В воздухе уже витали предчувствия событий, с наступлением которых в Риме должно было все измениться.

Как уже говорилось, после смерти короля Бургундии Рудольфа II в 937 г. правивший Северной Италией Гуго Прованский тут же взял в жены королеву-вдову Берту. Своего сына, малолетнего Лотаря, он обвенчал с дочерью покойного короля Адельгейдой.

22 ноября 950 г. наследовавший королю Гуго его сын, юный король Лотарь, внезапно умер в Турине. С его смертью пресеклась ветвь итальянских Каролингов. Была ли причиной его кончины горячка или, как говорили, он был отравлен, — неизвестно. Однако называлось имя его предполагаемого отравителя: Беренгар Иврейский. Он всегда был соперником Гуго, и теперь решил, что его час настал. Со смертью Лотаря тайные связи, которые он налаживал при жизни с Германией, стали абсолютно очевидными. Из-за этого бургундская партия пала, а национально-итальянская возвысилась. 15 декабря Беренгар Иврейский возложил на себя ломбардскую корону, причем велел одновременно короновать также и своего сына Адальберта. Таким образом, в Италии снова оказались два национальных короля, имевшие в далекой перспективе императорскую корону.

У короля Лотаря осталась молодая и красивая вдова Адельгейда, сестра Конрада III Бургундского, тоже происходившая из дома Каролингов. Овдовев, она стала предметом домогательств Беренгара, желавшего для привлечения на свою сторону бургундской партии женить своего сына Адальберта на королеве Италии. Адельгейда отказалась подчиниться, и весной 951 г. жестокий правитель заключил ее в тюрьму, сначала в Комо, а затем в крепости на берегу озера Гарда. Одиллон, аббат клюнийского монастыря, впечатленный необыкновенной судьбой Адельгейды, в ее «Жизнеописании» рассказывал: «…схваченная, она подвергалась всевозможным мучениям, будучи стриженой, битой кулаками и ногами».

Четыре месяца юная королева была лишена свободы, и все это время в разных местах хлопотали об ее спасении. Но смелая женщина без посторонней помощи бежала в Реджио под защиту тамошнего епископа и обратилась за помощью к германскому королю Оттону I Саксонскому, при дворе которого находился ее брат Конрад.

Приверженцы Адельгейды из партии Лотаря, враги Беренгара — миланцы и, наконец, папа Агапит, который был недоволен своим зависимым положением в Риме и тем, что Беренгар захватил принадлежащие апостольскому престолу территории — все вдруг возложили свои надежды на героиню. Вместо того чтобы стремиться сохранить в стране национальное правление, они приветствовали приглашение в Италию очередного иностранца.

Италия в ту эпоху была раздроблена и беспомощна, но далеко превосходила своими нравами и образованностью полуварваров-немцев. Если бы в середине X в. Италию объединил великий национальный государь, каким был Альберик в Риме, нет сомнения, что похода Отгона из Германии, а затем многовекового порабощения Италии германцами не последовало бы.

Пока в Риме все подчинялось железной руке Альберика, в Европе происходили важные перемены.

Отгон I, вступивший на германский престол в 936 г., обладал геройскими доблестями и был способен осуществить идею спасения государства. В августе, заручившись приглашением Агапита II, он отправился в свой I Итальянский поход, проходящий под лозунгом защиты свободы и прав прекрасной молодой вдовы. Неизвестно, послал ли папа Агапит свое приглашение Отгону с согласия Альберика, но тот, безусловно, знал о нем, поскольку желал падения короля Беренгара, представлявшего опасность для независимости Рима. Однако последствий кампании Альберик не сумел предвидеть. Германский король спускался с Альп, делая вид, что предпринимает паломничество в Рим, заодно спасая слабую женщину. Правда, когда его войска вступили в Верхнюю Италию, Адельгейда, уже освобожденная, находилась в крепости Каносса в полной безопасности.

К тому времени сорокалетний Оттон три года вдовел, и перспектива женитьбы на двадцатилетней Адельгейде представлялась весьма заманчивой. Но им руководили не только романтические побуждения. Источники прямо называют цели похода Отгона I в Италию: «освободить Адельгейду, вступить с нею в брак и вместе с ней приобрести Итальянское королевство».

Адельгейда «…обладала столь ясным умом, что могла бы достойно управлять государством». Эти строки написала Хротсвита, знаменитая монахиня из Гандерсгейма, поэтесса, прекрасно знакомая если не с реальными событиями, то с официальной версией событий, затрагивавших Саксонскую династию. В результате кампании Отгона итальянская королева получила нового мужа, императорскую корону и, чуть позже, лавры святой, но вместе с тем она положила конец независимости Италии.

Оттон убедительно демонстрировал, что явился в Италию как защитник Церкви. Одновременно он активизировал тайные переговоры с римским епископом. У Агапита зародилась надежда укрепить власть Св. Престола с помощью Германии, и вскоре последовало приглашение Отгону прибыть в Вечный город для коронации. В 952 г. король отправил к папе делегацию под началом епископа Майнцского, который должен был обсудить условия посещения Отгоном Рима и «переговорить о многих других, более важных вещах». Послы были направлены к Агапиту, а не к Альберику. Правда, папа ничего не решал — истинным господином Рима был Альберик, и решительный отказ принять Отгона в Риме исходил от него. Такой поступок говорит об его отваге и уверенности в своих силах.

Так что Отгон отправился восвояси с молодой женой, но без императорской короны.

Правление Альберика, продолжавшееся 22 года, подходило к концу. Судьба была к нему милостива, не дав стать свидетелем того, как его отчизна снова подчинилась чужеземному игу. По свидетельству Бенедикта Сорактского, в 954 г., почувствовав приближение своей кончины, Альберик поспешил к св. Петру и там, перед исповедальней апостола, взял клятву со знатных римлян, что они по смерти Агапита изберут папой Октавиана, сына и наследника Альберика. Он передал ему также и светскую власть. Так сильно он желал для него великого будущего, что даже имя дал в честь первого римского императора Августа, чье дело молодой человек должен был продолжить.

Иоанн XII (16.12.955–4.12.964). Ни один из историков не упоминает о том, что двадцатилетний Октавиан, граф Тускулумский, сын Альберика, внук Мароции и короля Гуго Итальянского, получил духовное образование; неизвестно также, был ли он облечен каким-либо духовным саном до того, как занял престол Петра. Зато все летописцы подчеркивают его сильное сходство с понтификом более поздних времен, Бенедиктом IX, таким же молодым и развращенным. Казалось, он унаследовал от своего деда Гуго разнузданность, бессовестность и непостоянство. Этот папа давал основания подозревать себя в полном неверии. Посвятить дьякона в конюшне ему не казалось непозволительным; во время игры в карты он любил взывать о помощи к Юпитеру и Венере. Не то чтобы он был убежденным язычником — просто относился к религии вполне равнодушно. Он был страстный охотник и азартный игрок. Для игры требовалось много денег, и во время понтификата этого папы все стало продажно.

Однако Иоанн не только олицетворял распущенность папства; сам того не зная, он на века определил дальнейшую судьбу Италии.

После смерти Лотаря, сына Гуго, Италия оказалась во власти короля Беренгара II Иврейского. И Беренгар, и сын его Адальберт правили тиранически. Иоанн неосторожно выступил против Беренгара. В 959 г. отец и сын напали на герцогство Сполето, угрожая непосредственно папе. Тот оказался в весьма затруднительном положении. Его власти грозила опасность, так как римляне уже не чувствовали над собой сильной руки Альберика. Порядок, созданный этим выдающимся правителем, рушился. Октавиан, как сын Альберика, еще мог быть силен в Риме, но как папа Иоанн XII он был слаб и внушал к себе ненависть всей Италии.

Наконец, ради сохранения своих светских владений папа был вынужден призвать иностранцев. Беззащитный против вторжения Беренгара, в 962 г. он обратился к Отгону Саксонскому. От папы прибыли послы, призывавшие короля на защиту Италии и Римского государства от «тирании Беренгара». Иоанн не был одинок в своем стремлении найти управу на лангобардских королей. В Италии ширилось недовольство правлением Беренгара и Адальберта. Король Отгон только что изгнал венгров из Ломбардской долины, обладал неоспоримой властью в Германии, управлял своим государством мудро, честно и справедливо, доблестно защищал границы христианского мира от набегов языческих народов и представлял собой доминирующую силу в Северной Италии. Он возобновил старинные каролингские притязания на области Южной Италии и вступил в конфликт с Византией, император которой также претендовал на эти территории.