Чёрт, как же они воняют. Меня вот-вот вывернет наизнанку.

Бросилась к поваленному на бок грузовику, молясь, чтобы там осталось хоть какое-нибудь оружие. «Люгер», заряженный, и две гранаты Ф-1. Уже что-то.

Сзади на меня кто-то, или что-то налетело, и я распласталась на снегу, как морская звезда. Новый удар ещё сильнее впечатал в землю окончательно. Сумела перевернуться и стряхнуть с себя чьё-то тело. Это был боец, тот самый — не старше семнадцати лет, которому Чейз велел отвести меня в казармы. И если бы я согласилась, возможно, сейчас этот парень был жив, и одна из тварей не отрывала бы кусок мяса от его груди.

Выстрелила ей в лоб.

Запомните, хотите убить тварь, стреляйте в голову, или в основание шеи, где находится щитовидный хрящ, любой другой выстрел не убьёт её. Точнее убьёт, но через какое-то время, от потери крови, или чего другого. Для твари это пустяк — они не чувствую боли, они следуют инстинктам до последнего вздоха.

— Их слишком много! Они продолжают лезть через стену! — закричал один из бойцов.

— Не отступать! Сдерживать до последнего! — А это был голос Дакира.

Отбежала к соседнему грузовику и прильнула спиной к задней стене кузова, подарив себе минуту на то, чтобы отдышаться.

«Давай, Джей, соображай. Как их вытравить отсюда, пока они не сожрали и не превратили в себе подобных всех этих людей? Ну же! Глубокий вдох. Что делала Скверна? Что?!»

— Пятый отряд рассредоточиться вдоль южной стены, не давайте им ступать на землю! — Это был шум волн. Нет, это был самый настоящий шторм в океане! — Снайперы! Снимайте их, как только они появляются из-за стены! Как меня поняли?!

Чейз был рядом с соседним грузовиком: одной рукой мочил тварей из пистолета, а второй отдавал приказы по рации. Струйки чёрной крови сбегали с его правого виска и скатывались по шее, исчезая под воротом куртки.

Запах. Тварь слева. Выстрел из «Люгера» и новый взрыв красок окрасил полотно художника. Ещё одна — на три часа. Выстрел, прямо в открытый рот, тварь упала и больше не шевелилась.

Сглотнула. Голова кружилась. Приступ рвоты больше не возможно было подавлять и меня вырвало прямо себе под ноги и прямо на глаза у Чейза.

Тварь. Бежит на него. Выстрел из «Люгера». Сдохни.

Тварь на одиннадцать часов. Выстрел. Смерть. Новый приступ рвоты. Сама себе поражаюсь, как могу стрелять и попадать в предобморочном состоянии. Я никогда не могла спокойно вдыхать их запах. Он выше моих сил. Он убивал меня лучше любой пули и лучше самой твари.

Тварь. На девять часов. Ещё одна прямо за ней. Два выстрела — два попадания. Я схватилась на живот и сползла практически в свою блевотину.

Сапоги. Большие и чёрные. Рядом со мной. И я точно знаю, что это не тварь. Это Чейз. Он присел передо мной на корточки и быстро водрузил мне на голову противогаз.

— Всех меченых учат так стрелять? — Услышала его приглушённый голос.

— Ага, по абонементу. — Не знаю, слышал он меня, или нет. Кажется, слышал, потому что уголки его идеальных губ приподнялись в слабой улыбке.

— Я скажу Кире, что у тебя проблемы с желудком.

— У меня нет никаких проблем, — я поднялась на ноги, — всё просто отлично.

Тварь. На восемь часов. Я подняла пистолет, но Чейз успел выстрелить первым.

— Наверное, абонемент стоил кучу денег, — бросил он, отступая обратно к грузовику.

Что это? Шутки шутит?

Взрыв. Такой мощный, что волной меня подкинуло в воздух и отбросило в сторону, больно ударив об асфальт. Из глаз посыпались искры. Спину будто разорвало пополам. Скрипя зубами подняла голову: грузовик остался где-то очень далеко.

В ушах теперь звенела моя собственная сирена. В горле появился привкус крови. Кажется, я прикусила язык, очень сильно, потому что он уже распух. Звёзды перед глазами танцевали вальс.

Кто-то где-то бежит. Кто-то кричит. Женщина. Так пронзительно, что ей удаётся перекричать не только мою собственную сирену в ушах, но ещё и ту, что надрывается уже минут сорок.

Села. Стёкла противогаза запотели. Содрала его с головы и отшвырнула в сторону. Женщина защищала детей — мальчика и девочку лет восьми, — прятала их за своей хрупкой спиной и отступала к дому, а на встречу к ним двигались три хищника — три твари. Я настолько быстро подпрыгнула с земли, что тут же грохнулась обратно, ударившись животом о бордюр и выпустив дух. Голова кружилась так сильно, что не могла понять, какой из трёх домов перед глазами настоящий.

Где «Люгер»? Его нет. Выронила при взрыве. Остались только гранаты.

Сжала в потной ладони одну и бросилась к молящей о помощи женщине. Но я опоздала. Замерев на пороге дома, наблюдая, как женщина и дети извиваются на полу и корчатся от боли, ещё пытаясь отбиться от тварей, которые нещадно отгрызают куски от их худых тел, я просто приросла к полу, проклиная мир, проклиная себя, за то, что не успела.

— Пожалуйста, помогите! — вопила женщина, её обезумевшие от страха и боли глаза смотрели в мои — пустые и безликие.

Я помогу им. Прямо сейчас. Избавлю их от боли и мучений.

Выдернув чеку из гранаты, швырнула прямо в кучу из тел, мяса и крови, успев отбежать на несколько метров, прежде чем ударная волна подобрала меня и отшвырнула к поваленному на бок грузовику.

Сильно закашлявшись, перевалилась со спины на живот, сплёвывая кровь и проклиная Землю, что не убила в тот проклятый день всех до единого. Что оставила кучку отбросов вроде меня отрабатывать за все грехи человечества.

Глаза, в который всё прыгало, кружилось и плясало, сумели взглянуть в нужном направлении: твари всё ещё спускались вниз со стены, их было слишком много, если так будет продолжаться и дальше, если барьер не запустят в самое ближайшее время, город Крест превратится в пристанище тварей.

Шатаясь, поднялась на ноги, подобрала винтовку М16 — выдрала из рук бойца без головы, — и вернулась к обстрелу любителей человеченки.

Их слишком много. Я не успевала переводить дыхание; всё стреляла и стреляла, отбрасывая от себя зелёные тела источающее отвратительный смрад. Сейчас я сильно пожалела, что выбросила противогаз. А ещё, у меня кончались патроны.

Твари подавляли нас количеством, заставляли двигаться назад, отступать к самым заселённым кварталам, в сторону сектора обороны и сектора пищевой промышленности.

— Барьер включён!

— Барьер включен!

— Барьер включён! — Эти заветные слова разлетались по воздуху, как эхо.

— Барьер включён! — Люди передавали их друг другу, всё дальше, извещая каждого, призывая собрать остатки сил в кулак для последней зачистки. Надо поднажать.

Южная стена быстро опустела, больше никто не мог залезть на паутину не получив удар током. Остались только те, кто успел проникнуть в город, но даже их ещё было слишком много.

Огромная группа тварей появилась из темноты, я выдернула чеку и швырнула её прямо в центр толпы. Взрыв, и нас накрыло дождём из крови и конечностей.

— Ты молодец! — Кто-то хлопнул меня по плечу. Этого бойца я видела впервые. На самом деле во всём Кресте я всего-то и знаю, что парочку физиономий, и то, малоприятных.

Раздалось шипение, и рация на нагрудном кармане бойца заговорила:

— Второй отряд, группы А и Б, приказываю возвращаться в сектор обороны! Они прорвались! Повторяю: они прорвались! Нам нужно подкрепление!

Всё что помню дальше, это то, что я будто бы вижу себя со стороны, и внезапное замедление всего, что происходит вокруг. Помню, как вырываю винтовку из руки солдата, медленно… безумно медленно, и бегу обратно к северной стене, в сектор обороны. Останавливаюсь, подбираю с земли пистолет и бегу дальше. Бегу, хоть и знаю, что бежать придётся слишком долго. Но моя личная сирена в голове завывает с новой силой, разрывая её на части, вопя всего лишь одно слово — Ронни. Он там. И его некому защитить. Если только в это мгновение Чейз не прыгнул на мотоцикл и не помчался на помощь брату. Но Чейз из пятого отряда, а сообщение передавалось второму и я совсем не уверена, что его слышали все бойцы.

Время казалось вечностью; я всё бежала, как заклинание, повторяя про себя слова: «Они не тронут его. Не тронут этого мальчика. Я успею!» А перед глазами стояло лицо Кристины. То, как я не успела, как не смогла её защитить, как её у меня забрали.

Мокрые, пропитанные потом волосы, липли к шее и лицу. Дым от лесного пожара больно царапал лёгкие. Кашляла и задыхалась, порезы на спине горели адским пламенем, но я бежала.

Четырёхэтажное здание. Медицинский корпус. Толкнула дверь ногой и помчалась по лестнице вверх. Громкие шаги эхом мощных барабанов отражались от стен и потолка.

Первый этаж. Второй. Третий. Четвёртый.

Открыла дверь и налетела на тварь — женщину лет сорока, с зелёной кожей, красными глазами и запахом тухлых яиц. Она повалила меня на спину и открыла рот, обнажив острые как бритвы, но простой человеческой формы, зубы. Почти вцепилась мне в шею, когда я выстрелила ей в висок, размазав мозги по всему лестничному пролёту.

Дальше — коридор. Двери палат открыты, больные за ними стонут, плачут и зовут на помощь. Кто-то тихо завывает от боли, кто-то орёт так, будто ему под ногти вонзают иголки. Но у меня нет на них времени. Мне надо найти маленького и очень больного мальчика.

Дверь его палаты открыта. Кровать пуста. Окна закрыты. Крови нет — хороший знак, тварь расправилась бы с ним на месте.

— Ронни! — закричала я. — Ронни, это я - Джей!

Но мальчика не было в палате, не было под кроватью, не было в шкафу.

Я не успела. Его забрали? Паника. Лицо Кристины перед глазами. Её белокурые волосы, улыбка…

— Ронни! — Горло болело от крика, но я продолжала громко вопить, быстро шагая по коридору, открывая дверь в каждую палату. — Ронни! РОННИ!

Одна из тварей ещё пыталась ползти. Выстрелила ей в затылок.

— Помогите!

— Мне нужна помощь, меня укусили…

— Пожалуйста…

Никому из них я не могла помочь, я не была обязана. Я искала Ронни...