Кто такая Мелани?

Как только они ушли, все почувствовали облегчение. Хорошо, что не оставили в Саббате надсмотрщика за нами и никаких запретов не наложили.

— Ной, повтори, — обращается Реджина к Валльде, чтобы тот снова прокрутил некоторые детали допроса. Хелмак пытается понять — допустила ли она оплошность в ответах или нет. Курт хмуро сидит и вертит в руках гильзу от патрона. Новенькая Чейз о чем-то тихо переговаривается с Артуром. Ева сидит с отсутствующим взглядом: она поднимает сострадание в моей душе. Я подхожу к ней, ловя косой взгляд Кристен.

— Ева, тебе принести что-нибудь? Может воды?

Я присаживаюсь на корточки возле ее ног. В серо-голубых глазах плещется ужас.

— Они его сожгут, Рэй… — Я слышу, как дрогнул ее голос. — Ни один вариант будущего не допускает, что Стефан останется жив.

Я нежно беру холодные пальцы девушки и пытаюсь согреть в своих ладонях.

— Ева, ты забыла одно «но».

Она удивленно смотрит меня, я же пытаюсь подбодрить упавшую духом подругу.

— Ты забыла, что ты никудышный пророк.

Я все-таки смог вызвать улыбку у нее, но тут же слезы потекли по ее щекам.

— Иди сюда, — я встаю и привлекаю Валльде в свои объятия, глажу по спине и волосам, вспоминая, что когда-то так успокаивал другую девушку в лифте.

— Кстати, что нужно было Мелани? — Реджина оборачивается ко мне, услышав мои мысли. Все замирают и смотрят в нашу с Евой сторону. Даже подруга чуть отстраняется, чтобы заглянуть в мое лицо.

— Она звонила поздравить… — я невольно опускаю взгляд на свои ботинки, чтобы никто не видел мою боль. Мелани звонила, а я не смог нормально поговорить с ней. Скупое «я соскучился» вместо исповеди, как мне дьявольски тяжело без нее. Еще чуть-чуть и я кинусь поиски от тоски.

— Тебе же нельзя с ней общаться. — Ной смотрит на меня исподлобья: не могу понять — осуждает он или констатирует факт.

— Нельзя. Но общался. Притом при Архивариусе.

— Он ничего не заметил. Можешь не волноваться, — Реджина успокаивает мои сомнения по поводу Тогунде, который проторчал весь разговор у меня на глазах, вслушиваясь в каждое произнесенное слово.

— А кто такая Мелани? — Ее голос звучит неожиданно резко. Кристен смотрит на меня испытвающе, сама же сидит в расслабленной позе, по-мужски расставив широко ноги и заткнув пальцы за пояс. И снова дерзит, снова сует нос в мои дела. Игнорирую.

— Это одна из наших бывших учениц, — вежливо поясняет Реджина.

На слове «бывшая» я не сдерживаюсь и хмыкаю.

Ева внезапно отходит и, бормоча извинения, уходит.

— Интересно, — доносится голос Реджины, как только за Валльде закрывается дверь. Хелмак смотрит вслед ушедшему пророку.

— Надеюсь, она не додумалась обратиться к Мелани? — Курт словно очнулся от своей игры с гильзой. Меня передергивает от мысли, что Ева решила обратиться к той, чье имя вертится у каждого в голове, но никто не озвучивает: все понимают, что спасти Стефана — это показания Мел в суде, но она у Химер. И еще на нас запрет Сената. От этого становится невозможным спасение Клаусснера с помощью Гриффит.

Мелани… Я словно опять слышу нежный голос в трубке. Надеюсь, что я ее не оттолкнул от себя своими скупыми ответами.

— Рэй, это невозможно! Я же смертная.

Надеюсь, что это так, и будет оставаться такой еще до окончания запрета Сената. Мелани… Мелани… Мелани. Мысли о ней крутятся постоянно.

Надо постараться отвлечься…

— Пошли! Пора на занятия. — Я грубо кидаю через плечо Деннард, уходя из кабинета. Слышу, как скрипит стул под ней и следующие за мной ее легкие шаги.

— Показывай. — Я приказным тоном обращаюсь к Кристен, кладя перед ней пустой силок. Мы находимся в оружейной. Хочу понять, что она знает, а что — нет.

Деннард с наглой ухмылкой берет силок, открывает его и начинает плести заклинание. Вязь выглядит цепкой и вязкой энергетической субстанцией — очень хорошо. Но надо проверить.

Кристен вкладывает в пластиковую коробку и закрывает. После чего протягивает мне.

Беру силок в руки — тяжеловат для нормы.

— Пошли проверим.

Я отправляюсь в спортзал. Кристен следует за мной.

— И все-таки, кто она? — мы уже на втором этаже, подходим к залу. Я пропускаю даму вперед.

И снова молчу на ее вопрос.

В спортзале прохладнее, чем в самом замке. На улице пасмурно, того и гляди хлынет дождь. Снимаю пиджак, закатываю рукава у рубашки, убираю часы, чтобы не разбить.

— Попробуй поймать.

— В смысле? — Кристен смотрит пронзительным непонимающим взглядом.

Я готовлюсь к удару и электрическим разрядам силков.

— Попробуй меня поймать. Я же должен проверить, насколько ты правильно плетешь заклинание для силков.

— Ну как знаешь! — Она хищно улыбается и кидает в меня ловушкой.

Пластиковая коробка падает у моих ног, раскрывшись и выпустив энергетическую сеть. Меня сшибает с ног, будто кто-то огромный набросился, и заваливает на пол, сильно сковывая каждую мышцу, — знакомое неприятное ощущение. В последний раз меня держали силки Химеры, из которых я наблюдал, как пытают Мелани. Но в отличие от тех — ловушка Кристен неидеальна. Заклинание связано туго и добротно, что я не могу пошевелить ногами и левой рукой, но где правая рука — брешь. Силки Деннард держатся лишь на нескольких энергетических нитях, не смотря на тугость и силу их. Поэтому свободной правой рукой вызываю заклятие энергетического ножа и разрезаю силки, к изумлению Кристен, которая с удовольствием наблюдает, как меня приковало к полу.

— Хорошо. Вязь тугая. Но у тебя проблема с покрытием. У меня была свободная рука. Попробуй еще раз, — я кидаю ей в руки пластмассовую коробку, чтобы она еще раз сделала силки. Деннард недовольно косится, но бормочет заклинание и создает новую ловушку.

— Еще раз! Только сейчас я буду нападать на тебя. — Я снова готовлюсь, разминая руки. — Защищайся, сразу силок не выкидывай.

— Без разминки будем драться?

— А ты спрашиваешь у Химер разминку? — Она ухмыляется, поняв, что спросила глупость. Я пользуюсь этим моментом и посылаю заряд магии, схватив ее в энергетический кулак и несильно сжимая. Кристен барахтается, я жду, когда она будет отбиваться.

— Ну? — не выдерживаю я, подгоняя ее. Но видно, что бесполезно. Уже с первого удара я поймал Деннард. Прекращаю воздействовать, отпуская ученицу. Кристен падает, как подкошенная, на колени.

— Это нечестно! Ты воспользовался тем, что я отвлеклась! — Она рвет и мечет. Бесится. Кажется, за последние два дня я сильно повредил ее самоуверенность. Мне нравится сбивать с нее спесь — слишком своенравна.

— Извини, в следующий раз буду высылать тебе письма c просьбами на атаку.

Она дышит шумно и часто, рот яростно кривится, некрасиво искажая черты.

— Еще раз, — приказываю я, кружа вокруг нее. Кристен, не отрывая взгляда от меня, снимает кофту, оставаясь в тонкой майке, через которую просвечивает черный бюстгальтер, на руках напульсники, один из которых скрывает Знак. Я притягиваю силок в свои руки. — Попробуй, отними!

Деннард начинает посылать один за одним заряды — то огненные, то силовые; я легко от них уворачиваюсь, некоторые даже могу отрикошетить. Кристен это бесит еще больше.

— И ты еще хотела к Охотникам! Ты даже попасть в меня не можешь.

Всё. Я вызвал приступ ярости и бешенства. Деннард посылает самый сильный из всех зарядов, сумев сшибить меня с ног. После чего тут же пытается «сжать» заклинанием. Чувствую, как меня захватывают в тиски ее энергетические потоки, но недостаточно мощные — на своей шкуре испытывал и более сильные.

— Ego speculi! — я посылаю заклятие, и ее захват отражается от меня, попадая в хозяйку. Кристен охает, но тут же отпускает свое заклинание, которая сама и создала.

И вот мы оба стоим друг против друга, готовые атаковать. Я начинаю плести заклинание пут.

Сообразив, что надо нападать, Деннард делает то, чего я не ожидал: создает чары высшего уровня, притом так быстро, что не успеваю отреагировать…

Кто-то назвал это заклятие «тьма Египетская*», потому что надо произносить с поднятой рукой и правильно воздействовать на противника, тогда он моментально ослепнет на некоторое время.

Я лишаюсь зрения, тьма приходит неожиданно, что теряюсь и подставляю сам себя — Кристен с легкостью сбивает на землю. После чего отбирает силок из моих рук и приковывает заклинанием из ловушки к полу. В этот момент прозреваю, и свет резко бьет по глазам, вызывая резь и слезы. Проморгавшись, вижу, что надо мной нависает Кристен с довольной улыбкой. Она вся сияет от гордости.