— Ты про что?

— Про грохот из комнаты, — он кивает на дверь комнаты Мелани.

— Ничего. Просто Реджина выбрала бунт.

— В смысле? — Оживление проносится в позе Ганна. Раньше он не был столь мрачен и сдержан. Теперь Курт стал похожим на меня. И редко эмоции нарушает этот холодный вид.

— Она решила кого-то заселить в комнату Мелани, забыв спросить меня.

— Хм… Понимаю. Но она директор. Светоч. И это ее школа.

— Да? А когда она человек? — Курт понимающе кивает. — Что за новенькие?

— Не знаю. Реджина взяла кого-то, пока мы без лицензий Сената. Это даст хоть какой-то доход.

— Ты идешь на завтрак? — Курт жмет плечами. Из него слова теперь клещами надо вытягивать. — Ты снова к Джесс уходишь?

Ганн кивает с неким отсутствующим видом, в задумчивости потирая пальцем губы, будто не видит других вариантов, как провести день. Выбор не велик. Я бы тоже куда-нибудь дел себя.

— Думаю, что Реджина захочет нашего присутствия за обедом, поэтому к Джесс я после пойду. Ты тоже особо далеко не девайся. — Курт указывает рукой на дверь Мелани. — Скорее всего, потребует объяснений. Готовься.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать Хелмак вслух. В итоге, понимаю, что говорить с Куртом больше не о чем, исчезаю с лаконичным «бывай» и прощальным жестом.

Последние дни после предательства брата Ганн прозябает на квартире у своей подружки. Он тоже не понимает, как мог Кевин предать нас ради Химеры. Сестра Мелани очень… неприятная особа. Когда я увидел ее на суде, первое что бросилось в глаза, невероятная схожесть с любимой, но через секунду понимал, что Варвара далеко не своя сестра. Теперь догадываюсь, как они затащили такого ангела, как Мелани, к Химерам. Достаточно взглянуть на Варвару и Виктора.

Любимая защищала меня, покрывала перед Судьями, но и Виктора тоже. Я понял по Реджине, когда она позвала представителя нашей стороны.

— «Если вы хотите спросить, были у меня отношения на Начале с Виктором, когда он был преподавателем? Нет, не было. Он не влиял на мой выбор стороны. Наши отношения возникли позже, когда я уже выбрала клан Теней».

Все стало понятно. Логично. Савов задурил голову Мелани еще на Начале, нарушив закон свободы выбора, влияя на нее и утягивая на свою сторону. Судя по нему, он не любит ее. Считает своей вещью.

— «Не подходи, Оденкирк! Слышал? Ты не имеешь права теперь даже быть рядом с ней!»

Сволочь. Зверь. Бездушная Химера. Савов, не радуйся, она выбрала тебя по глупости, из-за ошибки. Я не позволю тебе отнять еще и Мелани у меня, как это ты сделал с Мириам.

Все эти воспоминания и мысли всплывают постоянно, они бродят во мне, как вино, делая крепче мою ненависть к Виктору и желание убить его. Наступит день, Савов, — мой день гнева.

Cначала хочу идти поупражняться в стрельбе, но передумываю, так как Хелмак обязательно вытащит оттуда и мне достанется за мой поступок. Поэтому я выбираю побег. Я заглядываю в библиотеку и вытаскиваю на свет «Портрет Дориана Грея», зачитанного мной до дыр. А затем ухожу в Китай на плавучий домик. В настоящее безлюдное место: только ты и природа.

В Китае всё та же тишина места и темно-изумрудная сочная зелень деревьев. Плеск воды. Нереальная прозрачность озера, но здесь стало холодно. С исчезновением Мелани сюда пришли ветра. Плавучий домик — место Мелани, ничье больше. Теперь оно неразрывно связано с ней: сюда я приводил читать, давал основные знания, которые получаем на Начале, здесь ревностно прятал ее от Кевина и прочих. Помню, как ловил себя на мысли, что нравится осознание того, что Мелани ждет меня здесь. Это были неправильные чувства: наверное, так радуется маньяк, когда схватывает жертву и держит в ловушке. Помню, как пытался бороться с этим чувством. Но мысль, что хотя бы так делаю девушку своей, не имея на нее никаких прав, поднимало настроение и дарило удовлетворение от собственнического чувства и ситуации, что именно я был её учителем.

Ревнивый дурак — вот, кем был я. Хотя им и остался. Стоит задуматься: что происходит у нее, насколько близка с Савовым — кровь моментально вскипает и приливает к лицу. Я сразу вспоминаю нашу ночь с Мелани. Мысль, что она может быть нежной с кем-то помимо меня, отравляет воздух.

Я начинаю бороться с этой ревностью и этими мыслями. Нахожу спасение в книге, пытаясь отвлечься на текст.

«— Дориан для меня теперь — все мое искусство, — сказал художник

серьезно. — Видишь ли, Гарри, иногда я думаю, что в истории человечества

есть только два важных момента. Первый — это появление в искусстве новых

средств выражения, второй — появление в нем нового образа. И лицо Дориана

Грея когда-нибудь станет для меня тем, чем было для венецианцев изобретение

масляных красок в живописи или для греческой скульптуры — лик Антиноя.»

Почему-то я только сейчас задумаваюсь: так ли уж плох сам Дориан Грей, когда его сделали таким окружающие?

Сколько вины лежит за его падение на других? Раньше читал эту книгу, как Инквизитор: ты — тот, какой путь выбираешь ты сам. На мой выбор не влиял ни алкоголизм матери, ни сестра, ни кто-либо из учеников или учителей Начала. Я всегда имел свое мнение. Но, когда мои интересы помножились на Мелани, словно взглянул с другого ракурса. На мою любимую проще повлиять, обмануть — слишком доверчива и беззащитна. Вот и обрубили крылья ангелу…

Я снова достаю из кармана телефон, открыв последние фотографии. Глядя на Мел, я тут же отчетливо вспоминаю ее голос, нежность кожи, привычки, аромат, как она ласкалась, словно котенок. Такая маленькая, изящная, что когда обнимал, прятал ее в кольце своих рук. Тоже мне Химера — опасное существо! Да и Инквизитор из нее тоже никудышный. В Мелани нет борца, лишь терпение и стойкость…

Поняв, что снова отвлекся — вернулся на любимый круг Ада, — опять принимаюсь за чтение. В этот раз, сосредоточившись на произведении, я все-таки могу уйти от навязчивых мыслей о девушке, при этом незаметно скурив целую пачку сигарет на голодный желудок. Именно перед обедом, в крови зазвучал приказ Светоча, чтобы мы собрались в ее кабинете. Захлопнув книгу, я оставляю ее в домике, намереваясь сюда еще раз прийти и почитать. Выйдя во двор Саббата, я наталкиваюсь на Стефана и Еву. Не здороваясь, сразу задаю интересующий меня вопрос:

— Кто новенькие?

— Две девушки. — Ева поправляет туфельку, стоя на одной ноге и держась за Стефана, чтобы не упасть.

— Девушки? — я удивлен. В мире Инициированных есть странная особенность — сторону Инквизиторов чаще выбирают мужчины, а девушки чаще направляются к Химерам. Я это объяснял тем, что женщины не любят правила, чаще подвержены искушениям. Не зря именно Ева сорвала яблоко в райском саду. Правда, почему это допустил Адам, стоявший рядом? Возможно, в этом кроется наша нерешительность поддаваться искушению?

— Да. Одна брюнетка, другая рыжая. — Валльде говорит неинтересные мне детали. Наверное, увидела их, когда заглядывала в будущее.

— И что предскажешь насчет них?

На мой вопрос Стефан ухмыляется.

— Еве интересна рыжая. — Стеф странно это произносит, хитро поглядывая на свою подругу. Валльде, закончившая возиться со своей туфелькой, теперь скептически смотрит на Клаусснера, сложив руки на груди.

— А что не так? Будет подбивать к тебе клинья? — Я спрашиваю у друга, рассчитывая, что моя догадка про ревность Евы правильная.

— Нет. Но она не говорит. — Стефан улыбается, почесывая свою бороду. Кому-то не мешало бы побриться. Выглядит Клаусснер рядом с Евой небрежно и помято. Когда сама Валльде излучает строгость, собранность и нордическую отстранённость в своем белом отутюженном костюме. Невольно так и хочется обозвать их: «Леди и бродяга». Они даже чем-то похожи на этих мультипликационных героев.

— Пойдемте. — Ева вздыхает и идет к двери, не дожидаясь нас.

— Ну, пойдем, посмотрим на рыжую. — Впервые, с тех пор, как прошел суд, у меня возникает живой интерес вместо меланхолии и апатии.

По пути к кабинету Реджины и Артура, к нашей троице присоединяются Курт и Ной — вот и вся инквизиция Саббата в сборе. Мы входим и видим, стоящих возле Артура, который вежливо улыбается, двух девушек. Рыжую я замечаю сразу по яркому всполоху волос — она высокая, статная и спортивная. Новенькая излучает уверенность, открыто встречая наши взгляды своими большими серьезными глазами. Другая стоит рядом, чуть в стороне, будто пытается спрятаться. Девушка меньше своей подруги, ростом с Мелани и примерно той же комплекции — тоньше и изящнее подруги.