успокоила бессмысленное огорчение мужа и с большим трудом

могла уговорить его идти ужинать».

LXX

О сказителе, который объявил, что будет

декламировать о смерти Гектора

Один из присутствующих рассказал нам о подобной не

глупости. «Один из моих соседей, – сказал он, – человек

простоватый, услышал, как один из этих сказителей, кончая

свою декламацию, чтобы привлечь народ, объявил, что на

другой день он будет говорить о смерти Гектора. Наш парень,

прежде чем сказитель ушел, добился ценою денег, что он не

убьет так скоро Гектора, столь необходимого на войне. Тот

отложил смерть Гектора на один день. Парень заплатил еще и

платил подряд все дни, чтобы продлить Гектору жизнь. И лишь

когда у него кончились деньги, он в конце концов услышал

повествование о смерти героя с горем и обильными слезами».

LXXI

О женщине, которая притворилась перед

мужем полумертвой

Сарда – городок, приютившийся в наших горах. Там

однажды некий муж, весьма недалекий, застал жену с другим на

месте преступления. Женщина сейчас же притворилась

полумертвой и как труп упала на землю. Муж подбежал и,

думая, что она умерла, начал, весь в слезах, растирать ее тело.

Тогда она слегка открыла глаза, как бы начиная приходить в

83

себя. Муж спросил, что с ней случилось, и она ответила, что

очень испугалась. Глупец стал ее утешать и осведомился, не

хочет ли она, чтобы он что-нибудь для нее сделал. «Я хочу, –

сказала она, – чтобы ты поклялся, что ничего не видел». Тот

поклялся, и жена немедленно совершенно выздоровела.

LXXII

О рыцаре, у которого была строптивая

жена

У одного флорентийского рыцаря очень знатного рода была

жена, строптивая и злая, которая ежедневно ходила к монаху, ее

исповедовавшему, или, как говорят, к своему духовному

руководителю, и рассказывала ему о проступках мужа и о его

пороках. Монах, в свою очередь, упрекал и наставлял рыцаря.

Однажды он по просьбе жены и для водворения мира между

супругами вызвал рыцаря для исповеди. Это должно было, по

его мнению, водворить согласие между ними. Рыцарь пришел и,

когда монах предложил ему поведать его грехи, сказал: «Не

стоит трудиться, ибо обо всех грехах, которые я совершил когда-

нибудь, и о многих других, сверх того, не раз вам рассказывала

моя жена».

LXXIII

О знахаре и об осле

Был недавно во Флоренции человек решительный и смелый,

не имевший никаких занятий. В сочинении одного врача он

вычитал название и состав некоих пилюль, о которых

говорилось, что они помогают против различных болезней, и

этот странный человек решил, что, имея одни только эти

пилюли, он очень легко сделается врачом. Приготовив большое

количество своего нового лекарства, он отправился из

Флоренции и начал странствовать по городам и весям,

занимаясь врачеванием. Против всякой болезни он давал свои

пилюли, и случайно кое-кого они вылечили. Слава этого глупца

среди других глупцов все росла, и вот некто, у кого пропал осел,

обратился к нему с вопросом, нет ли у него лекарства, которое

помогает найти осла. Тот отвечал утвердительно и дал ему

84

проглотить шесть своих пилюль. Приняв пилюли, человек

отправился домой, а на другой день, пустившись на поиски

осла, почувствовал действие пилюль и сошел с большой дороги,

чтобы освободить желудок. Забравшись для этого в ивняк, он

там случайно нашел своего осла, который щипал траву. После

этого он принялся возносить до небес знания врача и его

пилюли. Когда крестьяне услышали, что у этого врача имеется

лекарство даже для отыскания ослов, они стали стекаться к нему

толпами, как к новому Эскулапу.

LXXIV

Сравнение Пьетро де Эги

Во Флоренции во время одной из городских смут, когда

среди граждан шел бой из-за формы правления и сторонник

одной из партий был убит противниками среди страшного шума,

– некто, стоявший в отдалении, видя обнаженные мечи и людей,

бегающих во все стороны, спросил у соседей, в чем тут дело.

Один из них, по имени Пьетро де Эги, сказал: «Тут

распределяются городские должности и службы». – «Очень

дорого они стоят, – заметил тот, – и не хочу я их». И сейчас же

ушел 42.

LXXV

О венецианце, который не узнал своей

лошади

Как-то раз между некоторыми учеными людьми шел

разговор о глупости и бестолковости очень многих. Антонио

Лоски, человек весьма остроумный, рассказал по этому случаю,

как однажды по дороге из Рима в Виченцу он взял себе в

компаньоны какого-то венецианца, который, очевидно, ездил

верхом очень редко. В Сиене они остановились в гостинице, в

которой было много других проезжих со своими лошадьми.

Утром всякий спешил отправиться в путь, один только

венецианец сидел у дверей, не двигаясь и в полной

42 Одна из немногих фацеций политического содержания. Она показывает

лишний раз, как хорошо понимал Поджо классовый характер городских усобиц

во Флоренции.

85

растерянности. Лоски удивился, что его спутник ничего не

предпринимает и не торопится и что в то время, как все уже

сели на коней, он один не двигается с места. И Лоски сказал ему,

что, если он хочет ехать, надо садиться на лошадь, и спросил,

почему он так медлит. Тот отвечал: «Я очень хочу ехать с вами,

но никак не могу узнать свою лошадь среди других. Я жду

поэтому, чтобы остальные взяли своих, и когда в конюшне

останется только одна, буду знать, что это моя». Увидев, как

глуп его спутник, Антонио немного подождал, чтобы этот

болван единственную оставшуюся лошадь признал своею и

взял.

LXXVI

Ответ Карло из Болоньи

У нас есть обычай, – когда мы хотим выразить кому-нибудь

презрение, мы говорим ему: «Я тебя оставлю сто раз в день в

залог в кабаке». В одном собрании кто-то в споре с Рацелло из

Болоньи 43 бросил ему эту фразу, думая унизить его, а себя

выставить умным. Но Рацелло, быстрый на ответ, сказал: «Я

охотно готов с тобою согласиться. Ибо в залог обыкновенно

оставляют вещи хорошие и имеющие большую цену. А ты,

дрянь, стоишь так мало и так гадок, что тебя можно таскать по

всем кабакам и тавернам, и никто не примет тебя в залог, хотя

бы за медную денежку». Этими словами Рацелло вызвал смех у

присутствующих и отбил остроту остротою.

LXXVII

О старом ростовщике, который перестал

давать под проценты из боязни потерять

приобретенное

Один из друзей убеждал ростовщика, уже старого, чтобы он

прекратил дачу денег под проценты ради спасения души и

телесного спокойствия. Он приводил много доводов, чтобы

43 Рацелло де Ауро, апостолический писец, был товарищем Поджо по

папской курии, где он вместе с Лоски представлял партию Милана. Он

участвовал в посольствах к Филиппо Мария Висконти. В курии это был душа

общества. Поджо приписывает ему авторство многих своих фацеций.

86

склонить ростовщика развязаться как с тягостями, так и с

позором такой жизни. Тот ответил: «Раз ты так думаешь, я

брошу свое занятие. Ибо мои должники платят так плохо, что

мне поневоле приходится прекратить дело». Таким образом, он

отказывался от ростовщичества не вследствие сознания

греховности этого дела, но из страха потерять приобретенное.

LXXVIII

О старой куртизанке, просившей

милостыню

Предыдущую историю рассказывали в нашем кружке, и один

из наших товарищей сказал: «Этот ростовщик похож на старую