ГЛАВА 5

Она ощущала на себе взгляды, когда женщины занялись работой. Они сидели в покоях Сендары Диар. Каждая из фрейлин была за своей частью платья для коронации. Рианна теперь работала над юбкой, сшивала две длинные части из бархата.

Никто не знал, что именно было между Рианной и Элиссаном Диаром, но с прошлого вечера многие верили, что они знали достаточно. Так казалось Рианне, судя по тому, как женщины переглядывались, одна поджимала губы, другая не скрывала недовольства в тоне, говоря с ней.

Шесть женщин работали с Сендарой Диар. Четыре были юными, и только Рианна была замужем. Три девушки надеялись найти пару тут, в замке, среди лордов и других. Они не знали, каким будет этот двор.

Две другие годились Сендаре в матери, и они надеялись, что она сблизится с ними. Все девочки нуждались в матерях. Но эта надежда у женщин быстро угасла — Сендара презирала всех. Они все узнавали о ней — ее страхи и настроение — они знали по наблюдениям. И они старались скрывать, что знали это, иначе их наказывали.

Порой Рианна гадала, зачем Сендаре Диар фрейлины, когда она презирала их, хотя бы временами. Была возможность, что под ее презрением была одинокая девочка, получившая сложную роль, слушающаяся мужчину, который относился к ней, как придворный музыкант к своей флейте: порой играл на ней и убирал.

Рианне казалось, что в прошлом Сендара Диар и ее отец были неразлучны. Сендара порой говорила о работе, которую выполняла для него, читая старые манускрипты и делая записи. Такой была их жизнь при дворах. А теперь все изменилось. Элиссан Диар искал власти. Их совместные дела закончились, и Сендара осталась в этой комнате с бархатом и мечтами, что помогали ей выжить.

Ее чудесная золотая лира — Рианна знала, что она была ценной, по времени с Дариеном Элдемуром — появлялась лишь на официальных собраниях. Груда книг рядом с ней — тоже ценные вещи — собирала пыль.

Уши Рианны уловили новый разговор. До этого они обсуждали моду и ткань, и ей было все равно. Но тут она услышала фразу, которую и не думала уловить.

— Это насчет Серебряной ветви, — это была одна из юных фрейлин, милая и рыжеволосая, по имени Марисса.

— Ты не должна слушать Сима, — сказала другая. — У него плохо с головой.

— Это так, — согласилась Марисса. — Но я не слушаю его. Он услышал это от пажа короля и выболтал в куплете. И король сказал ему молчать, но я успела услышать.

— Что услышать? — Рианна говорила резче, чем стоило. Она злилась, что упустила это.

Марисса выпрямилась, но успела холодно посмотреть на подстилку короля. Мгновение с ней боролись отвращение к той, кто задал вопрос, и желание ответить. Через миг она сказала:

— Слова звучали как-то так:

Время идет, весна к осени,

Ловит то, что бессмертно.

Бессмертное умирает, пробуждается жизнь

На Ветви, что вне времени.

Рианна подумала, что у Мариссы была хорошая память, звучало как правильный куплет. И в комнате стало холоднее, хотя ей могло показаться. Она думала о своих ассоциациях с Ветвью и Иным миром. То путешествие годы назад. Открытие о жизни ее матери, смерть Дариена. Ветвь вне времени.

Сендара Диар не спешила поражаться.

— Что это значит?

Марисса была рада, что вызвала интерес принцессы.

— Сим легко запутывает все. Я спросила у пажа. Дело так: однажды Пророки в Академии обнаружили, что Серебряная ветвь была голой. Цветы увяли, опали на пол Зала лир, — она говорила, и голос становился теплее. — Они из серебра стали коричневыми, а потом стали пылью. Архимастера запаниковали. Ветвь не менялась с тех пор, как Эдриен Летрелл забрал ее с Пути.

— Голая, — Сендара была поражена. — Но что значит «пробуждается жизнь»?

— Это не все, — Марисса была довольной, как ребенок с конфетами. — Пророки оставили Ветвь на ее пьедестал, не посмели ее трогать. Они ушли советоваться в свой кабинет. Говорили, архимастер Кервин злился, хоть было не на кого злиться. Кого он мог обвинить? Думаю, он боялся, что сделает король, когда услышит. Что он обвинит Пророков в их невнимательности. А потом ночью ученику поручили мыть Зал лир, и он увидел чудо. Ветвь уже не была головой. Вместо цветов были плоды — говорят, яблоки. Они были розовыми, как красное золото или медь. Серебряная ветвь изменилась впервые за долгое время. И это происходит сейчас.

Сендара моргнула, ее голубые глаза были пустыми, как у куклы. А потом она поднялась.

— Значение понятно, да? — едко сказала она. — Пришел король-поэт, и он все наладит.

Рианна не посмела говорить. Ее мысли были как кот с мячиком. Время идет. Бессмертное умирает.

Она подумала о пророчестве, которое привело Лин Амаристот в Эйвар. Время ловит то, что бессмертно.

Это говорил безумный Сим Олейр. Он был не так прост, как показывал. Она не могла понять, что он скрывал.

— Может, ты поделишься мыслями, Рианна Альтерра? — недовольно сказала Сендара. — Или ты отвлеклась на мечты о моем отце?

Шок порой бил по груди, как кулак. У Рианны было так. Она надеялась, что это не было видно. Она застыла. Женщины открыто смотрели на нее. После скрытых взглядов и комментариев, Рианна не ожидала такой атаки. Она позволила себе миг собраться с мыслями, а потом сказала:

— Я думала, что могут означать изменения Серебряной ветви. Для всех нас.

Она надеялась, что все уляжется, но Сендара мрачно глядела на нее.

— Ты знаешь, что ты для него лишь отвлечение? — сказала она. — Он ухаживал за самыми красивыми женщинами мира. Хотя не красивее моей матери.

Рианна рискнула посмотреть на нее так же мрачно.

— Я не хочу заменить вам мать, миледи, — той женщине очень не повезет.

Сендара поджала губы.

— Я тебе не доверяю, — сказала она. — И ему не стоит.

— Миледи, как вы и сказали, — сказала Рианна, — я для него ничто. Отвлечение. А потому, — решительно добавила она, — вы не должны переживать.

Рианна продолжила шить. Она ощущала взгляды, но притворялась, что — нет. Она смотрела на свою работу. Она не знала, что сделала Сендара, но после паузы одна из женщин начала тактично новый разговор. Рианна была благодарна им, хоть она не очень уважала их. Было ясно, что ей придется быть настороже еще сильнее. Отец относился к ней хорошо, но не дочь. И дочь могла настроить отца против нее, если захочет.

* * *

Она смогла поговорить с Элиссаном Диаром позже в тот день. Он только встретился с представителями гильдий и был в хорошем настроении, может, успешно установил власть. Он наслаждался этим. Он выпил с ними вина, лицо было румяным в свете солнца. Он согласился принять ее в своих покоях, но они сидели на стульях. Рианна не знала, что принесло изменения. Она боялась, что Сендара что-то сказала.

Она ненавидел то, что изучала его поведение с ней, вплоть до выбора, как они сидели. Так она ощущала, как было для любовницы короля. Когда мужчина держал твою судьбу в его ладонях, а ты узнавал его лучше, чем он знал себя. Его привычки, настроение, предпочтения, ради того, чтобы выжить.

Рианна надеялась, что тревоги на лице видно не было. Она отказалась пить, а он пил вино. Она слушала, как он описывал события утра. Она угадала, он уговорил гильдии насчет налога. Это ее не интересовало, она не слушала внимательно. Она следила за его лицом.

— Вы сегодня счастливы, — отметила она, когда он закончил рассказ.

Он задумался на миг, а потом улыбнулся.

— Я и не думал, но… ты, похоже, права. Правление с его деталями может радовать. Я всегда знал, что так будет.

— Вы были рождены для этого, — сказала она, и казалось, что она сказала правду.

Он обрадовался. И было что-то еще. Когда он на миг отвел взгляд и сделал глоток вина, он словно собирался с мыслями. Когда он посмотрел ей в глаза, он сказал:

— Ты так на меня посмотрела. Я этого не ожидал.

Она встревожилась, ей было бы проще, если бы он был глупым.

— Сендара сегодня говорила со мной, — сказала она. Рианна решила, что прямота была лучшим решением.

— О?

— Она не рада. Нашей… связи. Думаю, она боится, что я заменю ее мать. Я пыталась ее успокоить, но… Я думала, вам нужно знать.

Она рисковала. Надеялась, что так он не станет реагировать на неодобрение дочери.

Удивительно, но он рассмеялся.

— Она привыкнет, — сказал он со снисхождением, которое вряд ли дарил Сендаре. — Сендара еще подрастет. Пока я надеюсь, что она будет видеть в тебе пример. Если будешь немного добрее к ней — прошу — она научится у тебя. Твоя сдержанность и сила. Ум у нее уже есть. Но сила… боюсь, я не проверял ее. Но ты здесь и ты такая, и я понимаю, что зря не проверил ее. Особенно, когда хочу мир для нее.

И ты такая. Она чуть не подавилась. Она могла сдаться ему. По-настоящему. Она устала, и он это видел. Он знал, что она страдала.

Она искала что-нибудь безопаснее. Это оказалось тем, что ее беспокоило.

— Вы сказали, что хотели судьбу для Сендары. Но ее амбиции ускользнули. Ее книги собирают пыль.

— Она отвлечена желанием выйти замуж, — сказал он. — Со временем она вернется к обучению.

— Но разве правильно затягивать с учебой? Выходить замуж так рано?

Он пожал плечами.

— Она все еще женщина.

Теперь Рианна думала, что легко могла его убить.

Она сказала:

— Как думаете, что случилось с Серебряной ветвью? Почему она изменилась? — вопрос вылетел как стрела.

Он приподнял брови.

— Удивлен, что ты это слышала.

— Женщины многое слышат.

В этот миг дверь в смежную комнату открылась. Вошел Сим Олейр. Рианна не знала, что он там делал и что слышал.

Сим подошел к ним, шаркая. Его лицо было бледным под спутанными волосами. Длинные остроносые туфли были дурацкими. Он замер у стула короля.

— Я видел белую королеву. Лед и снег, иней и изморозь.

— Ты дурак, Сим, — сказал Элиссан и покачал головой, наверное, потому что сообщил очевидное. — Я говорил тебе оставаться в другой комнате.

— Она приходила, — сказал Шут. — Вы ее не видели?

Элиссан молчал, обдумывал слова Шута. Его лицо вытянулось. Он словно что-то слушал. Музыку вдали. А потом сказал: