Когда же армада вошла в порт, стало ясно: герцог не планирует тотчас идти в сторону Ла-Манша. Несмотря на приказы короля и всеобщее недовольство промедлением, Медина-Сидония спокойно чинил получившие в шторм повреждения суда. Конечно, его спокойствие было обманчивым и чисто внешним. Тем не менее оно тоже вызывало раздражение командующих армадами и капитанов.

Антонио оставалось одно: болтаться по городу без дела и вспоминать прекрасную Розалину. Медальон висел на шее под высоким воротником и согревал сердце влюблённого юноши. Однажды, остановившись в тени большого дерева, Антонио заметил Риккардо де Вилара, идущего мимо быстрым, уверенным шагом. То ли от безделья, то ли из любопытства Антонио потихоньку последовал за ним.

— Вовремя я на тебя обратил внимание, — прошептал себе под нос Антонио, увидев слугу дона Риккардо, крадущегося на некотором расстоянии от своего хозяина. Антонио поотстал, но слежки не прекратил.

Дон Риккардо шёл не оглядываясь: видимо, был уверен в слуге, который прикрывал сзади. Через некоторое время де Вилар подошёл к красивому зданию и вошёл внутрь. Тут уж Антонио ничего не оставалось, как остановиться. Слуга тоже стоял на улице. Он занял свой пост у двери, присев на корточки и швыркая глазами налево-направо.

«Интересно, кто живёт в этом доме?» — задумался Антонио. Он прошёл в узкий переулочек и сел на ступеньку. Его с улицы не было видно, но и ему самому не проследить за входной дверью. «Буду выглядывать осторожно и смотреть, не ушёл ли слуга», — решил Антонио и вновь предался воспоминаниям о Розалине. Несколько раз он выглядывал из тёмного переулка удостовериться: слуга по-прежнему на своём посту. Часа через три, когда сидеть на ступеньке стало невыносимо: затекли ноги и заболела спина, наконец-то из поля зрения исчез слуга. Антонио посидел ещё немного и вышел на улицу.

Темнело. В окнах дома поблескивали зажжённые свечи. Антонио обошёл здание. С противоположной от главного входа стороны находилась вторая дверь, для слуг. Двое как раз не торопясь катили бочку с вином. Антонио подошёл к слугам:

   — Эй, — щёлкнул он пальцами, — а не дом ли это самого дона Мартина де Бартендона? — произнёс Антонио первое пришедшее на ум имя командующего Левантийской армадой.

Слуги катить бочку перестали. Они оглядели Антонио с головы до ног и, видимо, остались довольны его внешним видом, признав за богатого вельможу. Что ж, толстые золотые цепи, богато украшенный эфес шпаги, расшитый жемчугом камзол всегда производили на людей должное впечатление. Антонио выставил вперёд ногу в шёлковом облегающем чулке и приосанился.

   — Нет, — помотали слуги головами, — здесь живёт дон из Англии. Мы его имя и выговорить-то не можем — больно заковыристое.

   — Из Англии? — искренне удивился Антонио.

Вместо того чтобы заняться делом, слуги с удовольствием продолжили разговор:

   — Англичанин здесь живёт больше года. Но по-испански говорит плохо. У него есть секретарь. Он-то с нами и объясняется. Раньше тут жил действительно какой-то богатый дон. Может, это и есть тот, кого вы ищите.

   — И куда же дон переехал? — поинтересовался Антонио.

Мужчины переглянулись и пожали плечами.

   — Не знаем. Нас-то наняли уже к англичанину. Он гостей не любит. К нему редко кто заходит. Но он и сам чаще дома сидит.

В этот момент дверь открылась. Толстая женщина выглянула на улицу и гаркнула, что есть мочи:

   — Ах, вот вы где стоите! Прохлаждаетесь! Не дождёшься вас, быстрее на тот свет отправишься! Что болтаете без дела?

   — Вот, сеньор ищет дом другого богатого сеньора. Мы объяснили, такого тут нет. А может, это тот, который до англичанина жил. А мы не знаем. Нас потом наняли, — один из слуг показал пальцем в сторону Антонио.

   — Извините меня, — женщина поклонилась и, подобрав юбку, спустилась со ступеньки, — эти бездельники вечно норовят увильнуть от работы. Идите, быстро! — скомандовала она слугам, освобождая им проход в дом. — До англичанина тут жил дон Риккардо де Вилар.

Услышав знакомое имя, Антонио вздрогнул. Женщина расценила его реакцию по-своему.

   — Вы его ищите? Так он сейчас в Ла-Корунье. Приходил сегодня в гости к англичанину, — тут она приблизилась к Антонио и зашептала ему на ухо, — он на тех огромных кораблях прибыл. Я услышала случайно. На тех, что в порту стоят.

   — Их король против Англии снарядил, — тоже шёпотом ответил Антонио.

   — Знаю. Всем велено молиться день и ночь за то, чтобы корабли быстрее повергли еретиков. Говорят, англичане, не в того Бога верующие, давно на людей перестали быть похожи. Звери страшные, — женщина всплеснула руками и хлопнула себя по бокам.

   — У вас ведь англичанин живёт. Он на зверя похож? — спросил Антонио с искренним интересом.

   — Нет, — ему показалось, что голос женщины звучал несколько разочаровано, — наверное, они не все обратились в зверей.

   — Так что ж де Вилар? Почему он к себе домой приходит, как в гости? — вернулся Антонио к более важной теме.

   — Не знаю, — в этом месте толстушка растерялась, — вроде корабли к нам в порт пришли случайно. Их шторма заставили. Ветер в это лето сильный, холодный, будто зима настала. Волн таких давно не видала. Думаю, просто не ожидал дон сюда вернуться. А уж раз вернулся, то зашёл к другу.

   — Англичанин его друг? — совсем запутался Антонио.

   — Странно, — кивнула женщина, — но этот англичанин, скорее всего, католик. Потому они и дружат. Да! Говорят, они не все еретики. Эта их королева кого-то заставила веру сменить, а кто-то сбежал со страшного острова в Испанию! — бурной фантазии женщины можно было позавидовать.

   — Спасибо, — Антонио понял, что вряд ли добьётся большего, только запутается в речах болтливой испанки.

   — Если дон придёт опять, ему передать, что вы его ищите? — спросила она напоследок.

   — Нет. Я ж не его ищу. Дона де Бартендола. Думал, мало ли, — Антонио запнулся, не сообразив быстро, что говорить дальше.

   — Так Бертондел тут не жил. При мне. А до того, может, и жил, — толстушка была готова продолжить беседу, но Антонио решительно пошёл прочь.

Всю дорогу в порт он обдумывал увиденное и услышанное. Информацией следовало срочно поделиться с доном Алонсо. Быстро поделиться не удалось...

Приказ короля — срочно выходить в море — никак не выполнялся. Отчаяние наполняло душу и сердце Медина-Сидонии. Но он никак не мог довести починку кораблей до конца. Заболевших матросов герцог разместил во временных госпиталях. Кроме кораблей в порядок приводили и прогнившие бочки для провианта. Обстоятельный адмирал даже не помышлял отправляться в дальнейший путь, как следует не подготовившись.

И что же? Проклятый Дрейк времени даром не терял. Вместо открытого боя он решил повторить своё прошлогоднее пиратское нападение на Армаду. Получив сведения о выходе Дракона из порта, герцог срочно созвал совещание. Когда Антонио вернулся в тот вечер на корабль, де Лейва уже успел уйти. А после совещания у герцога в его каюту набилось столько народу, что и помышлять о беседе наедине не стоило.

   — Командующие армадами предлагают поднимать паруса, — говорил дон Алонсо, — Медина-Сидония как обычно трусит, — рассерженный голос звучал всё громче, — он уверен, мы отобьёмся от Дрейка, встретив его у берега.

   — Глупости! — сказал кто-то. — Дракон налетит неожиданно, опомниться не успеем.

   — Может, нападение Дрейка — лишь слухи, — послышалось предположение.

   — Надеюсь, — дон Алонсо кивнул, — шпионы докладывают, сама королева благословила его на очередной поход. Его корабли полностью подготовлены и явно выходят в море не на прогулку. Если Дрейк не идёт к Ла-Корунью, то куда?

В комнате зашумели. Большинство поддерживало идею о срочном выходе в море навстречу вражеской эскадре. Встретиться с Драконом в море и вступить в открытый бой — это одно. Совсем другое — трусливо ждать его в порту. В Ла-Корунью вернулись не все корабли Армады — часть чинились в тех местах, куда их заставила прийти буря. И тем не менее, выход навстречу врагу был бы единственным достойным решением.