Глава 2

Клубы дыма в кабинете сгущались, без конца звонил телефон. Телетайп продолжал стучать. Полицейское начальство удалилось вслед за помощником прокурора Хаверсом. Женщина изменила мужу и убила своего любовника! И что дальше?

Джим подхватил стул и сел напротив Пат.

— Как дела, малышка?

Пат постаралась улыбнуться,

— Не очень-то хорошо, Джим.

— Вам было бы неплохо выпить что-нибудь.

— Нет,— отказалась Пат, отрицательно покачав головой.

Джим Пурвис, худой, со слегка поседевшими волосами — он легко заработал свое назначение — провел по волосам желтыми от никотина пальцами. Я не знаю, о чем он думает в настоящую минуту. Он очень любит меня. Любит и Пат. Все это ему ужасно неприятно, ему бы очень хотелось, чтобы кто-то другой спустил Кери. Он предпочел бы работать на полицейской машине или кем-нибудь другим, но только не быть сейчас шефом Уголовной бригады Восточного Манхэттена.

— А если мы начнем с самого начала, детка? — предложил он Пат.

Пат вытерла щеки рукавом своего платья.1'

— Как хотите, Джим.

Она постаралась улыбнуться ему и добавила:

— Ведь это ваша обязанность.

— О да,— тихо проговорил Пурвис.

Он взял со стола капитана Карвера записи показаний.

— С ваших слов,-вчера в полдень вы отправились сдавать кровь. После этого пошли по своим делам. В продуктовый магазин.

— Да, это так.

— Сделав покупки, вы решили вернуться домой, но по дороге остановились у закусочной, чтобы купить Герману сигареты.

— Да.

— Там не было «Кемел», но, Майерс вам сказал, что товары придут с минуты на минуту. Вы остались и в ожидании сигарет выпили у прилавка кока-колу.

Он бросил взгляд на рапорт.

— Одну вишневую кока-колу, как здесь написано. И после этого первое, что вы можете вспомнить,— вы очнулись в незнакомом вам месте совершенно голой. В квартире Кери. Кери лежал на своей кровати. Мертвый.

Преодолевая комок в горле, Пат выдавила из себя:

— Да.

— Вы поехали к Кери на вашей машине?

— Нет,— возмущенно проговорила Пат.— Как бы я могла это сделать?

— Ах, да, конечно! Последнее воспоминание, которое у вас осталось,— то, что вы сидели за прилавком Майерса.

— Это правда.

— А в этот вечер вы впервые очутились в квартире Кери?

— Да.

Пурвис посмотрел на окантованный портрет Пат.

— Я не могу объяснить этого,— сказала Пат.— И не представляю, каким образом у него оказалась моя фотография.

— Но надпись на фото сделана вашим почерком?

Пат посмотрела на надпись.

— Он похож на мой почерк.

— А чулки, пеньюар, щетки, пудра, белье, духи, которые мы нашли там, в квартире, это ведь ваши вещи?

Пат уже с трудом удерживалась от истерики,

— Я не знаю,— рыдала она.— Я не знаю, как все это очутилось там.

Джим похлопал ее по коленям.

— Послушайте, моя дорогая, не отчаивайтесь. У нас бывают самые невероятные ошибки. Я хочу вам помочь. И Герман тоже. Мы все ваши друзья. Но нужно, чтобы вы тоже нам помогли, Пат. Нужно, чтобы вы .рассказали правду.

Пат посмотрела на меня.

— Я говорю правду. Я не знаю, каким образом мои вещи попали в квартиру этого мужчины. Я не знаю, как моя фотография оказалась у него. И я не была его любовницей. И никогда в моей жизни не было другого мужчины, кроме Германа.

Джим продемонстрировал необыкновенное терпение и выдержку.

— Но послушайте, Пат.— Он поискал рапорт официального полицейского врача и громко прочитал один параграф: — «Кровь на правом бедре, на. руке и на животе. И хотя молодая женщина утверждает обратное, мой осмотр неоспоримо подтвердил, что у нее были сексуальные отношения с мужчиной, возможно, даже и не один раз. По моему мнению, не позже двух часов назад. Никаких следов насилия».

Пат неожиданно вскочила с места и взмахом руки откинула волосы назад. Она гордо выставила вперед подбородок.

— Мне наплевать на этот паршивый рапорт.— Она не смогла сдержать рыдания. — Я не обманывала Германа. Я никогда не хотела этого. Я бы не смогла это сделать и предпочла бы лучше умереть. И если меня изнасиловали, то это произошло в то время, когда я потеряла -сознание.

— Осторожнее,— вмешалась миссис Андерс. — Она и сейчас потеряет сознание.

Я бросился вперед и подхватил обмякшее- тело Пат. Я почувствовал знакомое тело. Одна вещь была совершенно определенной: что бы ни сделала Пат, я не переставал любить ее и буду любить всегда.

— Итак? — вмешался Абе Фитцел.

Я взорвался.

— Великий Боже! Тебе не надоело задавать без конца, вопросы? Убирайся отсюда и иди писать свою чепуху. А что. я буду делать — пока не знаю.

Фитцел обиженно надулся.

На письменном столе Карвера зазвонил телефон. Он ответил и передал трубку Джиму.

— Это вас, полицейский врач.

— Пурвис слушает,— ответил Джим.— Я понимаю.— Он сделал знак Монту.— Запишите. Выстреляли с близкого расстояния, пуля вышла через левое ухо. Пуля размером 6,35. Около восьми часов или часом раньше. О’кей. Большое спасибо, старина. Пуля соответствует револьверу, который нашли.

Джим повесил трубку и набрал другой номер. В этот момент я понял, что все еще держу Пат на руках, и посадил ее на стул. Миссис Андерс положила ей на затылок салфетку, смоченную в холодной воде.

— Вы знаете,— призналась мне она,— иногда я говорю себе: хорошо, что я некрасива.

Действительно, это так. Действительно и то, что Пат красива. И к тому, же она — моя жена.

— Ясно,— говорил Пурвис по телефону.— Никаких следов хлорала в исследованиях, но 0,17 алкоголя в крови. Его рука в оспинах от пороха? Да, я ожидал этого. Это один из дешевых револьверов, которые легко купить.

Пат открыла глаза.

— Я ничего не делала,— слабым голосом проговорила она.— Я не могла бы сделать такое Герману.

Миссис Андерс похлопала ее по плечу.

— Ну, спокойнее, малютка.

Какая противная баба, эта Андерс. Со своей фальшивой жалостью...

Пурвис повесил трубку и подал знак мужчине с седыми волосами, который сидел около двери.

— Теперь поговорим с вами.

Мужчина встал.

— Да, сэр.

— Ваша фамилия Свенсон? — спросил у него Пурвис.

— Да, сэр. Чарлз Свенсон.

— Ваш аппарат хорошо работает? Вы хорошо слышите?

— Отлично,— ответил Свенсон.

— Это вы предупредили нас, что слышно, как в квартире Кери кричит женщина?

— Да, сэр. И я сказал Жан, это моя жена, когда мы услышали первый крик: «Слышишь этот крик? Вероятно, там, в квартире наверху, какая-то драма. Я позвоню в полицию». И сделал это.

— Вы слышали звук выстрела?.

— Нет, сэр. Мы слышали только крики.

— Что дало вам повод думать, что там может происходить какая-то драма?

Мистер Свенсон развел руками.

— Рано или поздно это должно было произойти. При такой жизни, какую вел мистер Кери. Он принимал у себя женщин в любое время дня и ночи. И очень хвастался зтим.

Пурвис указал на Пат,

— Вы уже видели эту даму, мистер Свенсон?

Свенсон надел очки с сильными стеклами.

— Да, сэр. Она ходила к мистеру Кери. И очень часто.

Старик хотел казаться щепетильным.

— В конце концов, я не видел, как она входила к нему, но видел, как она поднималась этажом выше.

— Вы видели се на лестнице в этот день?

— Да, сэр.

— С Кери?

— Нет, сэр. Она была одна.

— И выглядела как обычно? Я хочу сказать, вам не показалось, что она была под действием наркотиков или алкоголя?

Мистер Свенсон отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр. Могу сказать, выглядела она совершенно естественно. Как обычно.

У старика был дочти извиняющийся вид.

— Нас все это совершенно не касалось. Но миссис Свенсон и я не могли не замечать ее. Она так часто проходила мимо нашей двери, чтобы подняться этажом выше.

— Как часто она бывала у Кери?

— Два или три раза в неделю.

Пурвис стал перелистывать записи показаний, пока не остановился на той, которую искал.

— Вы сказали сержанту, что вы и миссис Свенсон думали, что к Кери ходит замужняя женщина, которая обманывает своего мужа. Что дало вам повод так думать, мистер Свенсон?

— Ну, ведь на пальце у нее было обручальное кольцо. А однажды, когда она целовала Кери на пороге дома — наша дверь тогда была случайно открыта,— мы слышали, как она говорила, что с радостью осталась бы с ним и дольше, но ей необходимо вовремя приготовить обед Герману, чтобы он ничего не заподозрил.

— Вы лжете! Вы лжете! — закричала Пат голосом, дрожащим от возмущения.— Старый лгун! Вы лжете!