— Ворха бесполезно просить, он все равно сделает так, как считает правильным.

— Ладно, погрустили, и хватит, — я поднялась с насиженного места. — А мне еще кое-кого навестить нужно.

Друзья озадаченно переглянулись, но ничего спрашивать не стали, памятуя, что сегодня я вообще странная.

Покопавшись в наспех заполненном после Дашкиного нашествия холодильнике в нашей комнате, оборудованной, к слову, в соответствии с нашей принадлежностью к Лазурному миру, я напихала в рюкзак бутербродов и побежала к Алому озеру. Время уже перевалило за обеденное, и я мысленно усмехнулась, посочувствовав обедавшим адептам. Потому как начищенную нами картошку им теперь есть всю неделю.

На берег озера я выползла из густых прибрежных кустов всевозможных расцветок. Закрытое для посещения озеро никто не облагораживал, поэтому все тропы давно заросли, и обычному человеку без мачете было бы сложно сюда попасть. Отряхнувшись и оглядевшись по сторонам, я поняла, что одна здесь.

— Радость моя, ты где? — позвала я.

Сверху на меня тут же обрушился хохот. Я даже присела от неожиданности и вскинула голову, только сейчас заметив сидевшего на высоком обрывистом берегу магистра Ворха.

— Вы бессовестно мне льстите, адептка, — прокомментировал он, посмеиваясь. — Но будь я лет на двадцать моложе, всенепременно оценил бы.

Я тут же залилась краской как маков цвет:

— Простите, я тут друга искала, — промямлила я, пятясь к кустам.

— И как, нашла? — заинтересовался вервольф.

Я смутилась еще больше от такой явной провокации:

— Пока не уверена. А Вы как считаете?

— Надеюсь, что да. Во всяком случае, мне бы хотелось так думать, — уже серьезно кивнул он и спрыгнул вниз. — Посещать озеро запрещено, если ты не в курсе.

Я виновато опустила глаза:

— Я знаю. Извините. Просто хотела кое с кем увидеться.

Мне совсем не хотелось ничего ему объяснять. Да и вообще, я чувствовала себя очень неуютно под пристальным взглядом двухцветных глаз. И было по-прежнему страшно, хоть уже и не так сильно. Я бросила на вервольфа опасливый взгляд. Он совершенно спокойно стоял в двух шагах от меня, сунув руки в карманы. Еще вчера я бы сознание потеряла, оказавшись так близко, но сейчас он показался мне таким… нормальным, что ли. Я тяжело вздохнула, разрываемая противоречивыми чувствами, страхом и желанием поговорить с ним совсем немного.

Внезапно Ворх так резко схватил меня за волосы, что я даже пискнуть не успела. Я дернулась назад, едва не оставив у него в ладони клок волос, но жизнь была дороже.

— Да постой ты! — рыкнул он.

Я замерла, с трудом слыша магистра из-за бешено колотящегося уже в горле сердца. С его молниеносной атакой я уже познакомилась на экзамене, но там мы были в переполненной аудитории, а сейчас ничто не помешало бы оборотню расправиться со мной. Но за что? Что я успела ему сделать плохого? От невероятной обиды на глаза навернулись непрошеные слезы: ведь я уже поверила, что он не такой, как я всегда думала, что он лучше, чем о нем говорят. И эта неожиданная смелость дала мне возможность увидеть его не через призму истерического страха. И все это сегодня было неправдой? Где теперь тот сильнейший охотник Школы, выгораживавший меня перед ректором?

— Не дергайся! — он перехватил меня за затылок второй рукой, все же вытянув вырванную прядь в зажатом кулаке. — И не кричи, тут все равно слушать некому.

И внезапно отпустил, позволив мне отскочить на шаг.

— Извини, без потерь не обошлось, — Ворх разжал кулак, показав мне запутавшегося в вырванных волосах ядовитого паука, водившегося только в этом мире.

— Ой, — я схватилась за пострадавший затылок, почувствовав боль с запозданием.

— Надо бы территорию обработать от этих тварей, — тем временем рассуждал вслух магистр, растерев насекомое в пальцах. Глянул на меня, оценил нанесенный ущерб и поинтересовался, — Испугалась?

— Да, — честно призналась я.

— Меня? — усмехнулся мужчина.

Я кивнула, опустив глаза. Теперь я почувствовала себя виноватой. Вот же он, тот сильнейший охотник Школы, выгораживавший меня перед ректором.

— Мне сложно побороть свой страх, — через силу призналась я, — пока еще сложно. Но я буду стараться.

— Ты помнишь, когда начала бояться оборотней? — мой новоявленный декан сел прямо на песок и закурил.

— Ну да. После нападения медведя, — пожала я плечами.

— А до этого?

— Не боялась, — припомнила я.

— Почему? Что изменилось?

Я задумалась. Оборотни раньше были другими? Да нет же. Может, жить было безопаснее? Тоже нет. Ни один оборотень, кроме, пожалуй, магистра Ворха, меня не тронул после того дня. Так почему же я боюсь? Почему у меня коленки тряслись от одной мысли, что ко мне может прикоснуться оборотень?

— Я не знаю, — ответила я растерянно, рука помимо воли потянулась к укусу на плече, а потом и к магистру. — Можно?

Он понимающе протянул сигарету. Я села рядом, почти касаясь его плечом. Несмотря на испуг, мне вдруг захотелось попытаться побороть себя, наверное, впервые за три года.

— Извините. Наверное, я все еще боюсь того уже давно мертвого медведя. Мне снятся кошмары, не дают все забыть, — я посмотрела на свои дрожащие руки, не сопротивляясь странной волне искренности от успокоительного. — Я все время чувствую какую-то опасность от любого оборотня. Уж простите, но я поседела от страха на экзамене, когда Вы напали.

— Оборотень не навредит самке, запомни. Для самца это как хребет самому себе перепилить тупым ножом. То есть, вроде как теоретически возможно, но содрогаешься от одной мысли об этом, — пояснил он. — Я припугнул, но не больше. Кроме того, твой страх вызывает эмоциональную реакцию помимо воли.

Я тяжело вздохнула, признавая его доводы логичными.

— Меня все боятся, я уже привык, сам виноват. Но поверь, за своих адептов, за своих воспитанников я умру. Факультет охотников — это одна большая семья, одна стая. И ты теперь тоже член этой стаи.

— Спасибо. Хотя мне и профсоюза хватало, но спасибо, — шепнула я, подтянула колени к груди и обняла их. — И за травы Ваши спасибо. Я сейчас почти не боюсь. Даже Вас.

— Это хорошо, — кивнул магистр и поднялся. — Но я вынужден откланяться. Яд паука подействовал, и у меня есть всего двадцать минут на то, чтобы сделать противоядие.

— Но… он же смертельный, — по моей спине пробежался липкий холодок. — Зачем Вы его ловили, он же полз и никого не трогал?

Я перебрала в памяти все изложенные нам противоядия. И поняла страшную вещь. Паук Смертоносец синий обыкновенный, время действия яда два часа, латентный период двадцать минут, укорачивается при использовании магии, противоядие — мед диких шершней. Но яд диких шершней еще более токсичен для оборотней.

— Я же сказал, что умереть готов за своих адептов, — раздраженно напомнил магистр. — Так что насчет последнего желания? Выполнишь?

— Что для Вас сделать? — я потерла тут же намокшие глаза. — И не стойте Вы тут столбом, яд сам не выйдет!

— Не бери в голову. Так что выполни последнюю просьбу и можешь быть свободна, — совершенно спокойно и даже насмешливо заявил оборотень.

— Чего Вы хотите? — я снова потерла глаза.

— Дай мне слово, что перестанешь все время влипать в неприятности.

Я отрицательно покачала головой, не в силах дать самому непедагогичному из всех известных мне преподавателей слово, которое не смогу сдержать:

— Простите, это у меня помимо воли получается. Но я могу сделать кое-что другое, — я поднялась на ноги, — дайте мне пять минут, я сейчас.

— Куда это ты собралась? — насторожился Ворх.

— Пять минут. Вам все равно нельзя магией пользоваться.

И я шмыгнула в густую лесную тень, со всех ног бросившись к поляне, расположенной недалеко от озера, где я видела еще в прошлом году гнездо шершней. В конце концов, я ведь и не оборотень вовсе, для меня яд шершня не будет смертельным, хотя боль он доставляет страшную. Мне уже доводилось быть покусанной, когда я в первый раз шла к Алому озеру год назад.

Но добежать до гнезда мне не дал магистр, поймав за плечо метров через двадцать и дернув назад с такой силой, что я едва руки не лишилась.

— Убью, — мрачно пообещал он мне.

— За что? — растерялась я.

— Вот скажи, ты действительно думаешь, что в целительском корпусе нет меда шершней? — магистр отпустил меня и скрестил руки на груди. — Гера, ты поистине безголовое создание, покусают же. Марш назад!