду я услышал хриплый стон Венеры, и череп мой в третий раз раскололся надвое!

Теперь все было намного приятнее, чем в прошлые два раза. В воздухе носился аромат цветов, а голова моя покоилась на самой лучшей подушке в мире: на бедре прекрасной женщины, лицо которой хоть и покраснело от тумаков, оставалось очаровательным.

Заметив, что я очнулся, Венера изогнулась и поцеловала меня.

— Он тебя ударил. Я хотела крикнуть, когда Серво схватил эту пепельницу, но он зажал мне рот.

— И как он выглядит?

— Ты вышиб ему все зубы.

— А Эдди?

— У того сломана рука, Ленни едва уволок его. Эдди так мечтал прикончить тебя лично, что прямо изо-шелся в ругательствах, решив, будто вместо него с тобой расправился шеф.

— Почему же они и тебя не убили, если думали, что я мертв?

— А для чего им это? Гораздо удобнее сохранить свидетеля, который бы подтвердил суду, что они всего лишь защищались.