Бросил стрелу старший сын и попал в порог

назира; бросил^ средний — попал в порог

визиря; бросил младший, но его стрела упала

у скалы.

Царь первых двух женил и невесток взял

в дом.

Потом он предложил младшему снова

бросить стрелу.

— Нет, — сказал младший, — моя судьба у

этой скалы.

Сказав это, он стал у скалы и начал плакать.

Внезапно в скале открылся ход. Младший

царевич пошел внутрь и увидел там старуху.

— Сынок, — сказала старуха, — змея на

пупке своем и птица на крыльях не

могут сюда добраться, как же ты

умудрился проникнуть ко мне?

— Бабушка, — ответил царевич, — счастье

мое тут, дай я его возьму.

«Значит, таково желание бога», — подумала

про себя старуха и выдала за него свою

младшую дочку, сказав:

— Вот твое счастье, бери и иди.

Младший царевич взял старухину дочь и

привел ее домой. Царь их торжественно обвенчал.

Пировали семь дней и семь ночей.

Старухина дочь была красавицей. Царь

опечалился и сказал про себя: «Я — царь, а такая

славная девушка достанется не мне, а сыну».

Когда о дурных мыслях узнала царица, она

призадумалась и с горя умерла.

Со смертью царицы царь более уж не

стеснялся и решил погубить сына, чтоб завладеть

его женой.

Он вызвал младшего сына и сказал:

— Матушка твоя взяла с собой ключи от

казны. Поди, раздобудь их—иначе отрублю

тебе голову.

Сын опечалился.

Тотда жена сказала ему:

— Не горюй, поди к моей матери, она тебе

поможет.

Царевич отправился к своей теще и

рассказал ей про свое горе.

— Успокойся, — ответила та, — я позову

сына, он тебе поможет.

Старуха позвала сына и сказала:

— Сынок, ты должен перенести моего зятя на

тот свет, чтоб он мог получить у своей матери

ключи от казны.

— В таком случае, — ответил ей сын, — дай

немного шерсти и тряпья: я укутаю в них зятя,

чтоб он не простудился.

Старуха принесла шерсти и тряпья и плотно

укутала эятя. Шурин же царевича взял его на

плечи и прямехонько доставил на тот свет.

Здесь он снял с плеч ношу, развязал шерсть и

сказал:

— Зять, иди этим путем, расспрашивай всех,

кого по дороге встретишь. Когда же

доберешься до речки, окликни свою мать. Она

появится, и ты расскажешь ей про свое горе.

Царевич пустился в путь. Сперва.он встретил

в каменистой местности очень тучного вола.

Идя дальше — он попал в поле, покрытое

пышной зеленью, а в поле том увидел вола, до того

тощего, что он еле держался на ногах.

Дальше царевич встретил старуху, которая

грудями чистила тондир и приготовлялась печь

хлеб.

После этого дошел он до речки и крикнул:

— Матушка, где ключи от казны?

Появилась мать и, увидя сына, воскликнула:

— Боже мой, и ты здесь?

Сын сказал, что явился за ключами от казны.

— Этот камень все еще тебя преследует.

Вернись, милый, ключи лежат под столбом

балкона.

На обратном пути царевич спросил у

старухи:

— Бабушка, зачем ты грудями чистишь

тондир?

— Сынок, — ответила старуха, — на том свете

перед выпечкой хлеба я чистила тондир чем

попало. Тут же я вычищаю тондир своими

грудями, чтобы освободить душу от греха.

Дойдя до тощего вола, он спросил:

Царь, заглядывавшийся на невестку

— Кругом все покрыто сочной травой, словно

в раю, почему же ты такой худой?

— На том свете, — ответил вол, — я жил

в полном довольствии, а здесь мне приходится

поститься.

— Как же ты полнеешь в столь голой

местности?— спросил царевич, дойдя до тучного

вола.

— На том свете я жил бедно, а здесь бог

сделал меня тучным.

Когда он вернулся к шурину, тот снова

укутал его в шерсть и тряпье, взял на плечи и

доставил в пещеру к старухе.

Старуха расцеловала их обоих и сказала

царевичу:

— Ну, сынок, вернись теперь к себе, желаю

тебе счастья.

Царевич поцеловал сосцы старухи и вернулся

к себе домой.

Дома он нашел отца окаменевшим. Тут он

понял, что это проклятие его матери, и вспомнил

ее слова, сказанные на том свете:

«Этот камень все еще тебя преследует?»

Братья возвели его на отцовский) престол.

Они достигли своего счастья, да достигните и

вы своего.

С неба упали три яблока: одно мне, другое

тому, кто слушал, а третье тому, кто услышал.

«Маргаритнер», кн. I. Записана

в араратской деревне (Ошакан).

Жил-был купец. Умирая, он позвал своего

сына и сказал:

— Сынок, заклинаю тебя, если случится тебе

ехать торговать, поезжай куда хочешь, но не

езди в Алеп (Алеппо).

Но немного времени прошло, как сын явился

к матери и сказал, что он хочет поехать

в Алеп.

— Сынок, — сказала мать, — ведь заклинал

же тебя отец туда не ездить.

— Нет, я решил и поеду.

Когда же сын стал наводить справки о том,

что можно выгодно продавать в Алене, ему

сказали, что там в большой цене самшитовое

дерево.

Вскоре он купил самшит, навьючил на сорок

мулов и пустился в путь. Ехал он долго, и,

наконец, когда под вечер приближался к городу

Алепу, вышли ему навстречу из расположенного

за городом караван-сарая какие-то люди и

сказали:

— Зря едешь ты сейчас в город. Караван-

сараи там теперь закрыты; лучше сделай

привал, проведи тут ночь, а рано утром въезжай

в город.

Купчик согласился и сделал привал.

В темноте тайком вышел из каравансарая

Хромой и, заметив, что товар купчика сострит

из самшита, захватил один тюк и унес. Половину

самшита он положил в печь, другую же бросил

под нары. Затем Хромой, Безбородый и Кривой

повели купчика в сени, угостили обедом и

спросили, что он привез продать.

— Ах, ты привез самшит?—сказал

Хромой. — Напрасно, тут этого добра так много, что

мы жжем его вместо дров. Это все равно, что

привезти продавать в Кульпу соль. Но, братец,

не горюй, дам я тебе за твой товар семь мер

золота, и ты, по крайней мере, вернешь свои

расходы.

Утром купчик подумал про себя: «Если я,

взяв золото, сейчас же вернусь назад, будет

нехорошо. Что же я отвечу, когда меня;

спросят— каков город Алеп? Лучше пойду

осмотрю город».

Долго бродил он по городу, наконец, зашел

в лавку одного старика-торговца и

поздоровался с ним.

— Здорово, брат-странник, из каких краев ты

будешь? — спросил лавочник.

— Эриванский я, из деревни Парпи.

— По какому делу приехал?

— Да так, брожу по городу,— ответил

купчик и затем спросил: — Случайно не будет ли

У вас самшита?

— А сколько тебе нужно?

-— Пять-десять пудов.

-— Нет, брат, тут самшит пудами не продают.

Во всем городе едва найдется пять-шесть фун-

тов этого дерева, и золотник его стоит пять

рублей.

Услышав это, купчик ахнул и, рассказав

лавочнику, как его обманули в каравансарае за

городом, стал просить старика помочь ему как-

нибудь вернуть свой товар.

— Сынок, дело это очень трудное, потому

что тех трое. Они тем и занимаются, что

обманом обирают людей. Если в этом деле

кто-нибудь тебе и поможет, так это только их

стряпчий. Поди ты лучше к'нему за советом.

Придя к стряпчему, купчик сказал:

— Умоляю тебя, брат, выручи. Положил

я свою руку в твою: отрежь либо

мою руку, либо свою полу, — избавь

меня, дам я тебе все, что захочешь.

— Не горюй, брат, мне ничего не надо, и даю

тебе слово, что выручу тебя. Вот послушай: