Он не отвечает. Лишь продвигается ниже, тянет резинку моих трусиков вниз и приподнимается, снимая их.

Я лежу обнаженная перед ним, раскрытая и уязвимая; не впервые, но такое ощущение, что вот это и есть – первый раз. Наш настоящий первый раз.

Расстегнув верхние пуговицы рубашки, он стягивает ее через голову и снова наклоняется ко мне. Кожа к коже – именно то, чего мне так не хватало. Мягкое трение, нежные прикосновения – повсюду. Изучающие и любопытные, его пальцы порхают по моему телу, как крылья бабочки. Он не спешит, словно оттягивает момент близости, хотя что это, если не близость.

Я чувствую его руку на внутренней стороне своего бедра, а затем сдавленно стону, когда он касается меня там – так осторожно, словно я хрустальная. Медленно он погружает в меня палец, затем убирает его, и снова обратно. И я плавлюсь.

– Мне кажется, что я сплю, – шепчет он в мои губы, продолжая ласкать меня рукой, – И я не хочу просыпаться. Никогда в жизни.

Мое тело выгибается ему навстречу, а руки тянутся между нами и ложатся на пояс брюк. Глеб замирает и отстраняется, но только для того, чтобы посмотреть вниз, туда, где мои пальцы отчаянно борются с пряжкой его ремня. Я замираю в нерешительности, так и не справившись с простейшей задачей, и ловлю усмешку:

– Продолжай, – поддразнивает он.

Господи, я так по нему скучала. По его самодовольной ухмылке, по напряженному лицу и бьющейся венке на виске, пока я расстегиваю его брюки и неловкими движениями спускаю их вместе с трусами. Он упирается в меня головкой и делает короткое движение вперед, проникая всего на сантиметр.

– Боже, – шепчу я, откинув голову назад.

Он целует мое горло, проводит языком по подбородку, а затем я чувствую наполненность. Медленно, очень медленно он входит в меня, воруя воздух из моих легких и воруя короткие всхлипы. Сжимает бедро одной рукой и поднимает выше, проникая еще глубже, до тех пор, пока я не утыкаюсь лицом в его плечо, чтобы заглушить стоны.

Это началось, как наваждение, а закончилось так мягко и трепетно, что я не могу удержать слезы, пока он лежит на мне, восстанавливая дыхание. Я плачу, с улыбкой перебирая мягкие волосы у него на затылке и дышу ароматом его парфюма, словно он – тот кислород, который мне жизненно необходим.

Сотрясаясь в рыданиях, женщина так и просидела в машине до тех пор, пока по асфальту тонкой полоской не пробежались первые солнечные лучи. Вытерев щеки, она завела машину и уехала в неизвестном направлении, оставив свою месть – в прошлом, а ненависть – прямо там, на месте несовершенного преступления.

А под утро, я, обтянутая одеялом и обернутая его руками и ногами, слышу его глубокое дыхание. Сквозь дрему, чувствую, как он прикасается губами к моему виску и судорожно вздыхает.

– Почему не спишь? – шепчу я.

– Боюсь проснуться, – ответил он.

ЭПИЛОГ

If I lose myself, I lose it all

If I lose myself, I lose it all

If I lose myself, I lose it all

If I lose myself, I lose it all…

Naughty boy «Runnin’» feat Beyonce & Arrow Benjamin

Отключив будильник, я спрятала телефон под подушку и уставилась глазами в потолок, по которому гуляли разноцветные блики. Сил на уборку вчера не осталось – уснула, как только моя голова коснулась подушки – поэтому я тихо встала с кровати и принялась собирать разбросанную одежду.

– Ммм, – прохрипел Глеб, схватив меня за бедро, – Ты куда?

– У меня экзамен сегодня, – прошептала я, ускользая из его захвата.

– В университет разве не к десяти надо? – он поднял голову и посмотрел на меня сонным взглядом, от чего по моему лицу расползлась широкая улыбка.

– К десяти, но мне нужно повторить материал и покормить одно голодное чудище, которое ест за двоих, – ткнув в него пальцем, я тут же опомнилась и подхватила свою футболку, которая снова чуть не оказалась на полу, – И запустить стирку.

– Саби, – он перекатился на спину и потянулся, – Вернись в кроватку.

– Спи, – я продолжила заметать следы моего вчерашнего свинства, игнорируя соблазн все бросить и забраться к нему под одеяло.

– Малыш, на полчасика, – поманив меня пальцем, Глеб подмигнул мне и дернул бровями, – Иди сюда.

– Спи, – повторила я, направляясь в ванную.

Проигнорировав стон разочарования, раздавшийся за моей спиной, я прикрыла дверь. Мое растрепанное отражение послало мне слабую улыбку, и я покосилась в сторону, еще раз подумав, а не вернуться ли мне в теплую постельку на полчасика? Но потребность в утреннем душе взяла свое, а сделать два этих дела одновременно я не успею – мне еще завтрак готовить и освежить знания о порядке въезда/выезда в страны вне Шенгенской зоны.

Белье благополучно отправилось в стиральную машину и начало плескаться в барабане, а я заползла в душевую и настроила душ на массажный режим – обычно бодрит. Но тугие струи вкупе с теплой водой возымели обратный эффект и меня начало клонить в сон еще сильнее.

Из полудремы меня выдергивает поток холодного воздуха, когда дверца душевой с шорохом открывается; и большие ладони, которые ложатся на мою талию.

– Шшш. Ничего не говори, – шепчет Глеб за моей спиной, – Я все еще сплю и это просто мой сон.

Я пытаюсь сдержать смех, но выходит отвратительно, и начинаю тихо хихикать. Он игнорирует это и прижимает меня к себе. Его губы прокладывают дорожку по моей шее, а руки скользят по моему животу вверх, пока не касаются груди. Кружа большими пальцами вокруг моих сосков, Глеб легонько прикусывает мою мочку, и я чувствую кожей его широкую улыбку, когда я выгнула спину.

Даже шум воды не может скрыть мои короткие, рваные вздохи. Длинные пальцы снова начинают путешествие по моему телу, только теперь в южном направлении. Они щекочут впадинку пупка, медленно скользя ниже, ниже, ниже…

– Глеб, – простонала я, закинув голову ему на плечо.

– Шшш, – покусывая мои губы, он бормочет, – Молчи.

Я с трудом держусь на ногах, когда он разворачивает меня и прижимает спиной к прохладной плитке. Проведя ладонью по моему бедру, Глеб поднимает его и обвивает вокруг своей талии, вжимаясь в меня каждым изгибом своего тела. И кое–чем твердым.

Не знаю, как он это делает, но в такие моменты я полностью состою из похоти. Есть что–то в его глазах – темных, загадочных. Что–то в мимике и движениях – уверенных и отточенных. В интонациях голоса, которые выдают полный контроль над моим телом.

Его пальцы гладят мой клитор, а потом медленно скользят внутрь и наружу. Снова и снова. Глубокий, гортанный стон вырывается из моей груди – не мой определенно, но именно я издаю эти звуки. Он накрывает ртом мои губы и подхватывает меня на руки, прижимая к стене.

Я пытаюсь вдохнуть хоть немного воздуха, когда он одним резким толчком выбивает его из меня. И еще, и еще. Быстро, мощно и глубоко. Я держусь за него обеими руками и чувствую потоки воды, что бьют ему в спину. Его лицо напротив моего – глаза в глаза, и я тону в этих ощущениях.

– Саби, – шепчет он, прикасаясь губами к моим губам.

Это всего лишь шелест его дыхания, но именно его мне не хватало. Так всегда бывает, когда нам не достает кислорода – мы дышим одним, мы делим то, что есть на двоих.

Я тихо вскрикиваю, когда понимаю, что я уже близко к краю. Цепляюсь за него, держусь изо всех сил, словно, если отпущу – сорвусь в бездну. Он продолжает двигаться во мне, ловя губами мои вздохи и стоны, приглушая их так, как умеет делать только он.

Вжавшись в меня в последний раз, он закрывает глаза и целует меня в висок. Ставит на пол тянется к полке за моим гелем для душа.

– Во сколько ты закончишь? – Глеб старательно намыливает мое тело, а я снова горю, словно не испытала только что одного молниеносного оргазма.

– Не знаю, как пойдет. Мы с ребятами хотели пообедать после экзамена.

– Парни будут? – настороженно спрашивает он.

– Ты же знаешь, что у универах учатся не только девочки.