— Как прореагировала миссис Стоун, когда вы взломали дверь? Что она говорила?

Жиль вертел фуражку между пальцами.

— Я могу сказать, ее нервы были на пределе... почти истерика. Она не переставала кричать: «Герман, Герман, на помощь! Умоляю тебя, уведи меня отсюда!» И страшно стонала. А потом пыталась выбежать на лестницу как рыба, совсем голая.

— А дальше?

— Боб снял .куртку,., накинул ей на спицу и держал ее, пока я не обошел все помещение. Тогда я и обнаружил этого типа, убитого. .Он лежал в другой комнате.

— В каком состоянии вы нашли помещение?. .

Жиль недолго останется простым фликом. От него ничто не ускользало.

— Ну, там была небольшая вечеринка.'Развлекались вдвоем. Пустая бутылка .виски, два стакана на низеньком столике около дивана. Диван почти опрокинут: В остальном гостиная в порядке. Правда, я нашел трусы и лифчик миссис Стоун, одну ее туфлю и платье на ковре. Все это лежало не так, как если бы их с нее сорвали, а будто она сама торопилась снять...

Пат закричала:

— Он врет! Я никогда не смогла бы так поступить, никогда не сделала, бы этого. Герману. Ведь ты это хорошо знаешь, правда, Герман? — добавила она, повернувшись ко мне.

Я не ответил. Миссис Андерс, работающая в комиссариате, похлопала ее по плечу и протянула чистый платок.

— Ну, малютка, успокойтесь,— сказала она.

— Так в каком же состоянии была комната? — спросил Хаверс у Жиля.

— Настоящий бордель.

Жиль надел фуражку на голову, потом, вспомнив о присутствующих, снова снял её.

— Кровь по всей кровати. Кровать в таком состоянии, словно на ней боролись, понимаете? На мертвом были только ботинки. Половиной туловища он лежал на кровати, другая половина свесилась. Около окна на полу валялся плащ. Стена около кровати вся... запачкана... будто кому-то было плохо..

— Это я,— всхлипнула Пат. — Мне было очень плохо, когда я пришла в себя. Невероятно плохо.

— Вы отправили это на анализ? — спросил Хаверс у Пурвиса.

— Да, в настоящий момент все в лаборатории,— ответил Джим.

Хаверс взял фотографию Пат с письменного стола капитана Карвера. Одну из шести фотографий, которые она сделала у очень хорошего фотографа мне в подарок ко дню рождения. Но на ней написано: «Моему любимому Лилу на всю жизнь. Патриция».

— Нет,— истерически закричала Пат,— нет!

Хаверс сделал вид, что ничего не слышал.

— Где вы нашли эту фотографию, сержант... э?..

— Жиль, сэр,— подсказал Жиль.— На камине. Но я не прикасался к ней, и ни к чему в комнате. Как только обнаружил убитого, я спустился вниз, чтобы позвонить на пост, и бригадир сказал мне, что высылает наряд!

— Разговаривали с-соседями, пока ждали .машину?

— Да, сэр, с теми, от которых звонил по телефону.

Жиль достал из кармана записную книжку.

— Мужчина пожилого возраста, некий Чарлз Свенсон. Я разговаривал с ним и его женой.

— Что они вам сообщили?

— Сказали, что знали, что-нибудь подобное когда-нибудь случится.

— Почему?

— Они думали, молодая рыжая женщина была замужем, раз приходила к Кери украдкой два или три раза в неделю в течение шести месяцев.

— Следовательно, со слов мистера Свенсона, эта молодая женщина и миссис Стоун — одно и то же лицо?

— Он не знал ее имени, но я попросил его подняться вместе со мной, пока Боб караулил миссис Стоун, которая не прекращала кричать во все горло. Он узнал в ней ту молодую женщину, которая так часто приходила к Кери.

Помощник прокурора повернулся к Пат.

— Что вы на это скажете, миссис Стоун?

— Он лжет,— ответила Пат.— Здесь нет ошибки — он лжет.

Та же старая песня.

— Я не знаю никакого Лила Кери,— продолжала она.— Никогда раньше с ним не встречалась и увидела его первый раз, когда пришла в себя в его квартире, совершенно голая и больная.

— Вы абсолютно уверены в этом и несмотря на свидетельские показания продолжаете упорствовать?

— Да.

Пат снова посмотрела на меня сквозь слезы. Я не знал, как мне держаться. Все свидетельства против нее. Но ведь Пат не такой породы. А если все же она была такой? Кровь бросилась мне в голову. В сущности, я совершенно не знал, чем она занималась после полудня и вечерами, когда я работал.

Распухшие губы Пат снова задрожали. Она опустила глаза. Ее грудь бурно поднималась в такт дыханию.

Хаверс закурил.

— Последний вопрос, сержант... Как чувствовала себя миссис Стоун, пока вы ждали приезда бригады?

Жиль положил свою записною книжку в карман.

— О! Как все женщины, которые слишком много выпили. Какое-то время она не шевелилась, потом резко приходила в себя и даже пыталась оттолкнуть Боба и меня, говоря, что ей необходимо вернуться, чтобы покормить Германа обедом. Но я должен сказать, что ничего грубого она не говорила.

— Спасибо,— сказал Хаверс.— Это все, сержант?..

— Жиль,— терпеливо ответил Жиль.

Хаверс пересек кабинет и подошел к Пурвису и ко мне.

— Я уезжаю,— сказал он Джиму.— Постарайтесь вести это дело как можно деликатнее. Это в интересах вашей корпорации.

Затем он снизошел до меня.

— Я очень огорчен, Стоун. По-моему, ее виновность вне всякого сомнения. И будет лучше, если вы уговорите ее признаться во всем. В таком случае она не рискует вызвать недовольство судей.

Я промолчал. Хаверс вышел из кабинета,

Джим посмотрел на меня.

— Хочешь поговорить с ней, Герман?

— Нет, — ответил я, качая головой.