Вульф пожал плечами.

— Вы напрасно тратите время, сэр. Я не следователь и не торговец, я охочусь за убийцей. Может, преступник вы? Мне это неизвестно, зато известно вам. И я прошу вас не уклоняться от сути.

— Я был бы счастлив помочь вам добраться до истины. Кто я? Всего лишь уступчивый трудолюбивый бизнесмен. В моей особе вы не найдете ничего захватывающего и эффектного. Иногда я возвращаюсь мыслями назад, в 1932 год. Худший год для американского общества в нашем столетии. Я, робкий молодой человек, работал тогда в «Софтдауне» уже три года, поступив туда сразу после окончания колледжа. Стоял холодный декабрьский день за пару недель до рождества, и я пребывал в мрачном расположении духа. Все вокруг болтали о строжайшей экономии и о том, что нескольких человек из моего отдела скоро уволят.

— Если вы считаете, что это относится к нашей теме… — пробормотал Вульф.

— Конечно, конечно да, сэр, — ответил Брукер. — В этот холодный декабрьский день миссис Идз пришла в контору повидать мистера Идза и привела с собой Присциллу, их пятилетнюю дочь, очаровательную девчушку. Пока матушка поднималась в кабинет отца, Присцилла оставалась внизу, разглядывая людей и вещи, как любой другой ребенок. Случилось, так, что потом она подошла ко мне и спросила, как меня зовут, я ответил: «Джой». И знаете, что она сказала?

Он ждал реплики, и Вульф, скрепя сердце, произнес: — Нет.

— Она сказала: «Джой? А вы совсем не похожи на Блуджоя[1]».

Она меня поразила. В то утро я занимался испытанием новой пряжи, и несколько коротких ярко–зеленых ниточек лежало у меня в кармане. Я вытащил их, свободно повязал вокруг ее шейки и объявил, что это прекрасное ожерелье дарю ей к рождеству. Потом я отвел девочку к висящему на стене зеркалу и поднял так, чтобы она смогла себя увидеть.

Он прочистил горло.

— Она пришла в восторг, хлопала в ладоши, кричала от радости… Затем появились ее мать и отец, мистер Натан Идз. Маленькая Присцилла подбежала к нему, играя своим новеньким зеленым ожерельем, и знаете, что она ему сказала?

— Нет.

— Она сказала/. «Папа, посмотри, что мне подарил Джой! Не заставляй его уходить вместе с остальными, оставь Джоя!» И меня оставили! Я был самым молодым в нашем отделе, нескольких старых сослуживцев уволили, а меня нет! Так я впервые повстречался с Присциллой Идз. Вы наверняка понимаете, что я к ней чувствовал. Вы не можете представить, как я относился к ней, несмотря на все трудности, трения и разногласия прошедших лет. Ах, это зеленое ожерелье в несколько ниточек, повязанное вокруг ее шейки! Я, конечно, рассказал в полиции о нем, и мой рассказ проверили. Так вообразите мое состояние после того, как меня самым серьезным образом начали подозревать в убийстве Присциллы Идз.

Он вытянул вперед задрожавшие руки.

— Вот этими руками! Руками, которые двадцать лет назад повязали ожерелье на ее шейке!

Он встал, подошел к столу с напитками и прибегнул к помощи все тех же рук — одной держа стакан, а другой наливая в него виски и добавляя воды. Вернувшись к своему креслу, он махом опрокинул в рот половину порции.

— Итак, сэр? — напомнил ему Вульф.

— Больше мне сказать нечего, — ответил он.

— Вы шутите. — Вульф искренне изумился.

— О нет, он вполне серьезен, — с мрачным удовлетворением в голосе произнесла Виолетта Дьюди. — Вот уже четыре года он работает над большей частью софтдаунских проспектов… Вы, наверное, их читали.

— Без особого пыла, — признался Вульф, не сводя глаз с Брукера. — Вы, сэр, либо страдаете тугодумием, либо считаете тугодумом меня. Давайте перенесемся на двадцать лет вперед к событиям трехдневной давности. Во вторник вы сообщили Гудвину, что пятеро человек, включая мисс О’Нейл и вас — мистер Холмер не присутствовал, — обсуждали преступление и решили, что мисс Идз убил ее бывший муж, мистер Хафф. Вы упомянули…

— Кто первый выдвинул такую версию? — Эрик Хафф среагировал молниеносно. Он проскользнул между Питкином и мисс Дыоди и повернулся к ним лицом, в его голубых глазах сверкнула молния, — ‘ Ну, отвечайте же, кто?

Вульф велел ему сесть, но Хафф не обратил на него никакого внимания.

Я направился было к нему, но Ирби, его адвокат, что–то прошептал Хаффу. Похоже, я на этой тягучей и, очевидно, никуда не ведущей встрече был на гораздо большем взводе, чем сам сознавал, и на моем лице, вероятно, прекрасно читалось желание дать кому–нибудь, хотя бы Эрику Хаффу, хорошего тычка, потому что Вульф резко окликнул меня:

— Арчи!

Я моментально пришел в себя и, остановившись рядом с мистером Хаффом, сказал ему:

— Будьте любезны вступать в беседу только когда вас об этом попросят.

— Меня обвинили в убийстве!

— Ну и что? Других тоже. Если вам здесь не нравится, возвращайтесь туда, откуда явились. А лучше садитесь, слушайте и думайте, как построить свою защиту.

Ирби уже стоял рядом, держа Хаффа за руку, и высокому, красивому, обманутому экс–мужу пришлось позволить увлечь себя на прежнее место, в тыл.

Вульф продолжал, адресуясь к Брукеру:

— Говоря о мистере Хаффе, вы заявили, что ему даже не требовалось приезжать в Нью—Йорк, попросту наняв кого–то для убийства бывшей жены. По какой причине вы утверждали, что преступление совершил наемный убийца?

Брукер нахмурился.

— Затрудняюсь ответить. Но причина наверняка была.

— Возможно. Однако зачем искать убийцу в Венесуэле, когда их и у нас предостаточно? И для чего это понадобилось мистеру Хаффу? С какой стати он бы желал ее смерти?

— Не знаю.

— Но ведь кто–то должен знать. Мисс Дьюди, по словам Гудвина, предполагала, что мисс Идз либо отказалась подтвердить подлинность пресловутого документа, либо мистер Хафф думал, что еще откажется, и потому убрал ее. Теория вдвойне ребяческая. Во–первых, она сама призналась в том, что действительно подписывала документ. Во–вторых, по утверждению мистера Ирби, она согласилась уплатить сто тысяч долларов для урегулирования ситуации. Это случилось лишь на прошлой неделе, но тем не менее мистер Хафф, дабы удовлетворить уязвленное самолюбие, бросается в аэропорт, прилетает в Нью—Йорк, убивает бывшую жену, прикончив сперва служанку, и снова летит обратно. Правдоподобно звучит, не находите?

— Нет.

— Тогда попробуем сформулировать иначе. Зачем было мистеру Хаффу избавляться от мисс Идз?

— Понятия не имею.

— Очень жаль, поскольку заставить нас сомневаться в своей виновности вы можете, лишь предложив разумное объяснение случившемуся. Есть у вас таковое?

— Нет.

— Вы сообщите что–нибудь еще?

— Нет.

— Не желаете ли прокомментировать сказанное недавно о мисс О’Нейл?

— Нет.

Взгляд Вульфа переместился влево.

— Мистер Квест?