— Пока Господь не сильно нам помогал, — проворчал Антонио, — вряд ли стоит рассчитывать на его помощь.

   — Тебя только это смущает?

   — Ну да, — кивнул Антонио, — план не плох. Почему нет?

   — Потому что, какое бы ни было тут расстояние, переход займёт несколько дней. Пока герцог подготовит всё необходимое и снимется с места. Он же не собирался никуда идти, собирался грузиться на баржи. Пока здесь распределим всех по кораблям и сможем сняться с якоря, при встречном ветре. Но главное не в этом. Главное в том, что стоим мы возле французского города, мозоля им тут глаза. Нам самим не следует долго здесь задерживаться. Французы сохраняют нейтралитет. Если из Англии полетят сюда письма с претензиями, то нас быстро попросят уходить из гавани. А как пойдёт по французской территории армия Пармского? Весело помахивая французам в приветствии рукой и размахивая испанскими флагами?

Антонио засмеялся, но быстро замолчал.

   — Ничего хорошего, согласен. Что считает герцог Пармский?

   — К нему отправились посыльные по морю и по суше. Кто-то дойдёт точно. Если не привлекать к себе внимания, добраться можно. Думаю, завтра узнаем ответ.

   — А де Вилару, получается, он заранее известен, — медленно произнёс Антонио, проводя ладонью по спутанным волосам.

   — Почему? — настала очередь задавать вопросы дону Алонсо.

   — Раз он знает, что мы проиграем, значит, он уверен: с Пармой нам не встретиться.

   — Или встретиться, но англичан не победить, — еле слышно произнёс де Лейва.

Антонио оглянулся. Корабли под напором ветра наклонялись так, что чуть не касались мачтами воды, скрипело дерево. Время от времени на палубу обрушивались волны. Тучи на сей раз неслись по небу галопом, почти полностью закрывая звёзды. Несмотря на темноту, вдали виднелись фонари, горевшие на английских кораблях. Тревога поселилась в сердце Антонио. Жестокие слова де Вилара не выходили из головы.

   — Погода этим летом нас не балует, — произнёс Антонио и пошёл в свою тесную, душную каюту.

   — Докладывайте, — Елизавета пребывала в хорошем настроении: первые грузы от Дрейка прибыли в столицу. Казна пополнилась. Испанские корабли, захваченные вице-адмиралом, просто по самые мачты были забиты драгоценностями.

   — Испанцы встали у Кале. В город их не пускают, но комендант ужинал с командующим Армады, и пообещал ему продать всё, в чём они нуждаются.

   — Продать, — хмыкнула королева, — невелика помощь. Хотя, конечно, лучше б они поумирали от голода и жажды.

Собеседник улыбнулся:

   — От отравления тоже. Там у них тухнет всё в свежеструганых бочках. Заготовленные заранее в прошлом году сэр Френсис пожёг.

   — Прекрасно. Но вы говорите, Армада находится возле французского берега. Мелко там как-то для галеонов Его Величества Филиппа, — съехидничала Елизавета, — почему им разрешили там встать? — она подумала о своём письме французскому королю. Письмо ещё не дошло до адресата, да и адресат сидел в Париже, а не в Кале.

   — Корабли в порт не заходили. Стоят поодаль. Но герцог Медина-Сидония отправил сообщение герцогу Пармскому. Хочет, чтобы тот подошёл к Армаде по суше. Через Францию, между прочим, идти придётся.

Елизавета задумалась. Устраивать скандал рано. Пока Парма не дал ответ, начинать действовать не стоит.

   — Что наши эскадры? — поинтересовалась она.

   — Готовятся к бою. Они перекрыли путь к нашему берегу. Ветер тоже не даёт испанцам отойти от Кале. Адмирал Говард считает, этим стоит воспользоваться.

   — Он прав. Не имеет смысла ждать в Кале Парму. Он туда не пойдёт, — неожиданно осенило королеву, — я уверена.

Ответ герцога Пармского поразил многих. А рассказы посыльных тем более.

   — Он пишет, что выступить не готов, — говорил возмущённо де Лейва в своей каюте собравшимся вельможам, — не готов идти ни по суше, ни по морю. Его армия расформирована. Баржи не достроены. Герцог, видите ли, нас заждался.

   — Прошёл год, — заметил кто-то, — Парма ждёт Армаду год с лишним. Он-то приготовления начал сразу. Так долго держать армию невозможно!

Наступило молчание. В самом деле, Армада медленно собиралась и еле-еле шла к цели. С начала мая прошло немало времени. Три месяца корабли плелись по морю, кое-как преодолевая не такое уж большое расстояние.

   — Что Парма предлагает делать? — спросил Антонио.

   — Он написал королю, предлагая составить новый план действий. Парма хочет захватить Булонь, в которой засели гугеноты. Туда может подойти Армада и остаться на какое-то время, чтобы привести в порядок корабли и дождаться Парму, — ответил де Лейва, — план неосуществим. Кто бы не находился сейчас в Булони, захватывать город нелепо, да и невозможно. Ни ветер, ни англичане нам просто не дадут к нему подойти.

   — Во Франции такие распри, — вступил младший брат де Лейва, также находившийся на каракке, — нам и сами французы не дадут там спокойно жить. Две войны сразу, с англичанами и французами, не потянуть.

   — Три войны, — поправил дон Алонсо, — голландцев скидывать со счетов тоже нельзя.

Совещание прервалось сообщением о том, что англичане вновь начали обстрел Армады. Используя своё выгодное положение, они попытались подойти к испанским кораблям поближе. Но из-за боязни абордажного боя — так, по крайней мере, считали на Армаде, держа англичан за трусов, — слишком близко не появлялись.

Ядра засвистели в воздухе, плюхаясь чаще в воду, чем на палубу. Запах гари снова ударил в нос. Тучам, закрывавшим солнце, теперь помогал дым, которым заволокло всё вокруг.

   — У них ядер, по-моему, неистощимое количество, — посетовал Антонио.

Де Лейва его услышал:

   — Им постоянно подвозят с берега. Нам припасы обещает Парма. Сам прийти не может, так хоть какая-то польза. Но ситуация всё равно критическая. Французы продали провиант. Боеприпасы они продавать не станут.

Рядом с караккой в воду плюхнулось ядро, едва не задев борт. Рядом плюхнулось второе. Со стороны испанских кораблей тоже полетели снаряды.

   — Что толку палить из пушек? — спросил Антонио. — Смотрите, ни мы, ни они значительных повреждений друг другу не наносим.

   — Англичане понимают, нам порох брать неоткуда. Их задача — истощить наши запасы. Заставить уйти от острова. И они правы. Вечно тут торчать мы не будем. И потом, необязательно наносить повреждения кораблям. Достаточно попадать в людей. Раненых у нас благодаря их ядрам хватает.

Через некоторое время англичане отступили. Воспользовавшись переменой ветра, они вернулись на свои позиции, оставив испанский флот там же, где он до боя и стоял.

   — Они похожи на собак, — буркнул Антонио, — нападающих на человека. Куснут иногда, а больше лают. После — отбегают.

   — А мы на кого похожи? — возмущённо спросил де Лейва. — На облезлого, голодного кота, который бесцельно плетётся сам по себе.

Настроение командующего, назначенного, но не имеющего никакой возможности вступить в должность, ухудшалось день ото дня. Антонио понимал старшего товарища, как никто другой, ежедневно выслушивая его комментарии и мнение по поводу происходивших событий. Да и молодой человек тоже пал духом: постоянный холод и сырость, пронизывающий ветер, грязь, невкусная, испорченная еда, душная каюта, находившийся на борту де Вилар сделали его мрачным и задумчивым. Де Лейва заметил, как нахмурилось лицо Антонио:

   — Ты подумал о словах де Вилара? — спросил он, меняя тему. — О пропавших бумагах?

   — Не очень я про это думал, — честно ответил Антонио, — всё не до того. Только начинаю размышлять, как англичане прерывают ход мыслей, заряжая свои пушки. Но письмо Фредерико моему отцу я перечитал. Нет там ничего такого, чтобы намекало на наличие спрятанных где-то бумаг. Письмо длинное.