Полк Коломыченко выбил немцев из прибрежного квартала. Только что прислали донесение. Полк Грайворона застрял на одной из улиц, ведет бой. Третий полк, за исключением одного батальона, уже собран на берегу. Приводит себя в порядок.

Бурунов слушал майора, и чувство неловкости не оставляло его. Выходит, и без него все выполняется, как это предусмотрено планом, а он, как с завязанными глазами, бродит по берегу, блуждая в поисках дивизии.

Вскоре они пришли на командный пункт. Саранцев бросился к нему, крепко пожимая руку.

— Николай Тарасович, а я-то, я-то думал, что. Когда около нас раздался взрыв, меня отбросило. Встаю, ощупываю: вроде все на месте. Рядом наши бойцы. Я направил солдата тебя разыскивать, а сам скорее сюда, на командный пункт. Связной из штаба армии нас встречал.

— Ну и правильно сделал, — сказал Бурунов. — Мертвым отдадим почести после того, как выполним задачу, а сейчас надо о земных делах думать.

Бурунов внимательно осмотрел командный пункт. К круче обрыва приделана наспех покрытая горбылем, кусками досок, листами железа бревенчатая пристройка, через которую они вошли в большую штольню. У стен ее в три яруса нары.

— С комфортом подготовлено, — кивнул он. — Как в купе поезда. Надо организовать службу на командном пункте, — обратился он к подполковнику, начальнику штаба.

Прибежал запыхавшийся связной, утирая рукавом пот с лица:

— Товарищ полковник, вас вызывает командующий для доклада!

Бурунов вышел. Тьма — хоть глаз выколи, и только там, в городе, заревые вспышки и неумолчный грохот. Хотя до командного пункта армии не такое уж большое расстояние — километр, и того меньше, — идти было трудно и опасно. Пришлось и переползать, и перебегать под огнем, и спасаться от осколков в воронках, и пережидать в укрытиях. Бурунов несколько раз сильно ушиб ногу. И когда добрался до командного пункта, заметно хромал.

Командный пункт армии — длинный блиндаж-тоннель. Он, как и в дивизии, поделен на отсеки, будто пчелиные соты. Но отсеки крупней и с железобетонными ячейками.

— Переправа дивизии, товарищ генерал, закончена!

Член военного совета армии, бритоголовый, с мягким прищуром и добродушной улыбкой, поглядывал на комдива.

— А вам, видно, порядком досталось, пока добирались до нас?

Он дотронулся до порванного рукава гимнастерки.

Бурунов смутился: «Как же я так к командарму оборванцем?» И тут заметил грязь, какие-то масляные пятна.

— Немцы бешено рвутся к Волге, — сказал Чуйков. — Они уже несколько раз объявляли о падении города, об уничтожении армии. Наша с вами задача — не только оборона. Главная задача, пользуясь каждым удобным случаем, переходить в контратаки, навязывать врагу свою волю. — Он кулаком, будто молотом, ударял по столу. — Надо стараться держать противника в постоянном напряжении, срывать его планы. — Командующий поднялся. Высокий, с широкими плечами, с темными сердитыми бровями и крупными чертами лица, он выглядел могучим русским богатырем.

— Ну как, товарищ Бурунов, справитесь с задачей? Не дадите немцам еще раз прорваться к Волге?

— Я — коммунист, товарищ генерал, и из города не уйду. И люди, с которыми пришел сюда, думаю, будут сражаться за город до последнего дыхания.

— Что ж, тогда за дело. Теперь ты со всеми нами в ответе за город. Родина приказывает стоять насмерть!

— Времени у вас мало, — сказал член военного совета Гуров. — Управитесь?

Бурунов развел руками.

— Сколько есть. Больше немцы не дадут, — улыбнулся комдив.

Гуров пожал Бурунову руку.

— Да, хорошо сегодня сказал прославленный снайпер нашей армии: «За Волгой для нас земли нет».