просьбам отложить до послеполуденного часа встречу, столь радостную и

волнующую, послушно приняла от нее целебный настой и пищу, которую она для

меня принесла. Эти несколько часов удивительно укрепили мои силы, и наконец

мне дозволено было видеть великодушного возлюбленного, к которому

стремилась душа моя. Пока он в пылких клятвах изливал свою неугасимую

любовь и с нежной печалью взирал на разрушительный след, оставленный горем

и обманутыми надеждами на моем изможденном лице и в болезненной

худобе тела, я с удивлением видела, как щедро одарили его прошедшие годы:

нежный расцвет юности сменился в нем мужественной зрелостью, белая

кожа с тонким румянцем покрылась походным загаром, облик его, обретя силу,

не утратил изящества, взгляд был исполнен прежнего очарования и новой

властности, и он, казалось, обводя повелительным взором весь остальной

мир, обращал взор, полный нежного очарования, ко мне одной.

Ах, мужчина, счастливец мужчина, насколько благосклоннее к тебе

природа! Ты наделен научными знаниями, отвагой, тебе доступны дела и

занятия, неведомые утесняемой женщине. Из твоих различных жизненных

неудач всякий раз возникает бодрая, неувядающая надежда и незаметно

затягивает раны — те раны, что у слабых созданий неостановимо кровоточат,

истощая жизненные силы; а когда судьба, смягчившись, дарует тебе исполнение

желаний, с неомраченной радостью встречаешь ты дорогой ценою купленное

счастье, едва ощущая своей щекой холодную росу слез на щеке той, что

слишком поздно обрела возможность разделить твою судьбу.

Прошло несколько дней, прежде чем я отважилась на долгие беседы с

Эссексом, который все это время занимал меня разговорами о забавных и

незначительных предметах, в то же время строя свои планы на будущее. Видя, что

я сохраняю спокойное расположение духа, он наконец решился развернуть

передо мной весь грандиозный замысел, наполнявший его воображение.

— В неуклонном противостоянии моей воли силам судьбы, дорогая Элли-

нор, — начал он, — никогда, с минуты первой нашей встречи, не строил я ни

единого плана, который не включал бы вас, и тот, что я намерен теперь

открыть вам, с давних пор был моим излюбленным детищем. Соберитесь же с

силами, выслушайте, не удивляясь, и — если можете — одобрите его. Как

только я узнал, что низкие хитрости были пущены в ход, чтобы разлучить нас,

мне стало очевидно, что нам никогда не соединиться с согласия Елизаветы.

Но какими отличиями и благосклонностью я ни был бы ей обязан, здесь даже

ее власти я не признаю над собой. Не должности и блага, доставляемые ее

склонностью, дают гордость моей душе. Имея более прочную опору, душа

моя шла дорогою славы, и, смело могу сказать, слава эта придала

достоинство пристрастию королевы. Само же пристрастие, хотя и несообразное ее го-

дам и сану, было неизменным и великодушным, и потому я поклялся до

последнего дня жизни Елизаветы сохранять преданность ей во всем, кроме

жизни сердца, и хранить верность вассальной присяге, подчинив ей все, кроме

своего счастья. Трудно примирить обязанности и склонности, столь

противоположные, но, я думаю, вы согласитесь, что мне это удавалось.

Слепому пристрастию ко мне и своему вопиющему эгоизму королева

бесчестно принесла в жертву вашу юность, ваши надежды, ваше счастье, но она,

увы, забыла, что, поступая так, сделала их всецело моей заботой. Ни минуты

не задумываясь о муже, которого она для вас избрала, об этом жалком

создании, которое мог уничтожить единым взглядом, я целиком посвятил себя

тому, как освободить вас из неволи, для меня не менее непереносимой, чем для

вас. Среди множества других планов я решился известить короля Шотландии

о вашем существовании и нынешнем положении, прося его из братского

сочувствия предоставить вам надежный приют, покой и защиту, которых сам я,

в силу своей молодости и жизненных обстоятельств, предложить вам не мог.

Я нашел способ сообщить ему всю вашу печальную историю, но как опишу я

вам его недостойное поведение? Я был глупец, полагая, что человека,

который мог покорно снести убийство матери, тронет мысль о каких бы то ни

было иных узах. Отнюдь не пытаясь спасти дорогую несчастную сестру, о

сострадании к которой я молил его, он притворился, что не верит рассказу о

браке матери с герцогом Норфолком, хотя графиня Шрусбери клятвенно

заверила меня, что сама передала ему от королевы Марии бесспорнейшие о том

свидетельства, как только он избавился от власти регента и смог действовать

как суверенный монарх. Несомненно, стремясь единолично наследовать все

права своей матери, он добровольно отрекся от забот и о ее прахе, и о ее

потомках, с постыдной покорностью целуя руку, сократившую ее дни. Чего же

после этого ожидать от короля Шотландии? И зачем ради брата,

отрекшегося от вас, жертвовать лучезарным будущим, открывающимся перед вами? Вы

дочь первого пэра Англии и царственной принцессы, ближайшей наследницы

трона, вы уроженка этой страны. Одно лишь необходимо, чтобы установить

права, на которых вы можете справедливо основывать самые высокие

устремления: нужны подлинные документы, подтверждающие эти факты. Они

существуют, как мне доподлинно известно, и, хотя они рассеяны между

католиками — родственниками и друзьями Марии, я не теряю надежды их

заполучить. Англичане всегда ревниво относились к своим национальным правам,

всегда страшились самой отдаленной угрозы их уничтожения и уже сейчас

обращают взоры к семейству Суффолк, дабы избежать воцарения

иноземца . Эта несчастная ветвь королевского рода, представители которой

становились жертвами то страха, то политических интриг, истекала кровью из

поколения в поколение, так что сейчас ее представляют лишь женщины, из

коих ни одна не обладает достаточным мужеством, умом и талантом, чтобы

вступить в борьбу, даже имей она то преимущество по праву рождения,

которое принадлежит вам. Так примем точку зрения лорда Лейстера, который,

несомненно, предполагал с помощью умелой и осторожной политики вымос-

тить путь к престолонаследию для вашей сестры после кончины Елизаветы.

Ваша судьба связана с судьбою человека, гораздо более способного

осуществить задуманное. Елизавета с каждым днем приближается к краю могилы.

Склонная ненавидеть того, кому нанесла столь непоправимую обиду, она все

еще отказывается признать своим наследником короля Шотландии. Она

наделила меня всей полнотою власти, дающей возможность воспользоваться

той популярностью, которую я честно завоевал. И хотя по рождению я не

принадлежу к прямым потомкам королевского дома, род мой был

благороден во многих поколениях, а в нескольких — знатен. Обстоятельства и

достоинства, таким образом, дают мне возможность сравняться с вами. Не

сомневайтесь в успехе этого замысла. Вас, рожденную для королевской власти,

способную украсить и облагородить ее своей красотой и своим величием, с

неоспоримым свидетельством вашего высокого рождения, на отыскание

которого я не пожалею сил, вас смело представлю я народу Англии как новую

королеву во цвете юных сил — и он примет вас радостно, и никакие жалкие

попытки ребячливого шотландского педанта противостоять армии, привлеченной

моею щедростью, повинующейся мне с радостью, полагающейся на мою

отвагу, не пошатнут права, которое опирается на столь мощную поддержку. Разве

наша история знает мало примеров, когда мужество и популярность свергали

монархов, щедро наделенных всеми иными преимуществами? Теперь вы

знаете, что уже долгое время составляет главную цель моей жизни. Все это

время каждый мой поступок, каждая мысль были тайно связаны с ними. Не