— Простите, — сказала я, прокашлявшись. — Я так и не представилась. Даша.

Присутствующие не усмотрели ничего экзотического в моем имени (а просто вытаращились), а я решила велосипед не изобретать. В конце концов, по легенде я из глухой деревни.

Маг уставился на меня с нескрываемым изумлением:

— Жива?

— Как видите. Я отнесла нечисти гулум. У нас три дня, чтобы дойти до тракта.

— И мы в безопасности? — недоверчиво поинтересовался Узикэль.

— Да. Но только три дня.

— Какое облегчение, — простонала Лим. — А можно я… во двор? — девушка покраснела.

— Конечно. Дом под защитой. Но… Михо, вы не могли бы провести Лим наружу? Если что, кричите.

— Да… да-да, — парень не раздумывая встал и пошел к двери.

Даже не спросил, в каком случае кричать. Храбрый. Но если тот ферьер был единственным пришлым, опасности нет.

Чувствовала я себя так, словно на мне пропахали половину проклятого леса: уставшей, голодной и раздраженной. Если сейчас раздам всем по куску мяса и морковке, и вся эта компания примется кашеварить на моей кухне, точно сама кого-нибудь загрызу. Я сбегала в свою комнату и, пыхтя, вытащила из-под кровати туго набитый рюкзак. Большую часть оставленного Бадыновыми гулума я собиралась бросить в пустом доме. Понятное дело, в свете последних событий это решение требовало пересмотра. Завтра упакую все пряности, что найду. Кесса не обидится, когда вернется, у нее в тайнике есть много чего для безбедной жизни в ближайшие месяцы, а то и годы.

Запас специй меня порадовал. Все-таки Бадыновы не такие уж подлецы. С подобным приданым я теперь богатая невеста, не дай бог, конечно. Вытряхнула на кровать содержимое фирменного пакета из «Оливковой ветви». Яркие пакетики с изображением индийских девушек, все самое дорогое и свежее. Вот и меленка — маленькая стеклянная коробочка, наполненная разными видами пряного перца.

Лим и Михо уже вернулись. Я вкратце рассказала о прогулке в лес. В моей версии это звучало так: пришла, оставила на камне гулум, отвлеклась, посмотрела — угощение тю-тю. Узикэль ворчливо поинтересовался, чем я расплатилась. Я призналась, что в доме лекарки водились дары из-за Океана. Тогда противный файнодэр усомнился в том, стоит ли доверять местной нечисти. Михо с жаром стал доказывать, что стоит, потому как в его деревне, где выращивают лучших к северу от Пельтренната свинок, селяне подкармливают лесной народ специями, а те никогда, ну просто никогда не обманывают! За пирог с вороньей ягодой и щепоткой корицы эари отгоняют дождевые тучи от полей ячменя, никсы загоняют толстых лещей на отмель, а лананы…

— Ясно-ясно, — замахал руками Узикэль. — Поверю, что сегодня нас не сожрут. Сегодня. Ну и глупый ты парень! У меня нутро уже завязано узлом от голода, а ты толкуешь о пирогах.

— Так, — сказала я, решительно хватаясь за ручку котелка. — Ох, тяжело… Спасибо, Михо, ставьте вот сюда. Вот что, уважаемые! Это — рагу из оленя с овощами и травами. Магии нет, ней-маган. И чтобы никто не сомневался… — я продемонстрировала меленку с перцем и пару раз прокрутила ее над котелком. — Все, я сажусь есть. Всех прошу за стол. Кто не желает — в кладовке сырые продукты, готовьте сами.

Я выставила на стол стопку мисок и плюхнулась на лавку. Стол у Кессы был большой, столешницу покрывали разноцветные пятна от отваров и мазей. Первым ко мне присоединился Сонтэн. За ним к полной тарелке подсела заметно обрадованная Лим. Михо тоже не заставил себя ждать. К моему удивлению, почтенный файнодэр уселся во главе стола и жестом показал, что тоже желает откушать. Я пожала плечами и наполнила миску для Узикэля. Тот наклонился, вдохнул пар от варева и заулыбался. Альд и Эгенд переглянулись. Один из них (кажется, менее проказливый, пытливый и подозрительный Эгенд) осторожно взял в руки меленку, с сомнением потряс ее, принюхался и ковырнул пластиковую крышечку.

— Не сомневайтесь, юноша, — сказал файнодэр. — Перцы. Не меньше семи золотых за коробочку.

— Вы даже не посмотрели, — недовольно протянул эльф.

— А мне и не надобно, — фыркнул Узикэль. — Я и отсюда все вижу и осязаю. У хорошего торговца файнодэра нос чувствует все оттенки запахов и… искр. Вы спросите меня, не подменили ли эту девицу в лесу на нечистого духа? Нет, не подменили. Уж я-то вижу.

— Ну спасибо, — пробормотала я под нос.

Файнодэр кивнул, поднес ложку ко рту и зачавкал, блаженно прикрыв глаза. Братья-эльфы уселись за стол и наполнили тарелки. Эгенд, продолжая держать меленку, демонстративно водил ею над плошкой, сумев вытрясти солидное облачко перца. Альд наблюдал за ним с интересом, уже жуя. Эгенд зачерпнул варева, попробовал, побагровел и плеснул в стакан воды из кувшина.

— Еще перчику? — со сладкой улыбкой предложила я.

Эльф потряс головой, продолжая мужественно давиться.

— В моей лавке в Берренате такой качественный товар был только однажды, — разоткровенничался Узикэль, тоже наблюдая за Эгендом. — Говорят, на островах у драконов можно купить специи в меленках из чистого серебра, усиливающего их способность отвращать черную магию… Беру свои слова обратно, — бросил файнодэр, благосклонно глянув на меня, — я думал, твоя лекарка обычная шарлатанка, а тут настоящий приют контрабандистов (на атче это прозвучало как «те, кто тайком носит ценный груз»). Возите товар с восточного побережья, через леса Мабу?

Я подавилась, закашлялась и покивала. Пусть лучше думает так, чем как-то иначе. Котелок опустел за несколько минут. Тогда я вспомнила про пироги и поставила воду для чая.

— Добропорядочные существа обычно пьют за столом имбирный эль, — буркнул файнодэр, заглядывая в глиняный заварник.

— Но вы же не побрезгуете отваром дорогих трав из земли суров, почтенный Узикэль? — вкрадчиво поинтересовалась я.

Узикэль молча подвинул поближе свою кружку.

После еды все выглядели довольными и размякшими. На лице Лим проступил румянец, она сонно клевала носом. Узикэль потирал живот и ковырялся в зубах острым когтем. Михо с сожалением поглядывал на котелок, вертя в руках кусочек хлеба, очевидно, будь он в другой компании, не постеснялся бы вычистить стенки корочкой. Появление на столе яблочного пирога немного примирило его с утратой сладких остатков. К Эгенду уже почти вернулся обычный цвет, но выпитая вода заставила его пару раз посетить двор. Он не стал затрудняться с присыпанием пирога специями, видимо решил, что хорошо проперченное нутро сможет теперь противостоять самой страшной магии. Сытость добавила всем благодушия, развязала языки. За столом завязалась неспешная беседа о специях и меде. Я с умилением наблюдала за сытыми гостями.

— Интересно, как вы все познакомились? — вырвалось у меня.

Гости замолчали. Лим вспыхнула, файнодэр возмущенно фыркнул, Эгенд вздернул подбородок, а Альд отвлекся от обкусывания огромного ломтя пирога и ткнул пальцем в Лим:

— Это из-за нее. Из-за нее нас всех выгнал из телеги тележный маг.

Я недоуменно покосилась на Сонтэна. Тележный маг? Я правильно поняла? Сонтэн кивнул:

— Тележный маг ни с того ни с сего озлился на нашу Лим и выгнал ее.

— Так уж и ни с того ни с сего? — Узикэль скабрезно подмигнул девушке. — Что же ты, голубушка, не захотела ублажить такого красавчика?

— Все было не так, — сердито заметила Лим.

— Так, так.

— Не так. Причина была совсем в другом… Я… — девушка смешалась.

— Теперь уже не важно, в чем была причина. Мы все вступились… — продолжил Сонтэн.

— Все?!

В ответ на мой изумленный взгляд Альд скривился, а Эгенд проговорил сквозь зубы:

— Я не потреплю, когда при мне оскорбляют женщину! И обвиняют ее, неизвестно в чем.

— И вы вступились? — обратилась я к Узикэлю, не в силах сдержать любопытство даже под угрозой очередного осмеяния.

— Нет, — ядовито сообщил Альд, — его выгнали не поэтому. Он играл в кости с обманным Плетением и был пойман за руку.

— Это было просто развлечение в пути. Я бы не взял тех денег, — пробурчал файнодэр, ныряя острым носом в кружку с чаем и восемью (да, я считала) ложками меда.

— К счастью, ссора произошла недалеко от озер, — подытожил Сонтэн. — Хорошо, что мы добрались до дома Кессы раньше, чем…

«… нечисть окончательно потеряла терпение», — мысленно закончила я фразу учителя.