Пасмурное грязно — серое небо, затянутое тучами, сырость и туман, конечно, не способствовали хорошему настроению. Мне так вообще хотелось закопаться в одеяло и не выползать из него целый день, баюкая ноющую боль. Как непривычно ощущать себя больной! Я привыкла к виду раненых и крови, но вот ощущать это на самой себе…

Подошла бодрая как огурчик Лэнар, за ноги вытянула меня из теплого кокона, переменила повязки и смылась, прежде чем я окончательно проснулась и не прибила ее за непрофессионализм.

Как только встала и умылась, Кайрен послал меня за травами. Отмазаться, ссылаясь на боевые ранения, не удалось, и я хмуро поплелась искать топлянку и боровец иглистый — основные ингредиенты травяного отвара, или что там проводник просил?

И нашла… Вевею, деловито объедающую чахлый кустик с россыпью красных ягод, хотя ее послали за хворостом.

Я внимательно пригляделась к кусту и чуть не выронила из рук листья топлянки.

— Ты что творишь?!

— Ем, а что? Завтрака хрен дождешься, — слегка удивилась ведьма.

— Это же волчьи ягоды!

— Да ладно, обойдется волчара! Пусть другие себе ищет, — беспечно отозвалась девушка, отправляя в рот очередную ягоду.

— Они ядовитые! — рявкнула я, потеряв терпение. Нет, Вевея скоро из меня душу вынет своими выходками. — Учти, я тебе могилку копать не буду, у меня плечо болит!

Ведьма зашлась в судорожном кашле. Я развернулась и пошла в лагерь, вполне довольная собой. Ну да, насчет могилки — это перебор. Зато непутевая блондинка перестанет тащить в рот всякую каку. И то ладно, особенно если учитывать ее дурную склонность влипать во всякие истории. А главное, по башке ведь получаю я! Вспомнить хотя бы упыря с совелецкого кладбища…

Завтрак прошел на удивление спокойно, без отрывания лишних конечностей (дежурная угроза ведьмы) и отравления неугодных (моя). Только Вевея обиженно косилась на меня, видимо, не простив-таки волчьих ягод.

Вскоре мы стали собираться в путь. На мой взгляд — слишком медленно. Да еще эльфы с Кайреном засели за карту, уточняя дорогу. Для меня все эти названия — Крутой лог, лежбище Сефан, Ланкинская дорога — ровным счетом ничего не значили, а вот Вевея заинтересовалась.

— Ланкинская дорога? Я по ней не поеду! Может, вы смертники, а я еще жить хочу, — заартачилась белобрысая чародейка, сверля проводника зверскими глазами — именно он первым предложил этот путь.

— И я тоже, — поддержала благоразумная скинния.

— А я вообще не знаю, о чем речь, — тихо хмыкнула я.

Хотя уж если безбашенная ведьма не хочет туда соваться, то это что-то значит.

— Это единственная прямая дорога к болоту Фей, — спокойно и даже, пожалуй, устало произнес Кайрен.

— Поедем кривой, какая разница?

— Тогда придется делать большой крюк, а времени у нас в обрез, — снизошел до ответа светлый эльф.

Хотелось бы знать, что за спешка. А остроухие ведь не проговорятся, я уже пробовала.

— Но это же Ланкинская дорога! — издала крик души Вевея.

— Может, объясните, что в ней такого страшного? — вклинилась я в закипавший разговор.

Окружающие взглянули на меня как аристократы на вошь, зато откатили орудия, заключив шаткое перемирие.

— Видишь ли, эта дорога названа так в честь одного древнего мага, Ланкина Кантильского, — снисходительно начала рассказывать Вевея. — Магические способности у него были слабые, даже в Академию не приняли. А Ланкин очень хотел прославиться, оставить свое имя в истории. Вот он и додумался заколдовать дорогу к болоту Фей так, что она притягивает к себе нежить и высасывает направленную магию.

— Придурок! — праведно возмутилась я. — А что, заклятие снять нельзя?

— Нет. Ланкин знал, что делал. Это предсмертное заклятие. Маги иногда так поступают, когда хотят, чтобы их чары были не снимаемы: произнесут заклинание, а потом чик себе по горлу и все. После смерти колдовство обычно рассеивается, но не при самоубийстве — от этого проклятие только сильнее становится, и его невозможно снять.

— Фу! Неужели бывают такие фанатики? — скривилась я. Испортить другим жизнь, чтобы его вечно помнили? И материли…

— Зато прославился, — философски заметила Вевея.

Споры по поводу дальнейшего маршрута длились еще час, изредка прерываемые храпом Рринга — гном уморился слушать вопли Вевеи. Ожидаемо, партию выиграли остроухие, сразив ведьму тем, что они, собственно, работодатели, а значит, что хотят, то и делают, а подчиненные не вмешиваются.

А еще нас с блонди ждала новая неожиданная подстава, когда спутники оседлали своих коней.

Смирного нет…

Достать запасных лошадей негде…

— Вам придется подсесть к кому-нибудь из нас, — просек ситуацию дроу.

Вевея сориентировалась быстрее меня и опрометью бросилась к скиннии, сидящей на черной кобыле. Вот она уже ехидно скалится мне, восседая позади Лэнар.

— Эй, так нечестно! Ты меня бросила! — обиженно взвыла я под гогот сотоварищей.

Самое хорошее место заняла Вевея, мне остались…

Блин, блин, блин!

Я металась взглядом с одного на другого кандидата везти мою драгоценную тушку, прикидывая так и эдак. Рринг и без меня еле со своей лошадью управляется, падает с нее при каждом удобном случае. Светлый вообще не вариант, дроу всяко лапать будет, видела я его постоянные ныряния в вырез моей рубашки, тоже мне русалка белобрысая нашлась. Кайрен… может быть. Хорош, ой как хорош! Но нет, Вевея не простит. Она иногда на него такими глазами смотрит, что грех становиться на ее пути.

Пока я пыталась выбрать меньшее из зол, за меня уже все решили. И весьма бесцеремонно.

Дан, которому, видимо, надоело ждать, когда же я определюсь, подогнал своего жеребца ко мне, и… через секунду я с удивлением обнаружила себя сидящей на луке седла и тесно прижатой к светлому эльфу.

— Эй!

Я попыталась вырваться на свободу, но Дан жестко попытку пресек.

— Сиди смирно, я же не собираюсь тебя есть!

Когда быстро несешься на чужом коне, да к тому же пришпиленная к мужскому телу, возражать как-то трудно и я смирилась.

Если так подумать, нужна я остроухому как корове пятая нога… Что ж, будем пользоваться бесплатной подушкой. Я нахально откинулась эльфу на грудь, мельком заметив удивленные синие глаза, и постаралась расслабиться.

Тепло, уютно, что еще надо?

А впереди серой змеей вилась проклятая дорога мага…

Вевея

Про дорогу Ланкина Кантильского мне рассказывала наставница. В бурной молодости ей как-то пришлось проехать по ней в компании наемников. В живых остались Даринит и орк по имени Унке. Причем последний был так сильно изранен, что долго не протянул.

Вот уж не думала, что и мне придется испытать себя.

Нет, все было бы не так уж плохо, если бы заклятие не отнимало у меня магию. В три глотка оно до капли опустошило весь мой резерв, заставив чувствовать себя полудохлой рыбой, выброшенной на берег. Такого я никогда ранее не чувствовала, даже если приходилось выкладываться на полную.

А без своей магии я практически безоружна.

… Да, чего только мы не насмотрелись за прошедшие три часа! Нежить наползала со всех сторон, хорошо еще, в малых количествах. Тут были и химеры, и вериги, и линары, и мары, и даже почти вымершие иглокожие василиски. Вот бы наставница порадовалась — она любит редкости.

Мы с Лииной помочь спутникам ничем не могли, поэтому благоразумно не высовывались, когда откуда ни возьмись выскакивали очередные вечноголодные твари.

Знахарка до того обнаглела, что, когда Дан зарубил покусившуюся на нее мару, язвительно поинтересовалась в ответ на его взгляд:

— И что, я теперь должна заорать «О, мой герой!» и полезть целоваться?

— От мегеры вроде тебя такой благодарности не дождешься, — прошипел эльф, отворачиваясь. Как мне показалось, разочарованно.

— О-хо-хо! — фыркнула девушка, ничуть не обидевшись на «мегеру». Вот я бы не стерпела, а Лиину, похоже, забавляет.

Покончив с марами, мы двинулись дальше, осторожно обходя кустистые места (из печального опыта: в них любят загорать зубастые зверушки). Я внимательно прислушивалась к себе, не звякнет ли колокольчик тревоги, чтобы успеть предупредить ребят — магическое чутье это вам не хухры — мухры!

Гном как-то высказал «гениальную» идею вытолкать меня вперед отряда, чтобы я не только предсказывала нападение нежити, но и находила их лежки. Ага, щас! Отомстить рыжему удалось только сейчас: Рринга оцарапала какая-то шустрая мара, и я с плохо скрываемым злорадством сообщила ему, что в когтях этой нежити содержится яд. Тот сделался нежно — салатового цвета и убег истерить перед Лииной, чтобы та дала ему противоядие. Девушка оторопело вырывалась из его захвата, повторяя, что впервые слышит про марий яд, но в страхе гном приобрел упыриную цепкость, и не отпускал ее. Лиина поглядывала на меня очень мноообещающе, однако я дала Ррингу повыть еще несколько минут, прежде чем сказала, что пошутила.