Кутузов не сочувствовал перенесению войны за пределы России; по его убеждению русская кровь не должна была проливаться за освобождение Европы. Вскоре он скончался в силезском городе Бунцлау. Прах его перевезен в Петербург и покоится в Казанском соборе, на площади которого ему воздвигнут памятник.

М. И. Кутузов – Д. И. Хвостову

...Вы как бы возвышаете меня перед Румянцевым и Суворовым. Много бы я должен был иметь самолюбия, если бы на сию дружескую мысль вашу согласился. И ежели из подвигов моих что-нибудь годится преподанным быть потомству, то сие только от того, что я силюсь по возможности моей и по умеренным моим дарованиям идти по следам сих великих мужей.

Достойные смоленские жители, любезнейшие соотечественники! В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа… Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущества, наложить на вас тяжкие оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы россияне!

М. И. Кутузов. Из воззвания к смоленским жителям

31 августа русская армия, пройдя город Гжатск, расположилась лагерем при деревне Ивашково. Здесь к ней присоединились свыше 15 тысяч рекрутов Милорадовича.

Утром 2 сентября русская армия отошла к Колоцкому монастырю, где вначале предполагалось дать генеральное сражение. Но осмотрев местность, Кутузов признал ее невыгодной и приказал отойти на следующий день восточнее, к Бородину, где была более выгодная позиция.

Это было время проливных дождей. Состояние погоды тревожило французских генералов. Бертье дерзнул даже сказать об этом императору. Тот назвал его «старой бабой» и прибавил: «И вы, вы тоже из тех, кто не хочет идти дальше» Однако это заставило его призадуматься и под давлением того же Бертье, Нея, Мюрата, удрученных холодными дождями, он во время остановки в Гжатске сказал:

«Если погода завтра не переменится, мы остановимся». Но как раз утром 4 сентября установилась ясная погода.

«Позиция, в которой я остановился, — доносил Кутузов в этот день императору Александру I , — при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, какую только на плоских местах найти можно… Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе».

Это бы местность, повышающаяся с запада на восток, пересеченная массой речушек и ручьев, впадающих в реку Колочу и Москву-реку. Высокий обрывистый берег Колочи прикрывал правый фланг позиции от Бородина до Москвы-реки. Левый фланг упирался в густой, местами заболоченный Утицкий лес. Центр был изрезан оврагами и ручьями. Высоты позволяли выгодно разместить артиллерию. Лесной массив в тылу скрывал расположение и передвижение резервов. Избранная позиция прочно закрывала и обе дороги, ведущие на Москву, — Новую Смоленскую, имевшую важное стратегическое значение, и Старую Смоленскую, проходившую параллельно, примерно в 4 километрах южнее.

За три дня на высотах центра и левого фланга – Горкинских и Семеновских – инженерными войсками и ратниками ополчения было сооружены полевые укрепления горкинские батареи, центральное укрепление, которое потом называли «батареей Раевского», и Семеновские флеши. Батареями и шанцами укрепили деревню Семеновское, село Бородино. На крайнем правом фланге, близ деревни Маслово, были устроены три флеши. Впереди позиции, в 2 километрах западнее ее левого фланга, в районе деревни Шевардино возвели редут.

За время подготовки к генеральному сражению на русской позиции были созданы опорные пункты, послужившие основанием для построения боевого порядка армии. 5 сентября Кутузов подписал диспозицию для 1-й и 2-й Западных армий. В них на день сражения насчитывалось 125 тысяч человек при 642 орудиях.

Правое крыло и центр русской позиции от Москвы-реки до батареи Раевского заняли войска 1-й армии Барклая де Толли.

Командовать правым крылом было поручено М. А. Милорадовичу. Общая численность его войск составляла 30 тысяч человек.

На центральном участке было 15 тысяч человек. Командуюзий – Д. С. Дохтуров.

На левом крыле позиции от батареи Раевского до Утицкого леса находились войска 2-й армии Багратиона, в которых насчитывалось около 30 тысяч человек.

Главный резерв русской армии расположился у деревни Князьково.

Основные силы в центре и на флангах прикрывались Масловским, Горкинским, Бородинским оборонительными и передовыми отрядами П. П. Пассека, К. И. Бистрома, Дитерикса 3-го, М. Власова. Сверх того четыре передовых отряда Н. В. Вуича, Ф. П. Алексополя, Ф. Г. Гогеля, И. Л. Шаховского находились по берегам реки Колочи, ручьев Семеновского, Каменки, в Утицком лесу.

М. И. Кутузов: «В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям».

Французская армия могла в данном случае вести либо фронтальное наступление на узком участке в 6 км, между селом Бородино и Утицким лесом, либо осуществить очень рискованный маневр с целью обхода русской позиции. После двухдневных приготовлений 3 сентября Наполеон выступил из Гжатска. Его главные силы во главе с маршалом Мюратом двигались по Новой Смоленской дороге.

С утра 4 сентября 14-тысячный арьергард П. П. Коновницына десять часов сдерживал неприятеля, уступив ему не более 10 верст. Назавтра французы предприняли атаку, и русские отошли за реку Колочу, присоединившись к своим корпусам, стоявшим на Бородинской позиции.

Доступ к ней противнику преграждал Шевардинский редут. Подходившие сюда по Новой и Старой Смоленским дорогам войска Даву, Мюрата и Понятовского получили приказ Наполеона сходу захватить редут и плацдарм на правом берегу Колочи.

Бой за Шевардинский редут

23 августа Мюрат атаковал у села Гриднево, в пятидесяти верстах от Бородина, русский арьергард, которым командовал П. П. Коновницын. Русские долго не уступали ни шага, пока под вечер корпус Богарне не начал обходить их справа. Тогда, пользуясь темнотой, Коновницын отошел к Колоцкому монастырю. Несмотря на значительное превосходство французских войск, арьергард генерала Коновницына с успехом отражал их атаки. Однако при появлении корпуса Е. Богарне на правом фланге, Коновницын, опасаясь обхода отступил по направлению расположения главных сил русской армии.

Армия Наполеона подходила к Бородину тремя колоннами. Основные силы — пехотные корпуса Даву, Нея, Жюно, гвардия и два кавалерийских корпуса Мюрата, находившихся в авангарде— продвигались по Новой Смоленской дороге. Справа следовал по Старой Смоленской дороге корпус князя Понятовского, а слева, по проселочным дорогам,— корпус Богарне, впереди него наступал кавалерийский корпус Груши. Около полудня французские войска стали подходить к позиции русской армии.

Как только французский авангард начал выходить из леса на открытую местность около деревни Валуево, русская артиллерия и егеря, расположенные в деревне Шевардино, окрыли огонь по наступающим.

Шевардинский редут обороняли войска 2-й армии под начальством племянника Суворова — генерал-лейтенанта А. И. Горчакова. Надо было защищать большой курган, где расположилась 12-пушечная батарея, справа — деревню Шевардино и слева лес на старой смоленской дороге. Против славной 27-й дивизии Неверовского, пяти гренадерских и двух драгунских полков Наполеон бросил весь корпус Понятовского, всю кавалерию Мюрата и три дивизии корпуса Даву.

Всего на редут двинулось около 30 тысяч пехоты, 10 тысяч конницы и обрушился огонь 186 орудий. К вечеру редут перешел в руки неприятеля. Тогда Багратион сам повел две гренадерские дивизии в атаку и выбил французов. Редут, село Шевардино и лес на левом фланге остались за русскими. С наступлением темноты пальба с вражеской стороны затихла. Но когда совсем стемнело Горчаков обнаружил колонну французов, направляющуюся к правому флангу русской позиции. Генерал-майору Неверовскому с небольшим батальоном удалось остановить и обратить в бегство французов. Сражение прекратилось.