— Ишь ты, какой умный. Сломай мне только там что-нибудь, я сама в ЖЭК пойду жалобу писать.

Раиса Павловна прислушалась. Тишина. Нет, гремит ключами. «Тоже мне еще работничек. Послал Бог на мою голову наказание».

На стиральной машинке лежал телефон. На экране видео — съемка установки смесителя со всеми характерными звуками. А лже-слесарь тем временем уже разглядывал золотые медали Златы.

В ее комнате пахло розами. Бледно-оливковые обои сочетались с белыми панелями. На вишневом ворсистом ковре посреди комнаты стояла высокая большая кровать, застеленная молочным пледом с рюшками внизу. Разноцветные подушки в два ряда красовались у оригинального изголовья в форме русской женской короны. Два квадратных пуфика — оливковый и розовый, вызвали ироничную улыбку у вора. Он на секунду остановился у стола, над которым висели медали и грамоты. Рядом целая полка, набитая самодельными маленькими тряпичными куклами. «Похвально» — буркнул себе под нос и подошел к одной из тумбочек с громоздкими светильниками. Клетка с хомяками оказалась в его руках. «Миллион долларов!»

Не прошли и обещанные две минуты, как лже-слесарь опять загремел инструментами в ванной комнате старушки. Отбойный молоток и гаечный ключ, использованный только для образа, запихнул в чемоданчик. Из кармана достал кошелек и приготовил несколько купюр для хозяйки квартиры в качестве компенсации за причиненные неудобства. На скорую руку обмотал клетку куском отвалившихся обоев и взял под мышку. Телефон в карман.

Раиса Павловна металась от кухонной плиты до ванной комнаты. Все прислушивалась, что же там творится.

— Ну, показывайте, что вы сделали? — потребовала она, когда дверь в ванную приоткрылась, и лже-слесарь, опустив свой чемодан, взялся сматывать переноску.

— Все сделал, как надо! — спокойно прозвучало в ответ.

Она подошла и хотела взглянуть, но парень ошарашил ее, протягивая деньги:

— Вот вам на цемент. Там кое-какие дефекты. Трубу менять не стал. Ваша еще в хорошем состоянии. А наша, — он мило улыбнулся, — в подарок!

— Ничего не понимаю.

Раиса Павловна взяла деньги, коль дают. Лже-слесарь поспешил покинуть квартиру.

— Матерь Божья, что вы наделали? — заглянула Раиса Павловна в ванную и обнаружила «окно». 

Она побежала догонять лже-слесаря, но угнаться за молодым парнем ей было не под силу.

Возле подъезда вор случайно зацепился об окрашенное ограждение, но, ни на миг не останавливаясь, побежал вон из двора. Его провели взглядом пенсионерки, обсуждающие передачу «Здоровье», и двое спортивных парней азиатской внешности из припаркованной на стоянке серебристой «Infiniti[9]».

Мысли о расставании с Русланом то утопали в сознании, как берег в утреннем тумане, то всплывали нежданно, как айсберг перед «Титаником». Временами Злате доносились из глубин ее души крики о помощи, но что она могла сделать: простить, если не прощается? Смирится и слепо верить в сказки об аппендиците? Потребовать объяснений? Да, они уже десять раз мусолили эту историю с сорванным сватовством, и что? — Руслан не признавался.

Даже в фитнес центре, среди приятных глазу залов, коридоров, где, несмотря на недешевые абонементы, всегда собиралась куча людей, Злата вдруг почувствовала себя дико одинокой. Ничто не радовало. К тому же Маргарита не отвечала на звонки. Без нее Злата никак не могла побороть грусть.

Тренер включил музыку. Как всегда, сначала: Deva Premal «Мантра любви». Приятная композиция. Глубокий вдох. Выдох. Первые подходы растягивания. Они не принесли Злате расслабления и удовольствия. Но расслабиться было просто необходимо, иначе не за чем делать упражнения: результата не будет. Злата двигалась по инерции. Скучно, когда знаешь наперед все движения. Хочется чего-то нового, чтобы сосредоточится, чтобы отвлечься.

Разминка плавно перешла в активный динамический стретчинг для основных мышечных групп. Звучала уже другая мелодия, а Злата думала все о том же. «Мне этого мало. Я хочу большего. Мне нужно занять всю пустоту внутри себя новыми увлечениями».

Она закрыла глаза, и постепенно мелодия вошла в ее сознание, словно впитанная каждой клеточкой, влажной от жары и нагрузки, кожи. Оставшиеся полчаса Злата успешно дышала легкой музыкой, релаксировала и набиралась сил, чтобы понять себя.

Контрастный душ скрасил ее серое настроение, но необъяснимое чувство не покидало. Маргарита не выходила на связь. «Не могла же она забыть? Наверняка что-то случилось?»

На улице Злата вновь набрала номер подруги. Безрезультатно.

Ветер играл с волосами, заплетенными в две косы из четырех прядей каждая. На затылке волосы были собраны при помощи яркой заколки. Она имитировала хвост павлина и была усыпана сотней мелких камней, от желтых до голубых и зеленых.

Свежая и уставшая одновременно, Злата, не спеша, побрела домой. Каждая плитка тротуара была ей знакома, каждое дерево. Глядя на все это однообразие, ей захотелось, как минимум, полгода пожить в Японии, например. Чтобы соскучиться по знакомым пейзажам и радоваться, прогуливаясь улицами, где прошло незабываемое, пусть и плачевное временами, детство, 

На другой стороне улицы стояли четверо парней в боксерских майках и удлиненных бриджах. Их фигуры показались Злате незнакомыми. «Странно, конечно, но уже приятно! — подумала она. — Видимо, туристы».

За туриста Злата приняла и своего бывшего парня. Бывшего, потому что Руслана она уже вычеркнула, хотя полностью стереть о нем воспоминания не удавалось. Он стоял спиной, а когда оглянулся, сразу же метнулся в ее сторону.

До дома всего пять минут медленным шагом.

— Постой, — он схватил за руку и преградил путь. — Так больше не может продолжаться. Мне надоело оправдываться. Если я и виноват, то только в том, что струсил.

Злата поникла. Он замолчал.

— Струсил, — повторила она. — То есть ты признаешь, что аппендицит — это твои выдумки? Зачем? Ты испугался свадьбы?

— Прости, — прозвучало надломленным голосом. — Если бы все зависело только от моих желаний, мы бы с тобой уже давно сыграли свадьбу. Я уже и на кольца деньги отложил, и мне плевать, что…

Руслан резко замолчал.

— На что тебе плевать? Договаривай. — Он не решался. — Ты можешь хоть раз в жизни не быть размазней? — вспылила Злата, но тут же пожалела о сказанном.

Руслан, действительно, мягкохарактерный, но эта его черта всегда нравилась Злате. Им легко управлять. Он как ребенок, который делает то, что от него требуют. Услужливый, внимательный, всегда старается угодить.

— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? Размазня. Ну, хорошо. Тогда я буду прямолинейным как никогда, — он заскрипел зубами и насупился. — Я не виноват, что все сорвалось. Мне стыдно перед твоими родителями, и говорить тебе сейчас неприятно то, что ты хочешь от меня услышать. Ты же знаешь, я человек — слово, вот только не все зависит от меня одного. Да, не было у меня никакого приступа аппендицита. Да, не увозила меня никакая скорая. Но я хотел прийти. Хотел. Не захотела мама. Она против наших отношений. Из-за нее я и соврал.

— А я то думала… ты меня не любишь…

Злата покраснела и прикусила нижнюю губу, стараясь побороть слезы.

— Люблю. Ты моя, и я не отдам тебя никому, — прошептал он порывисто, и тем самым растревожил в сердце Златы угасающий пепел чувств.

Их губы соприкоснулись в поцелуи. Огонь — Руслан, а Злата — лед.

«Начать сначала? Продолжить? Склеить разбитую любовь? Можно и разбитую чашку склеить, вот только пить из нее будет уже не так приятно».

— А почему твоя мама вдруг стала против? — Злата отстранилась на полшага. — Ты никогда не говорил мне ничего подобного. А главное, почему ты ее послушал?

— Я же не мог ее заставить идти к вам в гости! Она у меня упертая, и отца отговорила. А почему… Ты только не обижайся. Лично мне все равно, какая ты, — он погладил ее по щеке, по пятну.