Ответить Мира не успела. Стрела с серебряным наконечником звякнула о стену дома, предупреждая её следующий шаг, и смертная, воспользовавшись испугом вампирши, выскользнула из рук и бросилась бежать. Мира не попыталась остановить девушку, понимая, что эта игра проиграна. Она развернулась к охотникам.

- Упустила добычу? – весело спросил Доминик.

- Увы, - сквозь зубы процедила она. – Стрелы не жалко?

- Приказ Хортора, ему и отчитываться. Возвращайся домой, Вако.

Вокзальная площадь. Её дом. Мира, торопясь, прошмыгнула в дверь. Первые два года, подходя к ней, она затравлено озиралась, постоянно ожидая старых приятелей из свиты владыки, пришедших расправиться с предательницей. Затем перестала бояться, но всё же привычно взлетала на свою верхотуру по лестнице в мгновение ока. Как будто тонкая дверь, замок и цепочка могли её защитить!

Дома ожидало письмо. Мира равнодушно вскрыла конверт и, обнаружив в нём очередную тонкую, вдвое сложенную бумагу с печатью ордена, усмехнувшись, отложила в сторону.

Прошло три года, с тех пор, как Карл пообещал ей начало новых поисков - ещё три пустых, бесцельно прошедших года. Поиски не были начаты, глава по-прежнему хранил молчание. Он совсем не боялся, что Дэви его опередит. Или, может, владыка также не решался узнать имя нового избранного?

Карл заверял Миру, что никаких признаков того, что carere morte Дэви начали поиски дара, нет. Она согласно кивала и обещала ещё потерпеть, но едва они расставались, пускалась на собственные поиски. Три года она, таясь, искала в столице избранного: собирала слухи, проверяла подозрительные случаи чрезвычайной зоркости смертных.

Череда сплошных разочарований закончилась вчера вечером: Мире удалось подхватить слух о странном случае превращения вампира в мумию – такое с carere morte могла сотворить случайно выпитая кровь избранного. Подробности странной истории были известны Валену Мори, но, похоже, эта встреча сорвалась.

«Ты устала ждать. Устала все время быть в тревоге за Винсента, нового избранного и дар. Ты уже теряшь хватку. Какая нелепая была сегодня авантюра! Что ж, теперь эта дорога закрыта. Только б это была не последняя дорога…»

От голода шумело в голове, гул чужих сердец сливался в сплошной далёкий рокот. Запершись, Мира открыла стенной шкафчик и извлекла на свет большую бутыль из тёмного стекла, откупорив, принюхалась и равнодушно отставила на стол подальше, к непрочитанному письму. Похоже, вчера бутыль слишком долго простояла на солнце, пока вампирша спала. Слабая, странная химическая связь, удерживающая кровь от свёртывания и смерти, разрушилась под его лучами. Гнилая, мёртвая кровь…

Мира открыла окно, и ворвавшийся холодный воздух – вестник осени чуть взбодрил её, дав на миг ощутить свои призрачные силу и свободу, как взаправдашние. Она взобралась на подоконник. Небо аккуратно, словно по линейке расчерчивали тонкие быстрые полосы.

Август – время звездопадов…

Тишины в этом доме не было никогда. Кажется, в двух шагах грохотали поезда. Мира любила вокзальный шум: стук колёс, свистки паровозов, гомон толпы, в чёткое определённое время то вливающейся, то выливающейся из здания вокзала. Это зов дороги, этим голосом говорят приключения… Она расслабленно внимала звукам ночи, а взгляд скользил по комнате, надолго задерживаясь в тёмных углах. Но вот бросился в глаза стол, она равнодушно проскочила узкогорлую бутыль, остановилась на белом прямоугольнике конверта. Очередное письмо от главы. Посмотреть, что ли, что в нём?

«Явиться на встречу… сегодняшней ночью!» - Мира глянула на часы. На встречу она уже опоздала на час. Она вновь отвернулась к окну, но вновь обрести покой не удалось. Вернулось беспокойство, а старая тревога, с ужасом поняла она, за то время, что Мира пыталась её игнорировать, почти прогрызла тонкую стенку, не пускающую на волю панику.

Тикали часы, отсчитывая секунды, удерживая в клетке время, этого извечного врага смертных. Игрушка для carere morte, знающих вечность. Почему её, бессмертную, так тревожат эти быстрые – такие быстрые! – щелчки?

Время… Время играет против неё! Нет, не время – пустота…

«Я найду этого Мори завтра», - заверила она себя. Но не успокоилась. Она нервно барабанила пальцами по подоконнику.

«Всё ищешь способ? Кого ты обманываешь? Восемь лет слепой веры в чудо утомили тебя. Ты сдаёшься сейчас, сдаёшься, едва сделав шаг…»

Но пальцы всё равно злобно, отчаянно, яростно барабанили весёлую песню дальше:

«Прочь, уныние! Я найду силы и продолжу. Я справлюсь со всем. Справлюсь, как было раньше…»

Она отвлеклась, услышав негромкий стук. Здесь Мира редко принимала гостей:

«Кого я пропустила? Вся площадь как на ладони».

- Тебе следовало бы быть осторожней, – начал Карл с порога. – Ночные прогулки вдали от маршрутов наших рейдов по меньшей мере безрассудны.

- До сих пор мне удавалось уходить от дикарей, - напомнила Мира, пропуская его вперёд. - И тебе доброй ночи, Хортор. Столь поздним визитом, сударь, вы компрометируете несчастную девушку.

- Как у тебя темно, - заметил охотник, не обратив внимания на упрёк. – Вижу, письмо от главы ордена ты получила. Что там? – Карл быстро, внимательно глянул на неё, ожидая немедленного ответа, и вдруг очень напомнил Мире Гектора во время их судьбоносной утренней встречи: холодный, собранный, решительный, бесстрастный.

Карл много помогал Мире в эти три года, будто решил наверстать первые, упущенные. Он сообщал ей вампирские слухи, сплетни в ордене, он организовывал пустые коридоры на улицах, так чтобы во время своих прогулок она не попалась на глаза ни вампирам-дикарям, ни охотникам. Мира принимала эту помощь с неизменной усмешкой: она не доверяла старому знакомому. «Он в ближнем круге главы ордена, - постоянно напоминала она себе. – Значит, с Латэ заодно!»

- Латэ велел мне явиться на встречу сегодняшней ночью, – бросила она, отвернувшись к окну. Помедлив, сдержанно, но всё же злобно захлопнула створки.

- Ясно, - коротко сказал Карл. Он добрался до фортепиано, перевезённого Мирой со старой квартиры на Закатной, откинул крышку. Взял пару тихих, задумчивых аккордов.

- Ого! – прищурилась Мира.

- Я, между прочим, когда-то выбирал между Первой Королевской и Консерваторией, - похвастался охотник. - Но расскажи же, что за дело привело тебя к Валену Мори? – спросил он под аккомпанемент арпеджио.

- Ордена это не касается. Вопрос уже решён.

- Отвратительно фальшиво, - заявил Карл, закрывая клавиши.

- Неправда, - обиделась Мира. - Я недавно приглашала настройщика.

- У меня абсолютный музыкальный слух. Фальшь я чувствую сразу. Довольно лгать, Мира!

Она не обернулась, зная, что сейчас не выдержит его взгляд.

- Не отпирайся, три года ты, несмотря на моё предупреждение, ищешь любые свидетельства об избранном. Думаешь, я не понимал, зачем тебе были нужны пустые улицы в определённые часы? Вот и сегодня. Должно быть, этому Мори что-то известно о новом обладателе дара.

- А ты словно обвиняешь меня! Если и так - что? Я не подчиняюсь ни Дэви, ни Латэ, гуляю, где хочу…

Карл глядел насмешливо и печально, как на здорово провинившегося ребёнка:

- Что ты пообещала ему за сведения об избранном, мышка?

- Ничего! …Я рассказала Анне о завтрашней облаве…

- Чудесно! Я готовил её два месяца!

- А Диана всё равно не готова. Облавы – не рейды, нужна не только смелость, но и уверенность. Я заботилась о ваших… и о ваших людях тоже!

Карл молчал, ждал её дальнейшего покаяния. Мира вздохнула:

- Вы можете схватить их и сегодня. Ты же знаешь, где их убежище. Вряд ли Анна доберётся к возлюбленному до рассвета. Они останутся переждать день в его доме. Лишившись главного, группа развалится и через две недели все бывшие участники, обезумевшие от летнего голода, будут уничтожены поодиночке.

- О! Ты читала «Советы» Бенедикта Гесси?

- Я жила на улицах Доны несколько лет, в такой же компании, как группа Мори. Я видела уход многих соседей. Зачем ты пришёл сейчас? Только ли поругать меня за несостоявшееся предательство?