— Значит, сокол никому из вас не принадлежит, — заметил Спейд. — Только генералу Демидову?

— Принадлежит? — весело переспросил толстяк. —

Тут, сэр, можно было бы сказать, что его хозяин король Испании, но я не представляю, у кого есть право владеть им, разве только у самого сильного. — Гутман усмехнулся. — Сокровище переходило из рук в руки многие века, и никто не сумел его удержать.

— Короче, сейчас хозяйка сокола — мисс О’Шонесси?

— Нет, разве что, как мой агент.

— О! — иронически произнес Спейд.

Гутман, задумчиво глядя на откупоренную бутылку, вздохнул:

— Стало быть, птица у нее?

— Да.

— Где конкретно?

— Точно не знаю.

Толстяк с громом поставил бутылку на стол.

— Но ведь вы утверждали, что вам все известно.

— Я имел в виду, что выясню в свое время.

Толстые щеки Гутмана порозовели, и он счастливо улыбнулся.

— Правда?

— Да.

— Каким образом?

— Это моя забота.

— Когда?

— Когда буду готов.

Толстяк наклонился вперед и с легким беспокойством спросил:

— Мистер Спейд, где сейчас мисс О’Шонесси?

— В моих руках, в безопасности; пока я вывел ее из игры.

Гутман одобрительно хмыкнул.

— Я вам верю, сэр. А теперь ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос: как скоро вы сможете или, если угодно, как скоро будете готовы достать сокола?

— Через пару дней.

Толстяк кивнул.

— Нормально. Мы… Но я совершенно забыл о гостеприимстве. — Он снова смешал виски с содовой, один бокал подвинул Спейду, а свой поднял. — Предлагаю тост за удачную сделку, сэр.

Они выпили, и Спейд поинтересовался:

— А что вы считаете удачной сделкой?

Гутман подержал свой стакан против света, любовно разглядывая его, отпил очередной солидный глоток и ответил:.

— У. меня есть два отличных варианта, сэр. Выбирайте. Либо вы получаете двадцать пять тысяч долларов после того, как достаете сокола, и еще двадцать пять, едва я попадаю в Нью—Йорк. Либо я плачу вам двадцать пять процентов от реальной стоимости предмета, но несколько позже. Подумайте, сэр: почти немедленно пятьдесят тысяч или гораздо больше, ну, например через пару месяцев.

Спейд отпил виски и спросил:

— Больше на сколько?

— Очень на много, — подчеркнул толстяк. — Кто знает? Может, сумма составит сто тысяч или четверть миллиона? Поверите ли вы, что я называю минимальную цифру?

— Почему бы и нет?

Толстяк облизал губы и привычно понизил голос:

— А что вы скажете, сэр, о половине миллиона?

Спейд прищурился.

— Выходит, вы думаете, что вещица стоит два миллиона?

— Почему бы и нет? — вторил детективу солнечно улыбающийся толстяк.

Спейд прикончил виски, отодвинул стакан в сторону, сунул в рот сигару, опять вытащил ее, осмотрел и снова зажал в зубах. Глаза его потускнели.

— Это дьявольская прорва денег, — заметил он.

— Да, — согласился Гутман. — Но учтите, что я назвал минимум, ибо в противном случае покойный Хари–лаос Константинидес — отъявленный идиот.

Спейд окончательно вынул сигару изо рта, взглянул на нее с неодобрением и положил в пепельницу. Потом зажмурил глаза и сразу открыл их: теперь они помутнели еще больше.

— Хорош минимум. А максимум? — В слове «максимум» детектив произнес «щ» вместе «с».

— Максимум? Гм! Я боюсь высказать какие–то предположения. Вы решите, что я безумец. И потом, я могу ошибиться.

Спейд с трудом закрыл рот, едва справившись с безвольно отвисшей челюстью, и нетерпеливо потряс головой. В его глазах промелькнуло чувство тревоги. Опираясь на подлокотники кресла, он поднялся на ноги, снова потряс головой, сделал неверный шаг, глухо засмеялся и пробормотал:

— Черт вас побери.

Гутман вскочил, оттолкнув кресло. Его глаза на заплывшем розовом лице казались двумя черными дырочками. Спейд мотал головой из стороны в сторону, пока наконец не отыскал взглядом дверь. Он сделал еще один неуверенный шаг.

— Вилмер! — резко выкрикнул толстяк.

Дверь распахнулась, и вошел парнишка. Спейд сделал третий шаг. Лицо его напряглось и посерело, четвертый шаг он делал на полусогнутых ногах. Затем веки его опустились, и с почти закрытыми глазами он шагнул в пятый раз. Парень выступил вперед, стараясь загородить выход. Правую руку он держал за пазухой, уголки его губ дрожали. Спейд умудрился сделать шестой шаг.

Парень подставил Спейду подножку. Тот упал, а мальчишка быстро подскочил к нему и стукнул пистолетом в висок. Спейд еще силился встать, но следующий удар погрузил его в беспамятство.