Чейз изучал ее лицо несколько секунд, потом приобнял и уложил на кровать. Он снял футболку и шорты, оставшись абсолютно голым. Милли захлопала глазами. Да, она уже видела его обнаженным вчера, но все равно не могла оторвать от него взгляда. Чейз был великолепен. Красивый, подтянутый, мускулистый и загорелый.

— Я разделся, — сказал он.

— Это очевидно.

— А ты нет, — объяснил он.

— Я знаю.

— Ну, тогда я помогу тебе.

— Ладно, — произнесла Милли, а ее сердце ушло в пятки.

Ловкие пальцы Чейза покончили с пуговицами. Он снял с нее рубашку и отбросил в сторону. Милли опустила взгляд на свой обычный белый лифчик с поношенными лямками. Ну почему она никогда не покупала себе сексуальное белье?

— Это мы пока оставим, — улыбнулся Чейз, проследив за ее взглядом. — Мне вроде как он нравится.

Милли недоверчиво усмехнулась:

— Тебе нравится мой самый обыкновенный белый бюстгальтер?

— Я знаю, это выглядит странно. Но я повидал всякое белье — в основном пуш-ап и прочее лживое безобразие. Этот же лифчик ничего не скрывает и не выдает желаемое за действительное, — заявил он и подцепил пальцем ее подбородок, чтобы он встретились взглядами, — в отличие от тебя.

— Ты хочешь сказать, что мой бюстгальтер честнее меня? — обиженно фыркнула она.

— Ну да, — ответил Чейз, расстегнул бриджи и спустил их.

Его прикосновения были легкими как перышко, и тем не менее они обжигали ее кожу.

Милли оказалось в одном нижнем белье. Опять. А обнаженный Чейз стоял перед ней на коленях, как идеальная скульптура древнегреческого бога. Милли нервно сглотнула и посмотрела на него сверху вниз. Его руки очень медленно поползли вверх по ее ногам, далее по бедрам и добрались до трусов. Горячие пальцы, казалось, прожигали тонкий хлопок, и он обхватил руками ее попу. Из горла Милли вырвался сдавленный крик, и она увидела, как его голова наклоняется к ней. Она очень боялась своей реакции. Она напряглась в ожидании прикосновения, но его не последовало.

— Уже лучше, — услышала она и поняла, что Чейз встал.

Милли нервно рассмеялась.

Но затем ее мозг вновь начал судорожно работать. Ее вновь захватил водоворот мыслей и воспоминаний.

— Прекрати думать!

— Я не могу.

— Придется помочь тебе и в этом.

— Да, пожалуйста.

Ее мысли продолжали свою беспорядочную чехарду. Милли вдруг вспомнила свою кровать в Нью-Йорке. Она принадлежала ей и Робу. И их растянутое одеяло. И как она упала на него, когда позвонили из полиции и рассказали о несчастном случае…

— Ложись.

— Угу, — пробурчала она с благодарностью.

Как же сильно она хотела перестать думать, перестать все анализировать и вспоминать.

Милли лежала на кровати, а он склонился над ней.

— Что ты делаешь? — напряглась она.

— Доверься мне.

Она увидела, как Чейз снимает с подушки шелковую наволочку. Милли неуверенно посмотрела на него.

— Не хочешь поведать мне, что происходит? — спросила она, стараясь говорить беззаботно.

Чейз аккуратно переплел ее пальцы со своими и закинул ей руки за голову.

— Я связываю тебя.

— Что? — подавилась она.

Милли думала, он шутит. Конечно, шутит. Но пару секунд спустя она поняла, что одна ее рука привязана шелковой наволочкой к спинке кровати. Шокированная, она уставилась на него огромными глазами.

Чейз просто сидел рядом, улыбаясь. Его взгляд был серьезным. Он ждал.

Ждал ее разрешения.

Милли сделала глубокий вдох. Ее тело дрожало от напряжения, дыхание было неровным, все мысли тут же покинули голову. Она молчала.

Чейз наклонился и поцеловал ее в губы. Еще один поглощающий душу поцелуй. Она инстинктивно выгнулась ему навстречу.

А Чейз тем временем привязал ее вторую руку. Милли почувствовала себя очень уязвимой — она лежала на его кровати с запрокинутыми руками, почти голая, полностью в его власти.

Медленно он заскользил руками по ее телу: сначала живот, потом грудь. Чейз расстегнул ее бюстгальтер.

— Прости, — прошептал Чейз. — Мне он нравится, но от него все равно пришлось бы избавиться, рано или поздно.

Милли все еще не могла вымолвить не слова. Дальше — хуже. Чейз наклонился к ее груди, и его язык принялся ласкать ее соски. Она снова выгнулась, откинув голову назад. Удовольствие затуманило разум, но настойчивые мысли все равно лезли в голову.

«У меня очень маленькая грудь. Робу она никогда не нравилась. Я не заслуживаю такого мужчины, как Чейз».

— Все еще думаешь о чем-то, да? — послышался вкрадчивый голос. Глаза Чейза горели огнем.

— Прости, — прошептала она.

— Не извиняйся.

— Я так сильно хочу прекратить думать. И вспоминать.

— Я верю.

— Помоги мне, — умоляла она. — Помоги мне, Чейз.

Он посмотрел на нее. В его взгляде читались желание и забота. Какая опьяняющая смесь.

И тут он взял еще одну подушку, стянул в нее наволочку и, сложив пополам, накрыл ей глаза Милли. Она инстинктивно вскрикнула. Чейз застыл. Он ждал.

— Все в порядке? — нежно спросил он.

Она кивнула, и Чейз завязал ткань.

Милли лежала на кровати, не видя ничего, и пыталась привыкнуть к новой реальности. Ее мир сузился до телесных ощущений, звуков и аромата кожи Чейза. Ее тело напряглось, предвкушая приятную пытку. Она ждала его прикосновения и гадала, где почувствует его. Каждый клеточка ее тела находилась в напряженном ожидании, и она лежала там, беспомощная, и надеялась. Полностью в его власти.

Его язык скользнул по внутренней части ее бедер, добираясь до самой сути. Она содрогнулась от нахлынувшей волны удовольствия. Такого она уже точно не ожидала!

Тело изогнулось от ласк, приближая пик наслаждения. Удовольствие было настолько сильным, что походило на боль.

— Чейз… — выдохнула она.

Он остановился. Эта пауза была невыносимой.

— Чейз… — повторила она, но на этот раз ее тон был умоляющим.

Милли слышала его тяжелое дыхание, чувствовала, как его колени сжимают ее ноги. Она даже слышала, как бьется его сердце — Чейз нависал прямо над ней. Где он дотронется до нее теперь? Милли забилась в легкой дрожи, предвкушая его прикосновения.

И Чейз начал осыпать ее тело всевозможными ласками. Милли была так сконцентрирована на своих телесных ощущениях, что не могла сосредоточиться ни на чем другом, и ни одна мысль не задерживалась в ее голове. Нежное прикосновение его губ к ее запястьям, тысячи поцелуев на шее… Глубокий поцелуй в губы. Он целовал ее везде и каждый раз по-разному: то это было легчайшее прикосновение, похожее на крылья бабочки, то дразнящее покусывание, то глубокое вторжение, то облизывание мочки ее уха…

Милли срывалась на крик то от удивления, то от удовольствия.

Боль и наслаждение, радость и печаль поднялись из глубин ее души, превращаясь в крики, стоны и всхлипы. Все ее тело дрожало, отдаваясь той силе, что овладела ей. Милли полностью открылась и доверилась Чейзу. Абсолютная уязвимость.

— Милли, — послышался его голос, полный любви.

— Да, — захрипела она. — Да, Чейз, сейчас!

Какой-то резкий звук пронзил воздух, и тут же Милли вскрикнула от неожиданности. Хоть она и мечтала об этом больше всего на свете, момент, когда Чейз проник в нее, стал для нее сюрпризом.

Она почувствовала, какой пустой была до этой минуты. Чейз заполнил ее без остатка. Он освободил ее руки, и они сплелись в объятиях. Уткнувшись лицом в ее шею, Чейз проникал в Милли все глубже и глубже. Приближая сладкие мгновения оргазма, он нежно обнял ее и даровал им обоим покой.

Чейз обнимал Милли, и его сердце бешено колотилось.

«Боже, помоги мне. Помоги нам обоим», — думал он. Чейз даже не мог представить, что их секс будет таким. Да уж, действительно получилось умопомрачительно. Он был абсолютно измотан — и морально, и физически.

Милли уткнулась в его шею, ее всю трясло. Чейз молчал — смысла говорить не было, да и подходящих слов тоже не находилось. Он просто гладил ее по спине, по волосам и вытирал слезы с ее щек.