Раздражение достигло апогея в начале ожесточенной предвыборной борьбы, когда народ, игнорируя дорогостоящие агитационные кампании других претендентов на главный пост, начал скандировать "Макфарленд в Главнокомандующие!". Было принято решение временно нейтрализовать и заодно проучить дерзкую особу. Убивать ее не рискнули; Дарлену по-настоящему любили в народе, и случись с ней что - взрыва негодования не избежать.

"В третий раз отказали в домаресте, мотивируя это тем, что следствие еще не окончено. Но следак уже в третий раз заученно бубнит все тот же текст, как будто он не расследование ведет, а просто время тянет. Впрочем, так оно и есть, нечего там расследовать, кроме пьяного бреда Серджиу. Фаршированный цирк, конечно. Скорее всего, они планируют продержать меня тут до выборов, а потом дать делу развалиться при рассмотрении по существу. Если Алессандро сохранит под своим седалищем полюбившееся кресло, я ему буду уже не опасна на ближайшие семь лет. А перед Серджиу все немеют; как же, лучший друг Георге. Вели он им голыми при луне плясать - наперебой ринутся штаны с себя снимать. Кому охота перечить Марешу и нажить себе такого врага? Лучше сразу застрелиться. Он злопамятен. Так... Надо думать, как подсыпать песочку в их отлаженный и согласованный план!"

Дарлена загасила окурок, почистила зубы и снова легла. Из-за жары она спала не укрываясь, в коротких теннисных шортиках и майке на бретельках. Красивая цветущая молодая женщина с хорошей фигурой. В тюрьме природные краски ее лица слегка потускнели, а в коротко стриженных темно-русых волосах на висках появились серебристые нити, но все равно Дарлена оставалась яркой и красивой, и журналисты, комментирующие ее появления в зале суда, это отмечали.

Отвернувшись от слепящего света ламп, молодая женщина прикрыла глаза.

... Эта пустыня напоминала кадры из "Безумного Макса"; постапокалиптический мир: сухая безжизненная почва, палящее солнце, ржавые остовы машин и развалины, полузасыпанные песком. И вдруг - забор из неотесанных камней и железных листьев, криво склепанных между собой, поверху - колючая проволока, массивные тугие ворота и сторожевые вышки. Терриконы, шахты, пещеры. Люди в лохмотьях с усилием толкают по самодельным рельсам вагонетки с какой-то странной ярко-синей рудой. Другие люди в кожаных брюках и холщовых рубахах без рукавов маршируют, возятся с машинами странного вида и покрикивают на рабочих.

Загорелый красавчик в ребристом бронежилете, "берцах" и блестящих черных штанах вкатился в ворота на огромном, похоже, самодельном мотоцикле и лихо спешился, притормозив ногой. По тому, как он держался и как подтягивались и расступались перед ним все во дворе, он занимал высокое положение. На нем были черные очки в пол-лица и шапочка с ребристым металлическим обручем. Дарлена сразу узнала парня, который ей приснился перед тем, как она встала покурить...

*

Ной немного знал большие города Земли-1 и уже сносно адаптировался в них. Аришка раньше бывала в этом мире только в лесах и заповедниках, откуда они брали животных, и город ошеломил ее. Высокие дома, широкие ровные дороги, изобилие разноцветных сверкающих машин, потоки ярко и красиво одетых людей, шум и смог обрушились на девочку лавиной. Аришка впервые растерялась. Она засматривалась то на витрину магазина, то на рекламный щит, то на шумно сигналящий автобус.

Тао вообще попал на Землю-1 впервые, но, если его что-то удивляло, то он никак этого не показывал. Хотя на самом деле парень старался увидеть и запомнить побольше. Как, оказывается, примитивны и несовершенны их машины по сравнению с этими ослепительными красавцами! А какие дороги! На этом гладком черном покрытии уж точно не разболтаются колеса! Большие просторные дома! Магазины, где можно запросто купить все, что нужно - а не рыться в подземельях! "Вот, как можно жить! И я сделаю Хэвен таким же! Теперь я знаю, что нужно менять в первую очередь!".

- Эй, - Тао потянул за руку Аришку. - Не спи, замерзнешь!

Девочка стояла у доски объявлений, заклеенной разноцветными листками с именами женщин и номерами телефонов.

На время путешествия они временно забыли о вражде.

- А что это за имена и цифры? - спросила Аришка.

- Понятия не имею, - ответил Тао, понизив голос. Он не хотел признаваться, что есть вопросы, трудные даже для него.

Ной уже догадался, что это за объявления, но как объяснить это хэвенцам? В их мире нет продажных женщин, и Тао с Аришкой просто не поймут его.

- Ладно, пошли, чего мы стоим? - заторопил Тао. - Столбняк у тебя, что ли?

- А откуда ты знаешь, куда идти? - поинтересовался Ной. - Ты же тут впервые.

- Много будешь знать, скоро состаришься, - огрызнулся Тао. А потом еле слышно, наклонившись к самому уху Ноя, полюбопытствовал:

- А ты знаешь, почему женщины пишут свои имена на этой доске?

Косясь на Аришку, Ной так же шепотом ответил:

- Ну, эээ... В общем... Они встречаются с мужчинами за деньги.

- Встречаются? А зачем? - искренне недоумевал Тао.

Тут Ной совсем смешался, не зная, что сказать.

- Странный какой-то мир, - резюмировал Тао. - Ладно, пошли! Аришка! На что ты там опять уставилась?

Мимо промчались два парня на досках с колесами, выделывая сложные пируэты, подпрыгивая и громко смеясь.

- Не лучший транспорт, - заметил Тао. - Малейшая неровность на дороге, И костей не соберешь.

Шатающийся краснолицый толстяк в расстегнутой до пояса цветастой рубашке с гоготом раскинул руки, пытаясь поймать засмотревшуюся на очередной рекламный щит Аришку. Девочка отшатнулась, а Тао набычился, сжимая кулаки:

- Вали, пока цел, придурок!

- Сам вали, гопота, блин, - толстяк опасливо посторонился, напуганный злым колючим взглядом этого парня, похожего на уличного головореза, отмороженного на всю голову.

- Что это с ним? - Аришка поморщилась от сильного запаха пота, чеснока и еще чего-то неприятного, химического.

- Иногда мои орясины откапывают в подземельях бутылки с дурманящим пойлом, нахлебываются и дуреют, - пояснил Тао. - Я их уже и в холодную сажаю, и в бочку с водой окунаю, и побрить могу полотенцем. Смотреть на них, очумевших, противно. Так вот, от них после этого пойла воняет точно так же. Я сам как-то попробовал этот напиток, так час отплевывался. Такая дрянь горькая! И что им так нравится?

- Да, Луч тоже пару раз находил бутылки, так ему потом плохо было, - вспомнила Аришка. - В прошлый раз Женева его еле отходила. Теперь он к ним даже не прикасается, если увидит в подземельях.

- А тут их можно купить сколько угодно, - Тао остановился перед большой витриной, пестреющей самыми разнообразными бутылками. - Ого... Смотрите, за эту бутылку они хотят аж три тысячи местных денег! Совсем одурели, за такие деньги можно купить хороший горный велосипед, я видел большую доску с картинкой над дорогой!

- Или классный компьютер, - ответил Ной.

- А можно ли за эти три тысячи купить лошадь? - спросила Аришка, имевшая смутное представление о деньгах. - Или собаку?

*

Они остановились через дорогу от голубого четырехэтажного дома старомодного вида. Он был обнесен бетонным забором в два человеческих роста с колючей проволокой поверху. Зарешеченные окна и бронированные двери особняка плохо сочетались с кариатидами и лепниной. Ворота были такие, что Тао завистливо присвистнул, но тут же скривился от отвращения. Его лицо из красивого стало почти безобразным от злости. Он нагнул голову, подобравшись, как пружина.

- Так, - сказал он. - Я слышал, что тут, вроде, в случае нападения на тюрьму могут убить заключеных - чтобы не освободились. Не знаю, правда ли это, но проверять не хочу. Надо сделать все так внезапно, чтобы они и расчухать не успели. Я иду один, а вы ждите. Но учтите: вздумаете удрать не дождавшись меня - и вашим лошадкам конец!

- Мы сдержим свое слово, - обиделась Аришка. - Ну а ты?

- Не надо мерить всех... - начал было Ной, и тут же разинул рот. Тао рядом не было. Он исчез, словно растаял.

- Где он? - глуповато спросил мальчик.

- Не знаю, - Аришка боязливо нахмурилась. - Про Тао много чего говорят. Он другой, не такой, как все. Никто не знает, что еще он умеет и как ему это удается. Может, он - колдун.