Бриджит отскочила, держась руками за горло и с ужасом глядя на Спейда.

— Ты не… — прохрипела она.

Лицо Спейда стало изжелта–белым. Он улыбался, и голос его звучал очень мягко:

— Я выдам тебя. Возможно, тебе сохранят жизнь. Значит, освободишься через двадцать лет. Ты ангел. Я буду ждать тебя. Если же тебя повесят, ты навсегда останешься в моей памяти.

Она уронила руки и выпрямилась. Лицо ее прояснилось, только в глазах поблескивали тревожные искорки.

— Нет, Сэм, не говори так даже в шутку. — Она улыбнулась. — Ты меня напугал! Я действительно подумала… Знаешь, у тебя был такой дикий вид… — Бриджит осеклась и всмотрелась в его глаза. Потом побледнела, рот ее приоткрылся. Страх снова охватил девушку. — Ты что? Сэм! — Она опять схватилась за горло и съежилась.

Спейд засмеялся, но его бледное желтое лицо поблескивало от пота.

— Не дури. После того, как твои сотоварищи расколятся, полицейские заберут тебя. Меня бы повесили обязательно. Ты, возможно, отделаешься легче.

— Но… но, Сэм, ты не должен! После того, что у нас было, ты не можешь…

— Могу.

Она глубоко вздохнула.

— Так ты играл со мной, да? Делал вид, а сам устроил мне ловушку? Ты вообще не думал обо мне? Ты… не… ты не любишь меня?

— Наверное, люблю. Ну и что? — Спейд улыбнулся. — Я не Торсби и не Джакоби. Я не собираюсь погибать из–за тебя.

— Это несправедливо! — закричала она. — Нечестно! Подло! Так нельзя!..

— А почему, собственно? — возразил Спейд. — Ты легла со мной в постель, чтобы я перестал задавать тебе вопросы. Вчера ты вынудила меня ехать черт знает куда из–за твоего липового звонка. Прошлой ночью поджидала меня со своими товарищами на улице. Ты находилась в моих объятьях, когда ловушка захлопнулась, и я бы не смог даже вытащить пистолет, если бы таковой у меня имелся. Они знали, что я не причиню тебе вреда, и с твоей помощью просто меня ловили.

Девушка заморгала, стараясь удержать слезу, затем гордо шагнула вперед и прямо посмотрела ему в глаза.

— Ты утверждал, что я лгу, а теперь лжешь сам, — проговорила она. — Я люблю тебя, и ты меня любишь. И если ты отрицаешь мои чувства, то ты обманщик.

Спейд слегка поклонился. Глаза его налились кровью, но выражение лица не изменилось.

— Возможно, ну и что? Почему я должен доверять тебе? Кто сыграл злую шутку с моим предшественником Торсби? Кто ухлопал Мильса, человека, вообще не имевшего к тебе отношения? Кто непрерывно дурачил Гутмана и Кэйро? Кто ни разу не был честен со мной? И я должен тебе верить? Нет, дорогая, я бы не положился на тебя ни при каких обстоятельствах! Да и для чего?

— Для чего? Если ты играл со мной, если ты меня не любишь, на этот вопрос нет ответа. А если любишь, то никакого ответа не требуется.

Улыбка Спейда превратилась в недобрую гримасу. Откашлявшись, он сказал:

— Нечего зря болтать. — И, положив свою подрагивающую руку ей на плечо, продолжил: — Мне плевать, кто кого любит. Я не собираюсь играть с тобой, чтобы последовать за Торсби. Ты убила Мильса и понесешь наказание. Я бы мог выручить тебя, отпустив всех и оправдываясь потом перед полицией, но сейчас уже поздно. Да и не хочется тебе помогать.

Бриджит взяла его за руку.

— Тогда просто не выдавай меня, — прошептала она. — Позволь мне исчезнуть.

— Нет, — отрезал Спейд. — Я пропал, если не передам тебя полицейским. Только это меня спасет.

— Неужели ты пальцем для меня не шевельнешь?

— Нет.

— Не говори так, пожалуйста. — Она прижалась лицом к его ладони. — Зачем тебе так поступать? Ведь мистер Арчер не был для тебя…

— Мильс был сукиным сыном, — хрипло проговорил Спейд. — С первых дней нашего сотрудничества. Я даже собирался расстаться с ним. Так что ты мне только помогла, убив его.

— Тогда в чем дело?

Спейд высвободил свою руку. Он уже не улыбался, его потное лицо выражало упрямство, а глаза сверкали.

— Послушай. Ты, конечно, не поймешь меня, но я попробую объяснить. Когда у человека убивают партнера, неважно, какие у них сложились отношения, он обязан найти преступника. Кроме того, детективы всегда выполняют свой долг. Я не могу позволить убийце удрать. Грош цена тогда будет нашей детективной организации. Дальше. Уговаривать детектива отпустить преступника — то же самое, что просить волка отпустить зайца. Это неестественно. Единственное, что я могу тебе посоветовать, — валить все на Гутмана и Кэйро.

— Ты серьезно? — поинтересовалась девушка. — Но я все равно не спасусь таким образом…

— Подожди, пока я закончу. Дело в том, что я не собираюсь отправляться на виселицу за других. А не доверяя тебе, я ничего не могу придумать взамен. Кроме того, связавшись с тобой, я бы постоянно ждал, что в один прекрасный день ты меня пристрелишь. И еще одно… Впрочем, хватит. Возможно, кое в чем я неправ. Спорить я не хочу. С другой стороны, какое будущее нам светит? Допустим даже, что я люблю тебя, допустим, и ты любишь.

— Ты это знаешь точно, — прошептала она.

— Ничего подобного. Ты прекрасно заморочишь любого. — Он оглядел ее с головы до ног. — Но предположим, что мы действительно друг друга любим. Что дальше? Может, через месяц все закончится. А потом? Потом я бы чувствовал себя дураком. Нет, тебе придется отвечать. Конечно, я буду дьявольски переживать, но это пройдет. — Он взял ее за плечи. — А ты быстро все забудешь. Ведь ты считала меня болваном, как и других.

— Посмотри на меня, Сэм, и скажи правду. Если бы сокол оказался подлинным и ты бы получил свои деньги, сотворил бы ты со мной такое тогда?

— Какая разница. Не считай меня негодяем. Речь идет о деловой репутации. Кто поверит детективу, который не в состоянии изловить убийцу своего партнера? — Она промолчала, и он продолжил: — А деньги я заработаю и другим путем.

— Если бы ты любил, тебе хватило бы одной меня…

— Я не желаю связываться с тобой, — процедил Спейд сквозь зубы.

Она обняла его, прижимаясь всем телом, и тут раздался звонок в дверь.

Спейд освободился из ее объятий и пошел открывать. На пороге стояли лейтенант Данди, сержант Полхауз и два детектива.

— Привет, Том, — сказал Спейд, — взяли голубчиков?

— Взяли.

— Отлично, заходите. А вот еще одна соучастница для вас. — Он указал на девушку. — Она убила Мильса. Имеются и улики — пистолеты, черная статуэтка и тысячедолларовая бумажка, которой хотели меня купить. — Он посмотрел на хмурого Данди. — Что это твой шеф такой мрачный, Том? — спросил он и засмеялся. — Держу пари, что, услышав рассказ Гутмана, он подумал, что наконец–то накрыл меня.

— Перестань, Сэм, у нас и в мыслях…

— Брось, — весело сказал Спейд. — Представляю, что вы вообразили, когда Гутман раскололся.

— Прекрати, Сэм, — проговорил Том, с беспокойством поглядывая на своего начальника. — Мы все узнали от Кэйро. Гутман мертв. Когда мы пришли, мальчишка как раз заканчивал свое дело.

— Этого и следовало ожидать, — кивнул Спейд.

Когда в понедельник в девять утра Спейд появился в своей конторе, Эффи отложила газету и вскочила с кресла.

— Доброе утро, ангел, — сказал он.

— Это правда, что пишут в газетах? — спросила Эффи.

— Да, мадам. — Спейд бросил шляпу на стол. Он был бледен, но глаза его смотрели весело. — Такова твоя женская интуиция.

— Ты ее выдал, Сэм? — странным тоном продолжала девушка.

Спейд кивнул.

— Твой Сэм — детектив. — Он внимательно взглянул на Эффи. — Она убила Мильса, мой ангел. Вот так. — Он щелкнул пальцами и попытался обнять ее, но девушка увернулась.

— Не трогай меня, пожалуйста, — дрожащим голосом проговорила она. — Я знаю… я знаю, что ты прав, но не трогай меня… пока.

Спейд побледнел.

В коридоре хлопнула дверь, и Эффи вышла в приемную.

— Там Ева, — прошептала она, сунув голову в кабинет.

Спейд кивнул и сел за стол,

— Давай ее сюда.