Его…Меня…Убей… Что вообще я здесь делаю? Зачем я искал ее, что бы вот так вот сидеть и молчать? Что я вообще хотел? Что она может мне сказать из того, что я и так знаю?

Идиот. Полный идиот. Я печально покачал головой, с иронией разглядывая остатки дверного проема. Когда я успел поверить в то, что жизнь может быть справедливой и радостной для меня? Когда я уверовал в чудо человеческой чистоты души, успев довериться, как ей, так и другим в этом мире?

— Успокойся. — Скривился я от своего собственного голоса. — Ничего ни тебе, ни твоему ребенку не грозит.

— Ты не должен был приходить! — Сквозь слезы с какой‑то злостью выкрикнула она.

— То, что я должен, а что нет решать мне! — Так же зло огрызнулся я.

— Ты умер! Тебя больше нет! Мне обещали, что на этом все закончится, и я смогу жить как человек! — Она вновь залилась слезами. — Я устала уже! Хватит! Зачем ты пришел? Зачем ты вернулся сюда?

— Зачем, зачем… — Тихо бурчал я себе под нос не в силах поднять на нее взгляд. — Вещи кое–какие остались…

— Вещи? — Удивленно вскинулась она.

— Книжки, халат, тапочки. — Я зажмурился, произнося в слух всю эту несусветную глупость. — Там в моих покоях еще что‑то по мелочи лежит, сделай милость, вышли мне мое барахло в Касприв.

Медленно я поднялся, не решаясь посмотреть на нее, чувствуя на себе удивленный взгляд.

— Нона… — С трудом разлепил я губы уже у выхода.

— Что? — Тихо спросила она, шмыгая носом.

— А кто… — Мне с трудом удалось побороть ком в горле. — Кто отец ребенка?

Повисла тишина. Тяжелая и гнетущая, в какой‑то момент я уже решил, что не дождусь ответа, собираясь выйти прочь.

— Император. — Расслышал я, наконец, еле уловимый шепот ее губ.

— Отличная партия. — Произнес я печально улыбнувшись и покидая ее комнату.

Император? Император! Вот же урод мать его! И здесь без этой гадины не обошлось! Впрочем, чего я мог еще ожидать от де Кервье? Она повторила вновь свой подвиг, пройдя по проторенному пути.

Паскудство! Со злости ударил пару раз кулаком в стену, продолжая путь, прочь из замка. Как они могли? Ох! Ответ очевиден, легко и не принужденно. Они могли это и они это сделали. Большая политика, большая игра и слишком большие ставки на кону. Ну а я? Я уже отыгранная карта. Но горечь и осознание всей картины все никак не приносили даже малой толики успокоения в груди и сердце. Что‑то смутным образом осталось недосказанным, что‑то тенью стояло за моим плечом из того, что я не сделал. Меня словно что‑то хватало за ноги, уже на выходе не давая покинуть, прочь стены замка… Я все стоял и стоял не в силах на что‑то решиться.

— Зря ты сюда пришел Ульрих. — Я вздрогнул от тихих слов, и внезапно возникшей предо мной фигурой Аля, закутанного с ног до головы в свои просторные одежды. — Не стоило этого делать. Пока еще слишком рано.

— А ты как здесь оказался? — Я был удивлен и озадачен его появлением словно из ниоткуда.

— Пойдем, я провожу тебя до города назад. — Он слегка наклонил в бок свой капюшон.

— Подожди… — Я неуверенно оглянулся назад. — Я кое‑что должен еще спросить…

— Нет. — Пришел мне тихий ответ, вместе с зеленоватым облачком зыбкого тумана, вышедшем из просторного рукава алхимика, которое окутало мою голову, словно призмой мутной воды. — Еще не время…

Веки налились свинцом, ноги подкосились и что б не упасть, я схватил его рукой за плечо.

— Еще не время Ульрих. — Услышал вновь я его слова, прежде чем окончательно рухнуть на землю в беспамятстве.

Вы знаете, а еноты оказываются, пьют виски. Ну, как пьют, так, больше я бы сказал, лижут, впрочем, лизнул вмести с ними на пару и я.

Не помню, как я оказался в Касприве, в нашем с Алем гостиничном номере, но к моему возвращению из небытия, меня уже ждала делегация «злопративных» старичков защитников, во главе с почтенным Альфредом Лином, который был готов разорвать меня на куски так как Нона, до сих пор являлась его протеже и он опять шлялся где‑то по делам, когда я хитрой лисой проскочил вновь в его курятник.

В общем, пятерка защитников недвусмысленно пообещала мне надрать задницу, невзирая на протекторат короны, коли я вновь соизволю приблизиться к Лисьему на полет стрелы. Ну да, не больно то и хотелось. Мне кажется, я увидел и услышал более чем достаточно и хоть я немного не понимал действий Аля, но в определенном ключе даже был благодарен ему, что остановил, не дал наделать больше глупостей.

Аль сидел в дальнем углу комнаты, листая какую‑то книгу, ну а я вместе с енотами копошился в сундуках с вещами, которые моя экс супруга успела за пол дня собрать охапкой и доставить ко мне в апартаменты.

Совершенно ненужное барахло, поношенные вещи, кое–какие бумаги, мотки проволоки, набор склянок, книги, правда нашелся халат, собственно в котором я сейчас и галопировал по комнате, надетый на голое тело поверх высоких сапог.

Единственное что еще могло представлять интерес, это были вещи Жеткича, оставшиеся в замке и доставшиеся мне по наследству.

— Ну что парни? — Я вытащил застрявшую голову Прапора из старого сапога. — Еще по капельке?

Еноты спорить не стали. Прошлепав к столу, я налил им еще немножечко в блюдечко на полу, положив рядышком по морковке и половинке яблока, ибо закусывать все же надо, сам же, опрокинув стопочку, вскрыл последний из мешков с вещами, доставленный сегодня.

— Вы бы барон, притормозили, может на сегодня свой сумбурный праздник. — Подал голос Аль, явно с неодобрением из своего угла. — Еще и бедных животных спаиваете.

— Ик! — Возмутился на его заявление господин Прапор закусывая яблочком.

— Ики. — Более сдержанно высказался мэтр Профессор, задумчиво пожевывая морковку.

— Спокойно парни. — Ответил я енотам. — Этим трезвенникам–язвенникам, не понять всей глубины нашей души.

Из увесистого мешка полетели на пол тряпки Арнольда, его истоптанные сапоги, еноты заинтересовались какой‑то шкатулкой, а я бережно с самого дна достал большую рыбью голову–шлем, виденный мной уже ранее и даже в некоторой степени даже немного изученный.

Крупные затемненные линзы глаза, по бокам дыхательные щели, имитирующие жаберные крышки, мелкая филигранно исполненная инкрустация под сферическую заостряющуюся чешую. Занятная, должен я отметить вещица. Этот шлем шедевр своего рода магической школы воды. Умная, тонкая вязь силовых линий, нескольких десятков наисложнейших заклинаний. А то, каким образом подбирались композиты металлов, для этого по сути артефакта, то какой сложности были произведены вычисления и расчеты, я боялся даже представить себе.

— Гугаг га гиге? — Напялив шлем на голову, тут же направился я в сторону Аля, имитируя поступь Годзиллы. В шлеме заработали голосовые модули заклинаний, трансформируя мой приглушенный голос в холодный безликий тембр. — Умри смертный! Я выпью твою душу!

— Боги поднебесья! — Аль встрепыхнулся в своем кресле, углядев надвигающегося меня. — Не подходи ко мне пьянь!

— Аз езмь страшный и ужасный Рыб! — По–прежнему дурачился я, тяня руки к его горлу.

— Уйди, говорю! — Он попытался отмахиваться от меня ногами. — Ну и морда!

— Душу гони крыса сухопутная! — Я попытался с боку ухватить лягающегося алхимика.

— Улич не доводи до греха! — Аль извлек откуда‑то из рукава маленький полупрозрачный шарик насыщенного зеленого цвета.

— Это что у тебя? — Тут же переключил я внимание на предмет угроз. — Это этим ты пукаешь в людей юный отравитель?

— Я не пукаю! — Возмутился за свою профессию алхимик. — Это газовый концентрат!

— Отлично! — Зловеще расхохотался я. — Так и быть оставлю тебе душу в обмен на шарик!

Завязалась борьба, Аль был хоть и тщедушен, но явно не робкого десятка, впрочем, это ему само собой не помогло, уже через пол минуты я скрутил его в бараний рог, медленно разжимая пальцы и забирая из руки приглянувшийся для моей души объект изучений.

— Ульрих аккуратно! — Сипел Аль все еще пытаясь отнять у меня мною честно награбленное. — Он очень хрупкий и работает почти мгновенно!