Все сказанное им было правдой и звучало в его исполнении искренне, но меня не удовлетворило. Он просто не желал трудиться и не стал бы, если бы не обстоятельства. Он дал мне возможность с чего–то начать, но поскольку я вернулся с пустыми руками, отпадала всякая вероятность тoro, что в ближайшее время он приступит к расследованию. Я бы испытал громадное удовольствие, достав из ящика пистолет и выстрелом выбив у него из рук этот проклятый журнал. Из моей позиции стрелять было совершенно безопасно, но, увы, нежелательно. Я придвинул к себе пишущую машинку, вставил в каретку бумагу и ударил по клавишам.

К шести вечера, за три с половиной часа, произошли кое–какие события.

Я отпечатал уже девять страниц. Четверо журналистов звонили по телефону, двое явились собственными персонами, но их не приняли.

В четыре Вульф поднялся на два часа в оранжерею, а вскоре нам позвонили по телефону, на сей раз не газетчики. Обычно я не договариваюсь с незнакомцами о встрече с Вульфом, но выяснив его имя и причину звонка, я не мог не сделать для него исключения.

Он явился в назначенное время, без десяти шесть, я проводил его в переднюю комнату и закрыл дверь в кабинет.

Когда Вульф спустился вниз точно по расписанию и прошествовал к своему креслу, я подумал, что ему предоставляется прекрасная возможность продемонстрировать свою готовность взяться за дело.

Но нет. Вульф сел и потребовал пива, и когда Фриц принес его, он открыл бутылку, налил себе в стакан, выбрал одну из стопки приготовленных для чтения книг, откинулся на спинку кресла и с облегчением вздохнул. Он собирался с комфортом провести время, пока Фриц не пригласит обедать.

— Извините меня, сэр, — мягко сказал я. — В передней комнате вас дожидается человек.

Он повернул ко мне опрокинувшееся от огорчения лицо.

— Кто?

— Дело обстоит следующим образом. Вчера вечером вы объяснили, что для начала расследования вам требуется зацепка, сегодня утром я пытался ее раздобыть, но потерпел фиаско. Видя, насколько глубоко вы огорчены, я почувствовал, что любыми путями должен исправить положение. И исправил. Наш посетитель — юрист по имени Альберт М. Ирби, контора на Сорок первой улице. Я звонил Паркеру. Он никогда не слышал об Ирби., но, согласно официальным сведениям, тот состоит в коллегии нью–йоркских адвокатов. Сам же Ирби говорит, что представляет Эрика Хаффа, бывшего мужа Присциллы Идз. Короче, он бы хотел с вами побеседовать.

— Где, черт возьми, ты его раскопал?! — Вульф просто взорвался от негодования.

— Я, собственно, его не раскапывал. Он сам пришел. Позвонил в двадцать одну минуту пятого и попросил назначить встречу.

— Чего он хочет?

— Поговорить с вами, повторяю. Поскольку вы не любите, когда клиент вмешивается в работу, я не стал проводить с ним предварительной беседы.

Здесь Вульф оказал мне великую честь. Он посмотрел на меня крайне подозрительно. Очевидно, он решил, что я все–таки «откопал», по его выражению, этого Альберта М. Ирби, выявил их связь с Присциллой Идз и обманом заманил к нам.

Я, конечно, не возражал против подобных предположений, но посчитал, что необходимо строго придерживаться фактов.

— Нет, сэр, — твердо сказал я.

Он проворчал:

— Ты не знаешь, каковы его намерения?

— Нет, сэр.

Он отбросил книгу.

— Приглашай.

Ходить за мистером Ирби и усаживать его в красное кожаное кресло было очень приятно, хотя со стороны внешних данных причины для хвастовства у него отсутствовали. Я никогда не видел человека более лысого, чем он. Его голый веснушчатый череп мгновенно приковывал к себе взор. Голову мистера Ирби сплошь усеивали крошечные капельки пота, и с ними ровным счетом ничего не происходило. Он не вытирал их носовым платком, они не увеличивались, не уменьшались и не испарялись. Они сохранялись на своих местах такими, как были. В них не было ничего отталкивающего, но после длительного созерцания они вызывали в зрителе неясное беспокойство.

Усевшись, он положил свой портфель возле локтя на маленький столик.

— Начнем с самой сути, — промолвил он голосом, в котором хотелось почувствовать больше уксуса и меньше масла. — Я желало передать себя в ваши руки. Я не такой классный специалист, как мистер Вульф, и не собираюсь изображать из себя нечто. Я просто сообщу вам, как обстоит дело, а дальше вы все сами решите.

Если он рассчитывал добиться успеха, то ошибся в выборе средств. Вульф поджал губы.

— Прошу вас.

— Благодарю. — Он сидел, немного подавшись вперед. — Я ценю тот факт,, что вы согласились принять меня, и не удивляюсь этому, поскольку знаю, какие услуги оказываете вы закону, а я добиваюсь именно законности прав моего клиента. Его имя Эрик Хафф. Один венесуэльский адвокат из Каракаса попросил меня представлять интересы мистера Хаффа. С этим адвокатом мне и прежде приходилось работать. Его зовут Жан Бланко. Он…

— По буквам, пожалуйста, — вмешался я, склонившись над блокнотом.

Он повторил и, повернувшись к Вульфу, продолжил:

— Все случилось девять дней назад, шестнадцатого числа текущего месяца. К тому времени Хафф по совету Бланко связался с мистером Перри Холмером, но они решили, что им нужен представитель здесь, в Нью—Йорке, и Бланко прислал мне описание всех обстоятельств дела с приложением копии документов. — Он постучал по портфелю. — Они- у меня здесь. Если вы…

— Позже, — . мрачно изрек Вульф. — Прежде всего, что произошло конкретно?

Вульф просматривает документы, только когда его вынуждают обстоятельства.

— Конечно, конечно. — Ирби явно изо всех сил старался ему угодить. — Одна копия — фотография письма, составленного в Кай а марке двадцатого августа 1946 года и подписанного Присциллой Идз, Хаффом и свидетельницей Маргарет Казелли. Это девичье имя Маргарет Фомоз, убитой в понедельник ночью. В письме Присцилла Идз передает своему мужу Эрику Хаффу право на владение половиной ее собственности.

— Еще что–нибудь важное? — спросил Вульф.

— Э… ничего особенного.

— Тогда ваше сообщение в высшей степени туманно.

— Возможно. Я понимаю, что все это нужно привести в надлежащий вид, но согласитесь, что подобный факт представляет собой мощное оружие, да еще поданное клиентом весьма добросовестно, весьма.

— Я не законник, мистер Ирби.

— Я знаю, мистер Вульф. Я пришел к вам не ради законов, а ради истины. Согласно сообщениям утренних номеров «Таймс» и других газет,, мисс Идз, бывшая миссис Хафф, находилась в вашем доме в понедельник вечером, и мистер Перри Холмер, управляющий ее имуществом, появлялся здесь в то же время. Я буду вам глубоко признателен, если вы ответите мне, имело ли место в ходе, вашей беседы какое–либо упоминание о названном документе. Я говорю о письме, подписанном Присциллой Идз и свидетельницей Маргарет Казелли.

Вульф шевельнулся на своем стуле, не убирая локти с подлокотника, потом поднес руку к нижней губе и провел по ней пальцем.

— Лучше расскажите мне об этом деле побольше, — пробормотал он. — Почему мистер Хафф так долго ждал, прежде чем заявить о своих правах?

— Бланко мне объяснял. Но пользоваться привилегией личных контактов нечестно, и я не смогу вам ответить. Сообщу лишь, что Хафф впервые увиделся с Бланко только месяц назад. Он продемонстрировал адвокату документ и спросил, в какую форму облечь свое требование. Он собирается предъявить его сразу после тридцатого июня. Бланко связался со мной по телефону, и я принялся за проверку официального завещания отца мисс Идз. Выяснив все возможное, Бланко посоветовал Хаффу не ждать тридцатого июня, когда состояние отойдет к Присцилле, а немедленно уведомить о своем требовании ее опекуна Перри Холмера, заявив свои права на половину капитала, а также предупредить Холмера о том, что в случае отказа ему придется нести ответственность.

Ирби приподнял и снова опустил плечи.

— Для Венесуэлы подобный совет был, вероятно, и неплох. Но в здешних условиях — не знаю. Так или иначе, Хафф принял его, и сообщение, составленное Бланко и подписанное Хаффом, было послано Холмеру, а копия — Присцилле. Я тоже получил копию, а вместе с ней дубликаты основных документов и полный отчет о сложившейся ситуации. Еще инструкции от Бланко относительно того, что мне следует удерживать Холмера от передачи браздов правления в руки Присциллы. Я немного знаю законы, но никак не могу подобрать такой, что поможет мне проделать подобный трюк. Хотя требования Хаффа и имеют под собой юридическую основу…