Шарлотта: Я знаю, она тебе нравится. Это продолжается уже несколько лет. Встречи ваши носят интимный характер, и именно так их начинают воспринимать мои светские знакомые. Для деятеля твоего калибра это не очень прилично.

Норден: Я бы обошелся без лекций о морали.

Шарлотта: Скажу одно. Если так будет продолжаться, дело станет достоянием гласности и тебе придется уйти в отставку. Ты готов к этому?

Норден: Ты выбрала неудачное место для разговора. Но вечером я тебе отвечу. А пока было бы лучше помолчать и настроиться на предстоящий прием.

Неудачное место для разговора!.. По-видимому, он знал, что их разговор могут прослушивать. Он не доверял ни своей охране, ни контрразведке. Непростая это штука — быть премьер-министром.

Что он ей сказал вечером, не известно. Регулярные встречи с Ингрид кончились. Но Шарлотта, должно быть, внимательно следила за мужем, потому что вслед за последней встречей с Ингрид, накануне убийства, она опять вернулась к этой теме — на сей раз по дороге в загородную резиденцию финского посла.

Шарлотта: Ингрид опять была у тебя. Ты решил восстановить связь. Это легкомысленно. Особенно сейчас, когда политические страсти накаляются.

Норден: Ты ошибаешься. Она приходила просить за своего приятеля. Я отказался ей помочь, она рассердилась и ушла, должно быть, надолго, если не навсегда. Давай отложим разговор до дома, здесь нас могут услышать. Прошу тебя.

Он все время был начеку. Быть может, его шантажировали этой связью, причем не Шарлотта, а другие — те, кто больше знал и имел возможность слушать и фотографировать.

Шарлотта: Ты вечно всего боишься, но не того, чего надо бояться. Это просто невыносимо. Ну хорошо, хорошо (видимо, это — в ответ на его жесты). Но вечером я тебе еще кое-что скажу.

Норден: Поговорим. У меня тоже есть что сказать.

Хансен не дал Штромсену досье Шарлотты, и о возможных претензиях мужа он ничего не знал. Придется строить собственные догадки. А надо ли? Да, надо. Шарлотта была в доме в момент убийства, так же как Кристиансен. Только вряд ли они были союзниками.

Опять этот зуммер. Надо бы радоваться: дела продвигаются! Он же злится, что не дают дремать и видеть профессиональные сны криминалиста. Он повернулся на спину и взял трубку.

— Это Йозефсон, — послышалось в ней. Ульф Йозефсон возглавлял отдел по убийствам на почве наркомании. Сейчас он мобилизован, как и все. Со вчерашнего дня собирал информацию о ближайших сотрудниках премьера.

— Готово? Приноси.

Штромсен положил трубку и, кряхтя, поднялся с кушетки.

Йозефсон принес несколько тонких папок. В одной из них были данные о Нильсене. Ничего особенного. Кончил университет. Преподавал право. Недолго. Приглашен на работу в министерство иностранных дел. Референт в отделе развивающихся стран. Хорошо знает английский и испанский. После поездки с премьером в Южную Америку переведен в его канцелярию. Последние четыре года — старший помощник. Практически руководит аппаратом канцелярии. Каждое утро докладывал премьеру сверхсекретную сводку о внешней и внутренней обстановке. На многих бумагах из министерств стояли резолюции Нильсена: «Премьер поддерживает» или «Премьер сомневается», или «Премьер просил доработать то-то». Близкий, доверенный и, должно быть, преданный сотрудник. Такие всегда привлекают к себе повышенный интерес нечистых сил.

Штромсен перевернул страницу. Шел перечень лиц, с которыми Нильсен систематически встречался. В основном это были политические деятели, депутаты, высшие чиновники министерств, иностранные дипломаты.

Еще одна страница: дело, в котором Нильсен особо отличился и за которое получил благодарность от премьера и даже лично от короля. Это дело о незаконных операциях фирмы «Булвер». Она первой еще три года назад начала тайно поставлять оружие на Ближний Восток. Нильсену было поручено заняться этим делом. Он сумел проникнуть в дебри хитроумной сети связей «Булвера» с арабскими, израильскими и другими фирмами, благодаря которым ей удавалось не только посредничать в экспорте оружия из третьих стран, но даже вывозить продукцию иксляндских заводов. Тогда делу не придали широкую огласку. Руководство «Булвера» подало в отставку, фирма добровольно заплатила большой штраф. Эта история была провозвестником нынешнего колоссального скандала с экспортом оружия. До сих пор все бумаги по делу «Булвер» шли к Нильсену по личному указанию покойного премьера.

И наконец, последняя страница. Цветная фотография. На пляже Нильсен и ярко-рыжая девица с потрясающей фигурой. Она в модном купальнике, широко улыбается ему. Подпись на обороте: «Снято в Сентивере прошлым летом». Нильсен провел там дней десять во время отпуска. Она — Лесли Фоун, личный секретарь американского посла в Иксляндии.

— Это что, случайная встреча? — пробурчал Штромсен.

Йозефсон замялся.

— Фотографию передал мне Майкл Брайт из «Лондон курир». Он был в Сентивере в то время и снимал подряд всех красивых женщин. Я взял у него несколько экземпляров для своей коллекции. А сегодня обнаружил эту с Нильсеном. Я позвонил Брайту и проверил. Да, это было прошлым летом.

— Я не об этом спрашиваю, — мрачно заметил Штромсен.

— Брайт говорит, что с тех пор несколько раз видел их вместе в ресторанах. Специального наблюдения мы не вели.

— Теперь придется вести, но только соблюдай максимальную осторожность. Незачем понапрасну компрометировать ответственных людей.

Йозефсон не уходил.

— Что-нибудь еще? — Штромсен вопросительно посмотрел на него.

— Нильсен очень близок к братьям Ленартсен. Журналисты говорят, что он часто у них бывал в гостях.

— Это еще не криминал.

— Сестра Шарлотты Ванденберг замужем за Торе Ленартсеном.

— Ну и что же?

— Но сам Норден никогда не бывал у супругов.

— Вольному воля, — отвечал Штромсен, но опытный Йозефсон видел, что шеф заинтересован. — Иди отдыхай, — сказал он Йозефсону почти одобрительно.

Когда тот ушел, Штромсен сел за маленький столик и принялся изучать выдачи компьютера спецохраны. Разноцветными фломастерами он размечал появление каждого сотрудника премьера в его доме. Он просмотрел выдачи за последние пять суток. Первенство по числу посещений держал Алекс Нильсен. Это было закономерно. Он приходил, и когда премьера не было. Впрочем, и это естественно. Многие помощники важных лиц помогают им наводить порядок в бумагах. Входило ли это в обязанности Нильсена?

И снова зуммер.

— Мы нашли оружие. — Это был Аксель Романдер, начальник отдела по убийствам в целях ограбления.

— Иди скорей сюда.

Через три минуты револьвер «смит-вессон магнум», известный по голливудским фильмам о Грязном Гарри, был на столе Штромсена. Револьвер обнаружил совершенно случайно сам Романдер. В доме премьера были оставлены дежурные полицейские: один — для контроля за местом преступления, другой — для личного наблюдения за входящими и выходящими. В десять вечера после дополнительных инструкций от шефа Романдер решил еще раз сходить в резиденцию. Благо, вдова покойного ночевала у одной из сестер. Он еще раз тщательно осмотрел все места возможных тайников. Простукивание стен не дало результатов. Отчаявшись, он собирался уходить. Но тут дежурный первого этажа Алгерсен (молодой неуклюжий верзила, не слишком смышленый) своим громадным сапогом зацепил край ковра, и Романдер, споткнувшись об него, упал. При падении он стукнулся плечом о косяк, привел в действие какой-то скрытый механизм, в стене вестибюля открылась потайная дверь в небольшую темную комнату, бывшую когда-то гардеробом кронпринца. Там на одной из полок в картонной коробке из-под ботинок лежал револьвер. То, что из него недавно стреляли, было очевидно Романдеру, специалисту по огнестрельному оружию. Калибр был тот же, что и у оружия, из которого был убит премьер. Оставалось провести формальную экспертизу, но почти не было сомнений в ее результатах.

— Регистрационный номер и все такое? — пробурчал Штромсен.