Дверь в ванную открылась и из нее вышел толстый коротышка, завернутый в простыню. Я быстро юркнул в напаренное помещение и закрыл за собой дверь.

Надо было что-то срочно делать. Может, аккуратно задать вопросы этому Гееру? Раздевшись, я открыл краны и подставил свое тело под струи прохладной воды.

Когда я вышел из душевой на меня с интересом смотрели несколько пар глаз. Видимо, мой сосед уже успел растрезвонить всем, что с ними будет ночевать герой Соона.

Повесив мокрое полотенце на спинку кровати, я быстро вышел из комнаты и столкнулся с Джул и Лизи. Спустившись вниз мы прошли в просторное помещение, разделенное на две части длинной столешницей. С одной стороны стояли плиты и столы для резки, с другой деревянные стулья, на которых сидели несколько человек. Две грузные поварихи в белых передниках что-то чистили, резали, крошили и помешивали в больших кастрюлях и сковородах. Несмотря на открытые окна, в кухне было жарковато.

Усевшись на свободные стулья мы стали ждать, когда нас обслужат. Я с интересом наблюдал за маленьким поваренком – юрким мальчишкой лет одиннадцати. Увидав новых постояльцев, он быстро поставил перед нами глубокие тарелки с густым супом и положил несколько лепешек. Я взял ложку и попробовал варево. Оно оказалось очень вкусным и я с удовольствием начал его поглощать.

Однако Джул от еды отказалась. Отодвинув от себя тарелку, она сказала:

– Я не могу есть эту гадость.

– Не ешь, – спокойно ответил я и, достав из тарелки жирный кусок мяса на кости, принялся его обгладывать.

Джул с отвращением посмотрела на меня и отвернулась.

После супа нам подали овощной пирог, и мать принялась в нем ковыряться.

Я решил рассказать Лизи о странном разговоре в мужской комнате. Выслушав меня, она немного помолчав, сказала:

– Думаю, нам стоит повременить с переходом границы. Если этот Ойко Ноок национальный герой, то у нас могут быть большие проблемы.

– И что ты предлагаешь? – спросил я.

– Надо искать другой способ, – Лизи подперла ладонями щеки.

– Пока вы будете думать, нас всех поймают, посадят в тюрьму или убьют, – сквозь зубы процедила Джул. – И зачем я только пошла с вами?!

– Чтобы не умереть, – напомнил я ей.

Мать саркастически хмыкнула:

– Да, и умереть здесь.

– Мне нечего тебе предложить. Я все тебе сказал наверху.

Только я решил попросить стакан воды, как в кухню ворвался мой сосед и с грохотом уселся рядом со мной. Поваренок поставил перед ним тарелку, и он, громко чавкая, принялся поглощать пищу.

– Слушай, герой, – с набитым ртом обратился ко мне Геер. – Граждане хотят слышать, как ты спас урожай.

Я закашлял, и он, похлопав меня по спине, добавил:

– Не скромничай! Все равно уже все знают о тебе.

В кухню на цыпочках вошел мужчина из-за стойки. Он подошел ко мне:

– Гражданин Ноок, это такая честь для нас. Такая честь.

Трясущимися руками он положил на стол восемь монет.

– Возьмите. Я не могу брать деньги с героя и его друзей.

– Я его мать! – возмутилась Джул.

Все вокруг застыли и по кухне пронесся еле слышный шепот.

– Что я такого сказала? – не поняла Джул.

Геер ладонью вытер рот и заметил:

– Весь Соон видел мать героя. И это не Вы, гражданка!

Надо было спасать положение. Я наигранно рассмеялся и махнув рукой в сторону матери, сказал:

– Не обращайте внимание. Она дальняя родственница и всегда говорила: «Хочу быть твоей матерью». У нее не все в порядке с головой.

По реакции присутствующих на кухне я понял, что мои слова оказались тоже не к месту. В разговор вмешалась Лизи:

– Гражданин, не знаю, как Вас зовут…

– Геер, – подсказал я.

– Гражданин Геер, почему Вы все время лезете к нам со своими вопросами?

Геер криво улыбнулся и смерил Лизи презрительным взглядом.

– Что? – не выдержала она.

– Ничего, – ледяным тоном ответил Геер, – это я еще не лезу.

Все засмеялись, а Лизи покраснела. Геер поднял руку и все умолкли.

– Так объяснит мне кто-нибудь из вас, – он придвинул к себе хорошую порцию пирога, – почему эта женщина сидит здесь, среди нормальных людей, а не находится в специализированном учреждении на излечении?

Это было неожиданно. Я даже не знал, что ответить, но Лизи быстро сориентировалась:

– Ах вот что вас всех беспокоит! Так вот, знайте, гражданка Суок Суок полностью здорова. Она находилась на лечении, но теперь возвращается домой. А мы ее сопровождаем!

Все одобрительно загалдели, а Джул с изумлением уставилась на дочь профессора.

– Герой Ноок, – мужчина из-за стойки вплотную придвинулся ко мне. – Не откажите в просьбе. Я вызвал местное телевидение, чтобы все знали, что Вы живы и остановились в моем отеле. Пусть Проот с двадцатого километра сдохнет от зависти! Взял за моду говорить всем, что у меня отель для тех, кто себя не уважает! Теперь пусть смотрит! Прошу Вас, пойдемте со мной в холл. Они скоро приедут. Это такая честь!

Съемки телевизионщиков прошли как во сне. Меня о чем-то спрашивали, но я либо тупо улыбался, либо отвечал невпопад. Около меня все время крутился Геер. Я помню его холодный и колючий взгляд. Когда все закончилось, я выскочил на улицу и бросился к машине. Профессор не спал – его разбудил шум, и мне пришлось все ему рассказать.

– Знаете, Софи, – хмурясь, сказал он, – деваться нам некуда. Будем рисковать.

– Что нам может грозить, если нас поймают?

Помассировав указательным пальцем переносицу, профессор ответил:

– Я не большой знаток местной юриспруденции. Но, если судить по нашим законам, то во-первых, незаконное проникновение из другого мира и, во-вторых, использование чужих документов. Что бы нам грозило дома?

Звук открывающейся двери заставил нас с профессором вздрогнуть. Но это была моя мать. Обнимая подушку, она влезла в машину:

– Я буду спать здесь. Эти люди сумасшедшие. Спрашивают, как это после психушки я так хорошо сохранилась. К тому же всем интересно, как меня зовут. А я не помню, как. Сумок, Сунок…

– Суок, мама, Суок.

Джул недовольно заворчала и улеглась.

– Забыла, – зевая, сказала она. – Тебя на улице ждет Лизи и мальчишка с кухни.

Я вылез из машины и увидал Лизи. Рядом с ней, испуганно озираясь по сторонам, топтался тот самый юркий поваренок с кухни. Увидав меня, он бросился ко мне. Я, присев на корточки, тихо спросил:

– Что-то случилось?

Мальчик закивал головой. Прижавшись губами к моему уху, он зашептал:

– Гражданин Геер Нол только что позвонил в военную полицию и доложил о том, что в гостинице остановился человек, который использует имя погибшего героя. Вам надо бежать, герой Ноок. Я знаю, он сделал это специально, потому что завидует Вам.

Я выпрямился и, засунув руки в карманы, сказал:

– Значит, парень, они скоро будут здесь?

– Очень скоро. Вам надо бежать.

– Куда же я убегу? Я не один.

Мальчишка хитро улыбнулся:

– Я живу здесь, совсем рядом. Если не будете включать на машине фары, то нас никто не заметит.

Я ошарашенно посмотрел на него. Ай да поваренок!

Наша машина стояла в деревенском амбаре, заваленном сеном, дровами и какими-то досками. Олак – так звали нашего маленького друга, посоветовал не оставлять машину во дворе.

– Ее могут заметить с воздуха, – пояснил он.

– Как с воздуха? – удивился я.

Мальчик улыбнулся:

– Герой Ноок…

– Не называй меня так! – я раздраженно перебил его.

Олак замялся на мгновение.

– Хорошо, гражданин Ноок. Я только хотел сказать, что Вы меня удивили тем, что не знаете о воздушных шарах.

Лизи погладила мальчика по голове и ласково сказала:

– Конечно, гражданин Ноок знает об этом. Просто после того героического поступка у него бывают провалы в памяти.

Мальчик понимающе улыбнулся.

– Теперь ясно. Тогда вам нечего бояться. Если полицейские вас поймают, то, разумеется, вы им всё объясните. Я пойду посмотрю, что там происходит, – и мальчик выбежал из амбара.