Дверь старого входа кто-то призывно распахивал перед Карлом. Он с сожалением оторвался от зрелища танцующей бессмертной и ступил в тёмный коридор крыла Академии.

Крас ждал в знакомом кабинете Латэ на третьем этаже. В берлоге философа было непривычно светло: гость, в отличие от хозяина кабинета, боялся темноты. Высокий герцог, похожий на своего предка Лазара, не показал, что заметил приход охотника. Он стоял у окна и глядел на улицу, на бывший дом Диосов, стоявший точно напротив окон кабинета Латэ.

- Dominus, - Карл вежливо и кратко поклонился.

- Карл Хортор, - тихо, словно бы сам себе заметил Крас. – Вчера при снятии покрова не возникало никаких проблем?

- Ничего не знаю об этом. Я не вхожу в круг тех, кто образует защиту.

- Пока не входишь.

Непонятная злость герцога насмешила его. Внизу хлопнула тяжёлая дверь арсенала, наверное, возвратилась весёлая группа с тренировки. Карл прислушался, но звонкого смеха Миры отсюда не услышал.

- Что вам угодно, Dominus?

- Есть вести из Карды, - Крас указал на стол Латэ, где лежала телеграмма. Не дожидаясь разрешения, Карл схватил её, но, когда телеграмма уже была в его руках, вдруг почувствовал слабость. Волнение… Что там? До этого момента он мог лишь строить догадки, но теперь весть явится ему, и отринуть её будет нельзя.

Волнуясь, он быстро пробежал глазами строчки. Латэ был жив. Убиты Морено и его ассистент. Убиты супруги Вальде. Макта ушёл.

…И, наконец, глава требовал, чтобы Карл Хортор немедленно прибыл в Карду!

- Латэ требует тебя сей же день, - заметил и Крас, точно читал ту же строчку. – Ему нужна помощь сильного охотника. Он говорил мне прежде, что у тебя особенная защита.

Карл вскинул глаза на герцога. Ничего не говоря пока, он ждал продолжения.

- Верно, что ты легко дал отпор Калькару, старейшему?

- Да.

- Чары carere morte действительно не имеют власти над тобой?

- Если имеют, я узнаю об этом последним, Dominus. Но я вижу истинный облик бессмертных.

- Твою кровь проверяли?

Ах, вот он о чём. Потомки Арденса, как и carere morte, могли скрывать свою суть от глаз смертных, но их кровь не лгала. Несколько десятилетий назад тогда ещё совсем молодому Морено удалось доказать, что знак принадлежности к роду Основателя скрывается в крови. С тех пор некоторых охотников, отличавшихся особенно сильной защитой, проверяли: не принадлежат ли и они к Арденсам? Древо старинного семейства разрослось за четыре столетия, и многие ветви родословной Основателя не были известны никому.

- Проверяли. Результат был отрицательным.

- Думаю, следует проверить это ещё раз.

- Я изучал генеалогическое древо Арденса, ни мой отец, ни мать не имеют никакого отношения к роду основателей, - вполне миролюбиво сказал Карл, но герцогу не понравилось, что какой-то охотник ему перечит:

- Отец – определенно, не имеет, а вот мать… - Крас издал тонкий смешок.

- Она была верна мужу, - очень сухо сказал Карл, но стиснул телеграмму от Латэ до боли в пальцах.

- Перед тем, как утопиться, она сказала, что у нее и ее детей особенная кровь…

- Перед тем, как утопиться, она сказала: «грязная кровь», - наконец-то можно было возвратить удар герцогу и оставить в покое многострадальную телеграмму. – И если вы полагаете, что грязная кровь – означает принадлежность к роду Основателей, то я готов проверить свою еще столько раз, сколько вам будет угодно.

- Что ж проверь, - Крал ожег его взглядом и отвернулся вновь. – И не обижайтесь, молодой человек. Кровь Арденса – самое желательное условие, если вы намерены претендовать на пост главы ордена…

Уходя, Карл думал, что его защита от вампиров, пожалуй, действительно необычна, и, если опустить манеру общения герцога Краса, его любопытство объяснимо. Сочетанием умения распознавать вампира-дикаря в толпе, по взгляду, и возможности без страха глядеть в глаза даже старейшим Карды могли похвастаться лишь Гесси – потомки Арденса. Вот только сильная защита от вампиров сопровождала всех Арденсов с рождения, а Карл получил свою уже не в юном возрасте. Он помнил время, когда был скромным секретарём Латэ, когда ему запрещалось ходить в рейды, как сейчас Диане, потому что лишённого защиты мог убить любой дикарь-вампир. Все изменилось декабрьской ночью, когда Мира ворвалась в Академию и сообщила о плане Дэви. Той ночью он вместе со всеми пошёл в Призрачный парк. Он остановил взглядом не одного carere morte, а среди них были не только дикари, но и бессмертные из свиты самого владыки. Но откуда пришла его защита? Сейчас уже не вспомнить. События страшной ночи перемешались как стёклышки в калейдоскопе и не складываются в узор. Может быть, его защита пришла после встречи с сильным бессмертным? Или ему просто хватило слова Латэ: «Я верю, что ты готов?»

К утру он возвратился домой.

Это был не родной ему дом. Вот уже три года Карл был постояльцем Центральной гостиницы, что держали Пекко. Дом стоял на пересечении улицы Греди и Парковой и действительно являлся географическим центром Доны. Карл снимал здесь двухкомнатный номер на третьем этаже. С его почти постоянной занятостью лучшего нельзя было и желать.

До утреннего поезда на Карду оставалось два с половиной часа. Но спать было нельзя: впереди ещё дело из другой, дневной жизни – написать очерк в «Вестник». Сделать это с налёта не получилось. Полчаса он просидел за столом, не прикасаясь к перу, восстанавливая в памяти все этапы прошедшей облавы. Потом, поглядев на часы, разозлился и, подгоняемый мыслью о том, что иначе текст придётся дописывать в поезде и отправлять уже из Карды срочной телеграммой, написал весь очерк за полчаса.

Он всё-таки задремал ненадолго прямо за столом и проснулся от девичьего хихиканья. Хорошенькая служанка Пекко принесла завтрак.

До поезда оставалось меньше часа. Карл быстро собрал дорожную сумку. Из оружия взял только кинжал, рассудив, что в вампирской цитадели у охотников должен быть свой арсенал. Он позавтракал, но еда показалась безвкусной.

Разговор с герцогом подтолкнул к поверхности океана воспоминаний ранние и горькие, из детства, и в эти полчаса ему снились давно умершие мать и сестра, Валерия. Такое бывало и прежде: жалость к безумной вампирке Мире, вид чернильной воды Сермы под Красным мостом, порой, также будили их. Карл не был против, этот сон давно не вызывал боли. Во взрослой жизни этот старый сон стал напоминанием о том, что ему следует быть внимательнее; сейчас он вновь предвещал какие-то капитальные перемены. И по дороге в Карду он размышлял, чем для ордена может обернуться очередное возвращение Макты и чего еще может потребовать от главы всесильный покровитель – Крас.

Кардинская авантюра ордена была обречена изначально, но отказаться от неё глава не имел права. Во все визиты Макты охотники должны были вставать на защиту Арденсов, хотя никогда и никому не удавалось победить в бою со Старейшим. В этот раз сигналом о новом явлении Макты стали странные дежурства вампиров Дэви близ дома Керте в Доне. Несомненно, Дэви узнал о потомках Арденса от предательницы Диос, и теперь владыка бессмертных ещё более страшился визита Первого.

Но Макта не захотел посетить Керте. Он направился в Карду, к Вальде. К счастью, Латэ удалось немного опередить его. В Карде Старейшего ждали охотники с частицей покрова. Вампира удалось ненадолго оглушить, и Морено начал опыт, подобный старому опыту с куклой Миры. Завершить его не удалось. Макта очнулся и убил учёного и его ассистента. Он проник в дом и убил хозяев. Детей Вальде, - судя по телеграмме Латэ, - Старейший не тронул.

Очень необычно для мстительного Первого! И Карл с нетерпением ожидал встречи с главой на вокзале Карды, чтобы услышать подробности произошедшего. Он обманулся. На вокзале его ожидал не Латэ - какой-то высокий худощавый молодой человек. Кардинский охотник? Но когда Карл подошел близко, его вежливая улыбка застыла, а рука, которую он готовился протянуть для рукопожатия, словно окаменела. Этот юноша вообще не был человеком. Винсент, кукла сумасшедшей вампирши Вако.