— Физическая опасность?

— Я не героиня и считаю, что хуже смерти ничего нет.

— А все же?

— Если вы откажетесь, со мной произойдет беда. Это также точно, как то, что мы здесь сидим.

Спейд раздраженно пригладил волосы.

— Я не бог. И не умею работать с чудесами и воздухом. — Он взглянул на часы. — Время идет, а вы так ничего и не сообщили. Кто убил Торсби?

— Я не знаю, — пробормотала она, закрывая лицо платком.

— Ваши враги или его?

— Не знаю. Надеюсь, что его, но я боюсь… — Не закончив, она умолкла.

— Как он должен был вам помочь? Почему вы приехали с ним из Гонконга?

Бриджит испуганно посмотрела на Спейда и молча покачала головой. На лице ее появилось упрямое выражение.

Спейд встал и сунул руки в карманы.

— Ну, хватит! — рявкнул он. — К сожалению, ничего не могу для вас сделать. Мне не известно, что вы хотите от меня. Я даже не уверен, знаете ли вы, чего сами хотите.

Она опустила голову и заплакала. Он громко кашлянул и направился к столу за шляпой.

— Вы не пойдете в полицию? — всхлипнула Бриджит.

— В полицию! — гневно воскликнул Спейд. — Они преследуют меня с четырех утра. У меня и без них хватает неприятностей. Зачем я туда потащусь? Но помогать вам я не буду и пробовать не стану. — Он надел шляпу. — Мне остается только ждать, когда они сами придут ко мне. Тогда я скажу им все, что знаю, а вы устраивайтесь, как пожелаете.

Бриджит еле поднялась с места, так дрожали у нее ноги, и обратила к Спейду бледное испуганное лицо.

— Вы были очень терпеливы, пытаясь меня выручить, но это безнадежно и бесполезно, — Она схватила его руку. — Благодарю вас за все. Я попробую выкрутиться сама.

Спейд сдвинул брови и снова сел.

— Сколько у вас денег? — спросил он.

Вопрос изумил девушку. Она сжала губы и проговорила с неохотой:

— Около пятисот долларов.

— Дайте их мне.

Она заколебалась. Спейд сердито нахмурился и махнул рукой. Тогда Бриджит отправилась в спальню и принесла оттуда пачку купюр. Он пересчитал деньги и заметил:

— Здесь только четыреста.

— Мне надо немного оставить на жизнь, — коротко объяснила Бриджит..

— Больше у вас нет?

— Нет.

— Должно быть, — настаивал он.

— У меня есть драгоценности.

— Немедленно заложите их. Лучше всего в «Мишн и Файв».

Она робко взглянула на Спейда. Он протянул руку, и Бриджит вынула из кармана платья тонкую пачку банкнот. Спейд пересчитал и их: четыре двадцатки, четыре десятки и пятерка. Две десятки и пятерку он вернул, остальные сунул себе в пиджак.

— Я подумаю, что можно для вас сделать, — сказал он. — Потом я сообщу вам свои соображения. Позвоню четыре раза — длинный, короткий, длинный, короткий, чтобы вы поняли, кто к вам пришел. Дверь можете не открывать, я войду сам.

Когда Спейд покидал ее, она стояла посреди комнаты, изумленно хлопая голубыми глазами.

Спейд вошел в приемную конторы, на дверях которой значилось: «Уайз, Мерихен и Уайз». Рыжеволосая секретарша подняла голову.

— О, здравствуйте, мистер Спейд!

— Здравствуйте, дорогая, — ответил он. — Сид у себя?

Он встал возле девушки и, положив ладонь ей на плечо, принялся смотреть, как она манипулирует с селектором.

— Мистер Уайз, вас хочет видеть мистер Спейд, — сообщила она и обратилась к Спейду: — Можете войти.

Он похлопал ее по руке, шагнул из приемной в тускло освещенный коридор, остановился у стеклянной двери, толкнул ее и вошел в кабинет. Там, за громадным столом, сидел невысокий смуглый мужчина с измученным лицом.

Он выпустил навстречу Спейду клуб сигарного дыма и сказал:

Тащи кресло и садись. Значит, Мильс сыграл ночью в ящик? — Ни голос, ни усталое лицо его не выражали никаких эмоций.

— Угу. Потому я и здесь, — хмуро ответил Спейд. — По–моему, Сид, я вполне могу послать коронера к черту. Разве не в моих силах спрятаться за священное право сохранения тайны клиентов, подобно священникам и юристам?

Сид Уайз пожал плечами.

— А почему бы и нет? Дознание — еще не судебное разбирательство. Во всяком случае, попытайся.

— Конечно, но этот сопливый Данди больно на меня зол. Бери шляпу, Сид, мы идем беседовать с нужным человеком. Мне необходимо подстраховаться.

Сид Уайз с тоской посмотрел на груду бумаг, лежащих перед ним на столе, и застонал. Но затем все же поднялся и начал одеваться.

— Сукин ты сын, Сэмми, — заметил он, надвигая на лоб шляпу.

В десять минут шестого Слейд вернулся в свою кон–тору. Эффи сидела на рабочем месте и читала «Таймс». Спейд пристроился на краешке стола.

— Что нового? — спросил он.

— Ничего. — Только теперь Эффи взглянула на него. — А у тебя такой вид, будто ты ненароком проглотил канарейку.

Он усмехнулся.

— Именно это и ожидает нас в ближайшем будущем. Я никогда не сомневался, что Мильс расстанется с жизнью подобным образом в самый неподходящий момент. Ты не пошлешь ему на могилу цветы от моего имени?

— Уже послала.

— Ты просто бесценный ангел. Как поживает сегодня твоя женская интуиция?

— А что?

— Какого ты мнения об Уондерли?

— Никакого, — отрезала девушка.

— У нее слишком много имен, — продолжал Спейд. — Уондерли, Леблан, а теперь она утверждает, будто ее подлинная фамилия О’Шонесси.

— Меня это не волнует, даже если свои имена она откопала в телефонном справочнике. Тебе отлично известно, что с ней все в порядке.

— Интересно, — усмехнулся Спейд. — Но так или иначе, за два дня она выложила семь сотен баксов, вот и говори потом, что с ней полный порядок.

Эффи Пирайн выпрямилась.

— Сэм, если у этой девушки неприятности и ты ей не поможешь или воспользуешься ситуацией, чтобы выманить у нее деньги, я тебе такого никогда не прощу.

Спейд неестественно улыбнулся, но тотчас нахмурился и уже начал было говорить, как звуки шагов в коридоре заставили его замолчать. Он снял шляпу и пересел в кресло. Эффи вышла в приемную и вскоре вернулась с визитной карточкой в руке. «Мистер Джоэль Кэй-. ро» значилось на ней.

— Какой–то странный тип, — заметила Эффи.

— Тогда тащи его сюда, дорогая, — сказал Спейд.

Джоэль Кэйро оказался невысоким брюнетом средних лет. У него были очень черные и очень блестящие волосы, как у левантийца. Его галстук украшал рубин в окружении четырех бриллиантов. Черный пиджак обтягивал узкие плечи и топорщился на полных бедрах. Ботинки прикрывали сверху желтовато–коричневые гетры. Держа в руке котелок, он мелкими шажками приближался к Спейду. В комнате запахло «Шипром».

Спейд кивком указал ему на кресло.

— Садитесь, мистер Кэйро.

Тот вежливо поклонился и промолвил высоким тонким голосом:

— Благодарю вас. — После чего сел, скрестил ноги, пристроил на коленях шляпу и начал снимать желтые кожаные перчатки.

— Чем могу служить, мистер Кэйро? — спросил Спейд.

Его голос звучал не менее дружелюбно, чем вчера, когда он обращался к. Бриджит О’Шонесси.

Кэйро аккуратно положил перчатки на- край стола. И в ту же секунду лучи света заиграли на двух бриллиантовых и одном рубиновом кольце, обрамлением похожем на булавку, торчавшую в галстуке. У него были мягкие холеные руки.

— Разрешите незнакомцу выразить соболезнования по поводу кончины вашего партнера, мистер Спейд, — шепотом сказал Кэйро.

— Спасибо.

— Разрешите также спросить, мистер Спейд,' справедливы ли газетные намеки на связь между убийствами мистера Арчера и человека по фамилии Торсби?

Спейд ответил, что видимой и определенной связи здесь нет.

Кэйро встал и поклонился.

— Прошу прощения. — Потом снова сел и положил руки на стол. — Я задал сей вопрос не столько из праздного любопытства, мистер Спейд, сколько от того, что пытался обнаружить… э… орнамент — если можно так выразиться — случившегося. По здравому размышлению я решил, что вы мне все растолкуете.

Спейд кивнул.

— А орнамент — это статуэтка, — продолжал Кэйро, тщательно подбирая слова, — черная фигурка птицы.

Спейд снова кивнул, он слушал с явным интересом, приподняв брови.

— По поручению владельца этой фигурки я готов заплатить пять тысяч долларов за ее возвращение. — Кэйро сделал пальцами жест, обозначающий деньги. — Я передам вам эту сумму при условии, что вы не будете задавать никаких вопросов. — Он опять пристроил руки на столе, улыбнулся и задумчиво проговорил: — Пять тысяч — солидная сумма. Она…