На борту кипела жизнь. Магнусы различных отраслей и каст мельтешили переговариваясь. Многие были облачены в балахоны жёлтого цвета. Никак не могла припомнить, к какой категории они относились. Стражи проводили её в куту. Чистая, аккуратная, высокий потолок, кровать во всю длину, крохотное окошко. Легла, вытянув ноги, в спине стрельнуло. «Как я устала».

Сны оказались тревожными. Рем умирал, а она бежала навстречу, увязая в крови. В ушах гремел хохот женщины. Корабли атаковали Снеж, сея хаос, разрушение, и смерть. Часто мозг проецирует страхи, которые находят способ выползти из угла. Она вскочила в холодном поту, за окном было темно. «Надеюсь, ты в порядке». Вспомнился ужин накануне событий. Отец настойчиво просил отправиться с ним, и она согласилась. Крайне редко могла ему отказать, бесконечно любя и уважая. Папа являлся для неё олицетворением настоящего мужчины. Он был крайне умён и почитаем, несмотря на отталкивающую внешность. Ларо имел вытянутое лицо, острый нос, кривую улыбку, и типичное для вида строение тела — длинное и худое. А глубокий, тяжелый взгляд темных глаз дополнял образ, не пользовавшийся симпатией.

Причина частого пребывания отца в доме Иды не укрылась от любопытной Мари. Они оба являлись представителями Вече, и много времени проводили вместе, а пронзительные взгляды лишь подтверждали догадки. Мать у неё умерла при рождении. Прошло достаточно арнов одиночества, и она была рада его интересу к другой женщине. Была и другая причина, по которой девушка любила тот дом — ни на кого не похожий Минимус. Семьи дружили десятки лет, и Рем периодически мелькал перед глазами. Она всегда отмечала, насколько привлекательным может быть маленький человек, но задвигала мысли подальше. Внешность не имела ничего общего с внутренним миром. В тот день за столом стояла тишина. К несчастью Ларо её нарушил.

— Парламент разрабатывает новый проект. Вчера утвердили. Представитель Вече обязан иметь полную семью, — перевёл взгляд на Иду, та слегка улыбнулась.

— Треть недовольных подали на пересмотр решения. Посмотрим, Ларо, — тактично увильнула, косясь на сыновей.

Рем сжал вилку, погнув. Его брат даже не понял, о чем идёт речь. Мозговитостью Рат не отличался. Мари покраснела, уткнувшись в тарелку. Становиться сестрой Рема, пусть и сводной, была та ещё перспектива. Он вскочил на ноги.

— Отличное правило! Может, поиграем в настоящую семью, а Ларо?! Как насчёт другого правила?! Разрешите Минимусам вступать в брак с Магнусами! — Ларо спокойно отставил бокал в сторону.

— Не плохая идея, Рем. Я никогда не разделял этой позиции и был против запрета. Боюсь, меня не послушают.

Он выскочил из-за стола, как ошпаренный. Мари покинула комнату следом. Неловкая ситуация стала более напряженной. Остальные продолжили есть, и Рат пустился в глумления над братом. Девушка нашла его на крыльце и присела рядом.

— Они любят друг друга, — сказала отстранённо.

— Знаю, — пропыхтел он, стараясь отдышаться. — Я не против.

Мари помнила взгляд забитого обстоятельствами и рамками человека, сладость дыхания, слабую улыбку на устах. Провела параллель с выражением на его лице, когда тащил ее за рукав, спасая. Появилась искра. Пусть ненадолго! Всего мгновение! Но она озарила собой целый мир! Ради этого стоило жить и бороться! Только ради свободы!

В куту постучали. Приземистый для расы представитель мялся на пороге, отвешивая поклоны.

— Вас ожидают в зале управления.

Медленно встала. Пришло время встретиться с сопротивлением. В идеале хотела увидеть отца, но спрашивать не стала. На нем был белый балахон — трудовая пчела. Они информацией, как правило, не обладают. Спустя множество зеркальных коридоров оказались перед массивными дверьми. Провожатый приложил ключ-карту, и они отворились. Панели управления мигали, пищали, переливались различным цветом. Спиной к ней стояла высокая, стройная женщина. Мари подумала, что это Ида, но та повернулась, отметая предположение. Её лицо было узким, нос массивным, губы тонкими, а светлые волосы ниспадали на плечи. Худоба не бросалась в глаза, зеленые глаза не прерывали контакта.

— Добро пожаловать, Мари, — добродушно сказала женщина и просияла. — Мы наслышаны о том, что случилось на границе с городом. Тебе явно очень повезло, — излучала напускную радость.

— Да, определённо. Кому-то повезло меньше. Мой отец здесь? — пыталась сохранить беспечность, но голос дрогнул.

— Нет, дорогая. Мне жаль.

— А Ида?

— О! Она возглавляет вторую эскадрилью! Эта женщина сделает всё, чтобы выиграть битву! — восхищалась собеседница железной хваткой Иды.

Мари поникла. Она так надеялась найти отца, и, казалось, подобралась близко. Видимо, недостаточно. Не терпелось поговорить с матерью Рема. Они всегда понимали друг друга, являясь предельно честными по своей натуре.

— Утром состоится собрание Вече. Ты обязана присутствовать. Некогда отдыхать, — глаза улыбались.

Девушка кивнула. Ехидство незнакомки раздражало рецепторы. Складывалось впечатление, будто ей что-то не договаривают. Забросив пустые размышления, она побежала на поиски Иды.

Рем начал передвигаться по комнатке медленно, но верно. Мышцы сокращались, причиняя боль. Током пронзало не только плечо, но и всю руку. Пули позвякивали в кармане. Несколько дней никто не интересовался, как там беглец и предатель. Не был уверен, что это к лучшему. Оли обещал поговорить с человеком, возглавляющим Снеж и бунт Минимусов. Что-то подсказывало, разговор состоялся неприятный. Думал о Мари. «Добралась ли до своих? Нашла отца? Иду? Станет ли рисковать ради него?». Конечно, он этого не хотел, скорее наоборот, но она была не из робкого десятка. Одному Богу известно, что творилось у нее с сознанием в той ужасной пещере. Дверь приоткрылась, и в щель просунулось милое личико Амины. Он улыбнулся.

— Входи. Рад тебя видеть. Прости, что так вышло, — кивнул на её руки, изрезанные узором в виде сеточки.

— Пережидала, пока успокоюсь, — прошептала девушка, опуская глаза.

На нем был белый балахон из тонкой ткани, который немного просвечивал. Магнусы использовали такие для сна.

— Как ты? — щеки зарделись румянцем.

— Ничего, жить буду, — уселся на койку, подобрав балахон, машинально концентрируя ткань в паху. — Оли не заподозрил, что это был побег, — понизил голос.

— Знаю. Боялась, проколешься, — хмыкнула на манер Оли, и они рассмеялись. — Интересно, она дошла?

— Надеюсь.

— Ты хоть понимаешь, где мы? — Он отрицательно покачал головой, распрямляя плечи. — В логове зверя, Рем. В самом его эпицентре, — грустно отозвалась Амина, не дожидаясь ответа.

Вскоре она оставила его, чтобы не привлекать внимание. В коридоре дежурили дикари, и каждый час обходили владения. Слухи о том, что беглецы шепчутся, ни к чему. В который раз удивился прозорливости и гибкому уму подруги. А ещё грело сердце прощение. Девушка много для него значила. Он и сам не представлял насколько. Вообще в жизни Рема уже дважды случалось именно так. Не понимая, как сильно привязался к человеку, он бездействовал или ранил, а потом сильно жалел. Что мешало молодому мужчине распознавать симпатию, оставалось загадкой.

В коридоре послышались грузные шаги. Нечто позвякивало при ходьбе. «Металлические подошвы?», — удивился Рем. Они вышли из моды столетия назад. Цокают нынче только лошадиные виды, которых держат исключительно для красоты. Никакой тяжелой работы для прекрасных созданий. Участь старых не изменилась, также отправлялись на колбасу — его любимую. Дверь широко распахнулась. На пороге стоял высокий, седой, черноглазый человек. Рост превышал раза в два положенный для Минимуса, но не дотягивал для иного вида. Он имел худое тело, длинные руки, вытянутый подбородок, орлиный нос, ровные белые зубы. На нем были надеты брюки давних военных времён, чёрная футболка и кирзовые сапоги, которые и издавали цокающий звук. Оли стоял у него за спиной и выглядел виновато. Человек улыбнулся, обнажая десна.

— Добро пожаловать в Снеж! Наслышан о топографическом кретинизме, которым ты обладаешь! Интересный случай, — шагнул в комнату, чеканя шаг. — Я — Рикс.

— Рем, — растерянно произнёс, косясь в его сторону.