Мира остановилась перед дверью кабинета в середине центрального коридора. Обыкновенная дверь светлого дерева, медная ручка была тёплой, во всяком случае, теплее её ладоней. Она кинула прощальный взгляд на тёмный коридор, на огромные окна напротив центральной лестницы, сквозь стёкла которых в Академию глядела ночь. Загадочно поблёскивали серебристые буквы на табличке у двери, в которую Мира собиралась войти: «Филипп Б. Латэ, доктор философии, профессор», - спрятавшиеся под вуалью тьмы, они казались таинственными письменами на неведомом языке. Мира подняла было руку, чтобы постучать, оповещая о своём приходе, но передумала, сразу резко потянула дверь на себя.

В кабинете Латэ не было. За его столом вольготно расположился молодой человек, немного знакомый Мире: они встречались у Академии, он был и в Призрачном парке и это он потом уводил её оттуда. Охотник попивал чернейший холодный кофе из фарфоровой чашки и сосредоточено вычерчивал что-то на листе бумаги.

- Доброй ночи! – решительно поздоровалась Мира. - Мне нужен глава ордена. Он здесь?

Охотник с некоторым сожалением оторвался от схемы и, глянув на посетительницу, удивлённо прищурился: здесь и сейчас он, видимо, никак не ожидал её увидеть.

- Да, – медленно начал он, отставляя кофе в сторону, и кивком указал на тёмную боковую дверь, совсем незаметную на тёмной стене. - Он отдыхает.

- Мне нужно с ним поговорить. Срочно.

Однако, новое «срочно» подействовало на него совсем не так, как в прошлый раз.

- Разве он назначал тебе сегодня встречу?

- Нет. Но мне нужно с ним поговорить.

- Дождись извещения о встрече, тогда приходи. Госпожа Рете должна была тебя предупредить.

- Она предупредила, – немного обиделась Мира. - Но мне всё равно нужно увидеть вашего главу. Я подожду его здесь.

- Жди, - великодушно разрешил охотник и снова взялся за кофе.

- Я очень терпелива и могу ждать долго, - Мире вовсе не понравился его самоуверенный тон.

- Да, знаю, - заметил тот. - До рассвета.

Недовольная, оскорблённая, вампирша забилась в кресло в самом тёмном углу.

Скоро она осознала бессмысленность ожидания: пока глава ордена сам не возжелает с ней поговорить, встречи не будет. Но уходить Мира не торопилась. Полчаса она выжидала молча, изучая охотника. Молодой человек старательно пытался её не замечать, но их взгляды всё равно то и дело встречались.

Он был, пожалуй, старше Винсента, ниже ростом, но шире в плечах, черноволосый. Одет с педантичной аккуратностью, скучная монотонность всего облика усугублялась строгой причёской – гладко зачёсанные назад волосы. Но взгляд тёмных глаз не был ни осторожным и боязливо преданным, как у Патрика, ни тяжелым, гипнотизирующим, как у Дэви - он был тёплым, опасно располагающим к себе. И уголки губ чуть приподняты - в них таилась улыбка, даже если юноша вовсе не был расположен улыбаться.

- Вам неприятно моё присутствие? – на всякий случай осведомилась Мира.

- Охотнику следовало бы ответить «да», но я скажу честно: «нет», - быстро нашёлся он.

- Отлично. Тогда, может быть, вы не откажетесь и побеседовать с carere morte?

- Может быть.

- Почему посвящения не было в эти полгода, когда вы уже знали о даре Винсента? Я спрашиваю вас, потому что уверена: вы посвящены в эту историю.

Охотник не ответил и вообще отвёл глаза. Чего она и ожидала!

- И второй вопрос, - также неестественно ровно сказала Мира, холодно глядя на него, - Почему дар скрывали? Что за тайны вы храните? Разве не следовало обрадовать весь орден пришествием избранного?

Она устало оглядела знакомый кабинет. Она, можно сказать, в центре цитадели охотников! В центре паутины. Только она - не паук, а безнадёжно запутавшаяся мушка.

- Бессмыслица какая-то! Похоже, Гектор всё-таки оказался прав: ордену не нужен дар. А я решила довериться Латэ… Напрасно!

- Линтер был тем, кто мог бы стать Великим вампиром, - сообщил охотник, задумчиво, но несколько тревожно глядя сквозь неё. - Существование его дара – угроза для ордена, для всего человечества. Неудивительно, что глава скрывал от большинства охотников, что Винсент - избранный.

- Великий вампир, в которого избранный может превратиться, это половина легенды. А как же другая половина: Великий охотник, способный исцелять carere morte?

- О нём здесь лучше молчать.

- Почему?

- Ты многого не знаешь. Наверное, нам пора познакомиться… Карл Хортор. Я – секретарь главы ордена.

Не расположенная к знакомствам с охотниками, Мира холодно улыбнулась:

- Ты разговариваешь со мной, как с девочкой, Карл Хортор. А ведь я – ровесница твоей матери.

Его улыбка ничуть не уступила её:

- Сначала ты пыталась меня зачаровать, потом съесть, а теперь велишь обращаться к тебе «госпожа Вако»! Что ты хотела сообщить Латэ? Я могу передать главе ордена твои слова.

- Я буду снова искать дар. Я здесь одна знаю, как. Но мне нужна будет помощь ордена, – громко сказала Мира, надеясь, что и глава в соседней комнате её услышит.

- Напрасная затея, - заметил Карл. Он снова занялся своей странной схемой.

- Однажды я до него докричусь.

Охотник отрицательно покачал головой:

- Ты не понимаешь. Однажды ты откроешь наши архивы и многое станет ясным.

- Когда?

- Далеко не все охотники имеют туда доступ. Для тебя, полагаю, сделают исключение после беседы с судьёй Краусом. Но пока…

- Сидеть тихо и ждать, когда меня позовут?

- Очень правильная мысль, - он бросил взгляд на часы. - Смотри-ка, наша беседа не заняла и часа. У меня дар убеждения, - рассеянно отметил он себе.

- Я всё равно добьюсь своего, охотник, - пообещала на прощание Мира.

- Это не от тебя зависит, - сказал Карл Хортор.

«Жалость опять только почудилась ей в его взгляде?»

Извещения Мира дождалась на следующий день. Судья Краус ждал её в седьмом часу вечера в здании суда близ Белой площади Пенны.

К подобной беседе она готовилась, и всё же оказалась не готовой. Допрашивать её собрались двое: один - Феликс Краус, давний друг семьи Линтеров, знакомый Миры ещё по прошлой жизни, он помнил её… смертной, вторым оказался новый знакомый – Хортор. Мира хотела было осчастливить его злым презрительным взглядом, но передумала: «Ничто не должно выдавать мою слабость».

- Что мне говорить? – довольно равнодушно осведомилась она у Крауса. Это был немолодой, добродушный на вид толстяк, менее всего, как и Латэ, похожий на классического охотника на вампиров.

- Начни с себя.

- Меня обратили двадцать один год назад, – Мира сделала долгую паузу.

- Кто?

- Мой сводный брат, Алан Вако, - выговорила Мира и опять замолчала надолго. Образ Алана, брата и возлюбленного, явился ей: молодой темноволосый человек с пронзительными светлыми глазами. Давно он был убит охотниками, но скоро к ней явилось его отражение. Винсент, сын старшей сестры, оказался похож на него, как две капли воды. И вот она, истинная причина того, почему Мира решилась встать на пути владыки вампиров: Винсент был слишком похож на Алана, сошедшего с ума от пустоты вампирского бытия… - а Мира не хотела, чтобы он тоже стал вампиром, пусть Великим.

- Расскажи о нём.

- Винсент… То есть Алан. О, это был изощрённо-жестокий дикарь! - ей не раз пришлось смутиться на протяжении печальной истории первых лет жизни. Но вот она добралась до времени службы Дэви…

– Теперь - всё о владыке и его окружении, - потребовал судья, и Мира смешалась.

- Александр Дэви – наш владыка уже больше двухсот лет, - запинаясь на каждом слове, сказала она. – До того, как меня ввели в ближний круг, я полагала, что господин - фигура номинальная, его власть призрачна. Я ошибалась. Нити, которыми он удерживает своих подданных, тонки и незаметны глазу, но прочнее всего на свете. Это страх перед Бездной. Все вампиры рано или поздно узнают его и или гибнут или приходят к Дэви и подчиняются владыке, как сильнейшему. Дэви считается стражем Бездны. Он управляет нами легко, незаметно. Иногда кажется, что он медлителен, что он… упускает возможности. Но нет: побеждает всегда он, несмотря на то, что внешне он абсолютно равнодушен к власти. Потому что он – Бездна! А кто вампиры? – Всего лишь рабы…