Я невольно побледнела.

— Я тогда пойду, — с опаской начала я, и подстраховалась, добавив, — там меня уже ждут у выхода наказание отрабатывать…

— Рано же еще, — глянул на часы оборотень. — Ладно, пойдем, раз так не терпится поплатиться за глупость.

Я из просто бледной превратилась в альбиноса. Очень захотелось с воплями броситься прочь, но я мужественно кивнула и пошла на выход под конвоем вервольфа. В который уже раз надо мной потешается смерть за эту неделю…

Мы благополучно вышли на улицу, в моей голове траурный марш уже заиграл по второму кругу.

— Ну и где провинившиеся? — с любопытством оглянулся Ворх, закуривая.

— Еще не пришли, — обреченно констатировала я. И перед лицом смерти решила, что терять мне совершенно нечего, жизнь моя пустая, а умирать, стуча зубами, я не хочу. Поэтому я стряхнула пелену страха, уверено подняла голову и спросила, раз уж все равно умирать, — А как Вы пальца лишились?

Магистр Ворх поперхнулся сигаретой от неожиданности. Я и сама только удивилась, что это единственное, что мне захотелось узнать перед смертью. Но логики у паники нет, поэтому я больше прятать глаза не стала.

— Отрезал и выкинул, — съязвил вервольф, откашлявшись. — На задании, конечно же, оттяпали.

— Был кто-то сильнее Вас? — искренне удивилась я, окончательно теряя всякий страх и мозги. Помирать, так с музыкой.

— Всегда найдется кто-то сильнее. Там было четыре перелинявших вурдалака, а я был один с надорванной аурой, — магистр сел на верхнюю ступеньку, теперь разглядывая меня как какую-то невиданную тварь.

А я точно так же смотрела на него. Ведь на одного вурдалака рекомендовалось ходить командой по пятеро и с накопителями, так как они были очень изворотливыми и хитрыми тварями. А он их четверых один, лишившись только пальца, а не головы. Я подумала и решила, что умереть от руки такого охотника даже не стыдно. Поэтому вздохнула с совершенно нелогичным облегчением, подошла и тоже села на ступеньку, хоть и чуть поодаль от него. Жаль только, что маму расстроят письмом о моей преждевременной кончине. Она и так уже настрадалась. Сначала Андрей пропал, а спустя год пришло такое вот письмо о смерти папы. Он был боевым белым магом и служил в МЧС нашего мира после окончания Школы. И спас много жизней на пожаре, отдав свою взамен. А теперь вот и я оставлю ее. Что ей напишут? Пропала без вести? Растерзана оборотнем на учебном задании? Отравилась в столовой?

— Чего это ты плачешь? — насторожился окончательно сбитый с толку магистр Ворх.

— Думаю, что моей маме напишут в похоронке, когда меня закопают на заднем дворе, — призналась я, утирая слезы.

— Да кто ж тебя одну против вурдалаков отпустит, глупое ты создание? — продолжил удивляться вервольф.

— Даже пальцев не останется, — всхлипнула я, почему-то особенно опечаленная этим фактом.

— Дались тебе эти пальцы! Сейчас целители хорошо работают, новые отрастить можно.

— Так чего Вы не отрастили? — я шмыгнула носом, снова уставившись на обеспальченную руку.

— На память оставил. Чтоб больше такой ошибки не совершать, — нехотя буркнул он. Потом подумал, достал еще одну сигарету и протянул ее мне.

— Вы меня плохому учите? — я с сомнением посмотрела на протянутый предмет. Никотином убить решил?

— И плохому научу, и хорошему. Я вообще очень поучительный, — усмехнулся Ворх. — Бери, не бойся. Это успокоительный сбор.

— А хоть бы и отрава, — вздохнула я, взяла сигарету и прикурила от протянутой зажигалки. Раньше я никогда не курила, и даже желания такого не возникало, так как острое обоняние протестовало против такого издевательства. Но сейчас, на расшалившиеся нервы, даже такой пугающий запах, твердо ассоциирующийся с Ворхом, приносил облегчение.

— Успокоилась? — поинтересовался мужчина через какое-то время.

— Ага, — я затушила окурок о ступеньку и утерла глаза, — полегчало, спасибо. Можно начинать.

— Ну, пойдем, раз ты готова, — Ворх поднялся, подождал, пока и я встану на негнущиеся ноги, и повел меня за хозблок. Я шла уже без терзаний над своей никчемной жизнью, смирившись с мыслью о смерти, потому что сбежать от лучшего охотника Школы все равно невозможно.

Магистр открыл неприметную дверь, кивнул мне на темноту внутри, пропуская вперед. Я вошла и остановилась, ожидая приговора.

— Чего встала? Картошка сама себя не почистит, — огорошил меня преподаватель, подталкивая в спину к открытой кухне, где уже стояло четыре табурета вокруг горы картохи.

Я несколько удивилась оригинальности казни, но послушно села и взяла картофелину, нож, и стала монотонно срезать кожуру, чтобы занять дрожащие руки. К моему огромному удивлению, Ворх тоже сел и принялся за чистку.

Заморит скукой, мелькнула в моей голове очередная безумная мысль.

— Так и будем чистить? — не выдержала я, когда горка кожуры передо мной достигла середины голени.

— Можешь песни петь, — фыркнул декан. — Ты какая-то разговорчивая сегодня, обычно же и слова не добиться. Случилось что-то?

— Вовсе нет, — я смущенно отвернулась и взяла очередной клубень. В Перекрестном мире картошка была не в пример крупнее нашей. Да и вообще, многое здесь отличалось.

К моему огромному облегчению, через каких-то пару минут на кухню вошли Рахо и Даша. Свидетели несколько меня приободрили, отсрочив странную казнь.

— Ты чего плакала? — подсела ко мне подруга. — Обидел кто?

— Ага, — я кивнула и шмыгнула носом, — магистр меня курить научил.

Рахо прыснул со смеху, а Ворх посмотрел на меня с немым укором. И только Дашка поняла, что со мной что-то действительно не так. Год близкого общения не прошел даром, поэтому подруга оглянулась и толкнула меня в бок:

— Где здесь дамская комната? Показывай, ты же не раз бывала уже здесь на наказании.

Я поняла ее план и поднялась:

— Пойдем. Там выключатель с придурью, покажу, как включать.

Стоило двери за нашими спинами закрыться, Дашка бросилась меня ощупывать:

— Ты в порядке? Болит что-нибудь? Он тебя обидел?

— Нет, даже не обидел, — я уворачивалась от рук подруги. — Наоборот, поговорили немного.

— С Ворхом? — ведьмочка остановилась, как громом пораженная. — Ты с Ворхом разговаривала?

Я кивнула, твердо решив не впутывать подругу в свое опасное положение. Пусть живет спокойно, а я уж как-нибудь прорвусь. Нежелательным свидетелем быть, конечно, опасно, но оказалось пока не смертельно. Или меня еще проверяют, или я вообще не попалась.

— Я перенервничала немного. Вдруг подумалось, как там мама одна справится, если со мной что-нибудь случится, раз уж я на охотничий поступила.

Я решила ограничиться полуправдой, потому что ведьмы — народ чувствительный ко лжи, а вызывать у подруги лишние подозрения мне не хотелось.

— Пойдем назад. Раньше сядем — раньше выйдем, — я плеснула в лицо холодной водой из-под крана и уверенно открыла дверь, приняв для себя решение так просто не сдаваться. В конце концов, меня с поличным не поймали. Главное делать морду кирпичом и забыть все, что слышала. Может, рано я себя хороню.

Встретили нас молчанием и запахом картошки, снова ударившим в нос. Мы с ведьмочкой сели, подняли ножи и вгрызлись в круглую картофельную крепость. В конце концов, нам еще почти пять часов тут сидеть.

Рахо не выдержал молчания первым и стал травить анекдоты, немного разбавив общее мрачное настроение. Потом Дашка сломала ноготь и долго сокрушалась о несправедливости жизни.

— А как ты на боевые задания будешь ходить, если над ногтем убиваешься? — не выдержала я ее стенаний.

— На заднюю линию заткнем, — поморщился магистр Ворх.

— Это как? — тут же заинтересовалась ведьмочка.

— Охотники работают командами по пятеро, — стал объяснять магистр, попутно выкладывая на полу схемы из картошки для наглядности. — Обычно группа распределяется на две линейки: два спереди и три сзади, или три на два. В зависимости от специализации, каждый член группы становится ближним либо дистанционным бойцом. Например, целитель, некромант-марионеточник либо лучник всегда будет стоять на задней линейке. А боевые маги обычно на передней для ближнего боя, как это сегодня продемонстрировала нам адептка Гера с драконом.

Я смущенно потупилась, прекрасно понимая свою глупость.