Осознавая, что задержался несколько больше чем обычно, темнокожий солдат выровнял дыхание и отвернулся от столь манящей постели. Он направился через ванную обратно в главную залу, где был встречен изучающим взглядом Зены. Смутившись, как юнец, Маркус откашлялся, прочищая свои легкие. " Все чисто", - наконец он выдавил из себя.

"Если больше нет никаких сомнений, ты можешь идти".

Маркус смущенно поглядел в ее глаза, но они были переполнены холодной решимостью приказа. Уже многие месяцы эти глаза были такие - с тех пор, как началась война с Цезарем. Заглушая вздох обманутых надежд, он отвесил безупречный поклон: " Как угодно моему повелителю".

И, взглядом приказав носильщикам покинуть покои, он вышел, осторожно закрыв дверь.

С прекрасной соразмерностью двое служанок поднялись со своих мест на полу и начали ритуал по освобождению Зены от одежд.

Тяжелое платье соскользнуло с плеч, обнажая закаленное в боях тело, крепкие мускулы и смуглая кожа светились в мутном свете комнаты. Самая высокая из двух женщин, снимающая корону с ее головы, выглядела на фоне Завоевателя очень хрупкой. Она осторожно вынула шпильки и распустила длинные струящиеся локоны, позволяя им распрямиться на всю длину - до талии Завоевателя.

"Ванная готова, Госпожа ," - прозвучали острожные слова со стороны Линг Ли - маленькой прекрасной азиатки, присланной в качестве подарка от Лао Ма.

Кивнув молодой женщине, Зена направилась в покои, где стояла ванна. Скользнув в нее, она подставила свое тело нежным струям теплой воды. Вынырнув и откинув темные волосы с лица, вновь погрузилась в воду, отдаваясь привычному расслабляющему мускулы действию воды.

Тихий звук прервал ее размышление. Она уловила его даже сквозь шум падающей воды. Но, он не насторожил Завоевателя. Это был звук движения тел ее служанок, дожидавшихся приказов в соседней комнате. Убедившись, что она права, Зена окончательно успокоилась.

" Обслужите меня", - последовал тихий приказ.

Ответом ему были падающие на пол одежды. Не прошло и секунды как еще одно тело разделило с Завоевателем пространство ванной. Зену окутал сильный запах толченых трав и она лениво подняла руку, подавая ее женщине.

Сидя на корточках возле бадьи, Линг Ли подняла керамический кувшин и еще раз смочила волосы Завоевателя. Потом она принялась их мыть, одновременно поворачивая и массируя шею и голову ее Госпожи.

От приятных ощущений, доставляемых телу, Зена урчала как кот, поедающий сливки. Обе служанки, уже давно заслужившие свободу, по прежнему оставались с Завоевателем и Зена не понимала причин, их удерживающих.. Они хорошо ей служили и она награждала их по заслугам, никогда не повышая голоса и не требуя ничего, что они не могли бы исполнить.

Она брала их в свою постель, вместе или по отдельности, и могла делать это настолько часто, как ей только заблагорассудится. Но, она знала наверняка, что их судьба быть вместе и что любят друг друга. Она позволяла быть им вместе.

Чувствуя что тело начинает отвечать на процедуру омовения, Зена дотянулась до места между своих ног и сжала запястье чернокожей женщины гораздо нежнее, чем проделала это чуть ранее с Каллисто. "Не сегодня," - прошептала она, отпуская женщину и позволяя ей выйти из под водяных струй.

Темная женщина, имя которой было Ниамей, просто поклонилась и покинула ванную, принимая полотенце от своей подруги и терпеливо ожидая выхода Зены из благоухающей ванны.

***

Нежно обтертая и натертая лавандовым маслом, Завоеватель сидела на комфортабельной кушетке в главной комнате покоев, терпеливо ожидая пока Линг Ли осушит ее волосы и приведет тяжелую массу в порядок. Зена была облачена в халат из чистейшего шелка глубокого синего оттенка. Но, даже эта одежда не могла поспорить с великолепием ее хозяйки. Обе служанки были вознаграждены зрелищем великолепного расслабленного тела.

"Что угодно, моя Госпожа?" - спросила Ниамей, ее эбеновая кожа светилась в бликах камина.

"Вы можете идти, " - ответила Зена, махнув рукой.

Женщины низко поклонились и бесшумно покинули покои.

Завоеватель направилась в строну огромного окна, смотрящего на восток – по направлению Рима. Пристально вглядываясь в темноту, она повторила слова Габриель: " Ты чувствуешь меня, Цезарь? Можешь ли ты почувствовать мое дыхание у себя на затылке?"

И, как обычно, ночь не принесла ответа.

Через некоторое время она отвернулась от окна и подошла к массивному столу, на котором были развернуты планы предстоящего сражения. Перед ней лежали гигантские карты Греции и Рима. Она рассматривала их и представляла тот день, когда она с победой войдет в столицу Италии с головой Цезаря на конце меча.

Где-то глубоко внутри зародилось волнение, а на губы сползла мрачная усмешка. Завоеватель являла собой само лицо смерти, карающий меч и разящее правосудие.

Внезапно в ее руке появился кинжал. Рыча, как демон Тартара, Зена воткнула его до инкрустированной рукоятки в самое сердце Рима

" Ты мой, Цезарь!"

*************

Утро обещало быть солнечным. И Габриель на секунду даже продумала, что все произошедшее вчера - лишь страшный сон. Но, когда зеленые глаза наконец-то открылись, отходя ото сна, она обнаружила, что по-прежнему одна. "Это слишком м для одного игрока”, - пробормотала бард, извлекая себя из походной постели и потягивая усталое непослушное тело. Голод на какое-то время отвлек ее от мрачных размышлений. Мысли о голоде и убийстве несчастного кролика помогли ей развеяться. " Итак, они говорят "тощая и голодная". Ну, что ж, посмотрим. Причудливы все-таки пути колесницы судьбы. Ночью ей в голову пришло несколько планов, но к утру ничего не осталось. Все они прошли мимо. Это все, что она знала.

Габриель чуть не рассмеялась, когда представила как выступит одна против тысячи или более солдат, послушных любому знаку своего господина. "Даа, это точно сработает. Осталось только выяснить, как лучше потерять свою голову."

Скрутив свои длинные волосы в пучок, она покинула границы ночного убежища.

Запах гниения явно ощущавшийся в утреннем ветре быстро вывел ее в нужном направлении. В просвете между деревьями Габриель увидела движущиеся колонны войск. Женщины и дети, занятые на самых тяжелых работах, готовили в огромных котлах завтрак для солдат. Габриель не понимала, стараются они помочь или помешать военным успехам. Мужчины, которых она смогла рассмотреть, вызывали те же вопросы.

Лицо барда просияло: "Вот оно что! Наймусь-ка я на работы. Не совсем главные ворота, но, в конец концов, дверь”.

В какой-то степени удовлетворенная своим планом, или тем, что она принимала за план, Габрель быстро собрала свои вещи. «Работа на кухне не должна привлекать внимание,» – закинув походную сумку за плечи она направилась в строну лагеря.

"Хорошо, Гбариель. Время покажет права ты или нет".

Глава 2.

Каррелиус уклонился от массивного меча Потуса и вернул удар, чуть не задев кончиком своего меча голову противника. «Ну, давай, девчонка! Моя мать дерется лучше, чем ты!»

Тяжело дыша, молодой человек сильнее сжал рукоятку своего меча, пытаясь подготовиться к следующей атаке. "Я стараюсь, Каррелиус. Но, я же предупреждал тебя, что я всего лишь фермер!"

"Сейчас ты солдат, парень. И будет лучше, если ты научишься хоть чему-нибудь до того, как Завоеватель придет и отрубит тебе голову".

Потус побледнел и тяжело сглотнул, его темные глаза выражали непреклонность.

"Я готов".

"Ты не встал в позицию Зевса. Поставь ноги шире. Как я», - старый воин встал в стойку и Потус повторил за ним все движения.

"Так лучше?»

"Не сильно. Но, уже кое-что. Ладно, возьми для начала свой меч вот так. Готов? Так-то лучше".

Глаза Потуса расширились от изумления, когда ему удалось отразить удар. Губы искривились ехидной усмешкой. К сожалению, удивление ослепило его, и он пропустил следующий удар.