- Проклятый - и целитель? - Гесси холодно усмехнулся, вновь не подозревая, что мог бы получить удар в челюсть за эти слова.

- В Легенде о Даре упоминается подобная способность избранного, - постарался спокойно заметить Карл.

- Вряд ли, Хортор. Наверняка это какой-нибудь низший вампир. Их чары действуют и на высших, а задурить дикарю голову хоть исцелением, хоть сверхсилой, несложно... Сколько он берет за свои услуги, слухи говорят?

- Ты не сказал: ''Нет, Хортор''. Ты сказал: ''вряд ли''. Проверьте Прэсто, Гесси, пока Дэви вас не опередил.

Даниель помедлил, но кивнул, признавая право подобного мнения на существование. На этом разговор был окончен. Скоро группа ушла в очередной рейд по спящему городу. Карл остался в доме. Сказавшись уставшим с дороги, он лёг спать, но едва группа скрылась в тени улицы, вышел из комнаты и спустился к Диане, коротающей ночь за чтением книги и бокалом вина. Девушка с надеждой взглянула на него:

- Ну, что ты придумал? Что от меня требуется? Слуги спят, группа вернётся к рассвету – время у нас есть. Ты увезёшь Миру?

- Нет, - ошеломлённо сказал Карл. – Нет, зачем? Она останется здесь. А как ей помочь, я знаю. Что ты там пытаешься спрятать? Вино? Нет, нужно что-то покрепче.

- В погреб я не полезу: у Гесси всё сосчитано. У Тэрри, кажется, было виски...

- Ага. Тогда укради у него бутылку. Встретимся у Миры.

Здесь немногое изменилось за время их отсутствия: только стало ещё холоднее, а волосы, брови, ресницы Миры совсем побелели от инея. Карл захватил с собой саквояж и теперь раскрыл его, занялся сборкой странного прибора, на вид медицинского. Диана, не замечая этого, качала головой:

- Я тоже виновата, - призналась она. – Митто выстрелил Мире в голову из моего арбалета. Я опять не удержала защиту, и он отобрал у меня оружие. Зачем ты доверился мне? Я не достойна включения в тот отряд, о котором ты говорил. Я могу подвести в любой стычке с carere morte.

- Можно быть полезной не только в битве. Например, сейчас мне нужна помощь совсем другого рода, – Карл обернулся к ней, держа в руках странное приспособление: две полые иглы, соединённые сложной системой каучуковых трубок и резервуаров. – Нужно дать Мире человеческой крови, и не холодной, подкисленной стабилизатором, а настоящей.

- И как это сделать? – Диана равнодушно рассматривала толстые иглы, пока не понимая, для чего они предназначены. – Кого ты отдашь вампирше в жертву? О! – она изменилась в лице. – Себя?!

- Я говорю всего лишь о переливании артериальной крови.

- А это поможет?

- Я думаю, да. Гесси ведь не пробовал этого прежде?

- Нет. Ангелика как-то предлагала перелить Мире артериальную кровь напрямую от кого-нибудь из нас, но он резко осадил её. Он сказал, это опасно, - глаза девушки расширились, - опасно почти также, как вампирская трапеза с укусом. Сложно контролировать количество забираемой у донора крови, и для донора эта процедура чревата заражением и другими осложнениями. Ты уверен, что это нужно?

- А что ещё ты можешь предложить?

- А если она очнётся и набросится на тебя?

Карл отрицательно мотнул головой.

- Мира не набросится. Но, если волнуешься… Вот: возьми воду из Источника, – он достал пузырёк из саквояжа. – Свежая. Брызни на вампиршу, это отвлечёт её.

- Лучше я возьму арбалет…

- Хватит! – взорвался он. – Один раз вы её почти убили! Если арбалет, то только для сетей. Никаких стрел, кинжалов и мечей! Я хочу вернуть Миру, а не убить.

- Ладно, - Диана отступила. – Тогда я схожу за арбалетом и сетями.

- Он не понадобится, вот увидишь.

Охотница ушла, а Карл обернулся к Мире. Когда он был здесь с группой, он старался максимально отстраниться от того, что перед ним в жалком и беспомощном состоянии лежит его любимая «мышка». Хотя странная болезнь Миры глубоко, больно поразила его. Она вовсе не была сильна, эта бессмертная - он и раньше чувствовал это, а теперь увидел воочию. Да, она была значительно слабее любой смертной: carere morte и не пытаются цепляться за жизнь. Перед лицом смертельной угрозы они ищут спасения в Бездне, и Она пожирает их разум. Как страшно видеть её такой – безмолвной, неподвижной, как страшно слышать вновь и вновь от сведущих людей, что она «никогда не очнётся»! Её письма, расчетливое изящество равнодушных, ровных, округлых, как жемчуг на нитке, фраз, её мягкий и колкий юмор снежной королевы, и в то же время беззащитность и слабость одинокой женщины, читающаяся в многоточиях и грустно сползающих вниз окончаниях слов… Неужели он потерял это навсегда?! Как спасти Миру? Как вызволить её из ледяного плена? Как протянуть ей нить, заставить взять эту нить, выводящую к свету? Вампирша лежала неподвижно, как статуя. Красивое, бледное лицо было чужим, сомкнутые губы хранили тайну, вечную как мир. Он склонился над ней, попытался согреть побелевшие губы Миры своим дыханием.

- Что же ты, Крылатая! - шёпотом поругивал он её. – Не рассчитала силы! Как это глупо и благородно: подавлять голод, пока не провалишься в пустоту! Или ты думала, они протянут тебе руку? Бедная Мира!

«Сам виноват! - тут же напустился он на себя. – Нужно было оставить Либитину на Доминика с Селестой и мчаться сюда!»

На самом деле это не помогло бы: Диана отправила письмо Миры только через неделю после того, как с вампиршей приключилась загадочная «ледяная болезнь». Но Карл не останавливался. Ему нужно было выместить на ком-то свою злость.

«Самоуверенный и жадный до власти глупец! – обругал он себя. – Прав был Нефандус: увлёкся ничтожной войной, легчайшим из испытаний, и чуть не погубил конечную и такую желанную цель всех своих войн: её, Миру!

Исцелённую…»

От холода, распространяющегося из сердца вампирши, у него перехватывало дыхание, и Карл отступил от постели. Неслышно появилась Диана с большим арбалетом.

- Ну, ладно, - снова сказала она. – Что мне делать?

Карл объяснил ей, в чём заключается метод, предложенный Тони. Диана кивала и задавала правильные умные вопросы, показав себя понятливой и довольно сведущей в практической медицине. Успокоенный, охотник передал ей приспособление для переливания крови. Пока Диана готовила иглы и смачивала платок в виски, чтобы протереть место вкола иглы, Карл снял сюртук и расстегнул манжет правого рукава рубашки. Потом он медленно закатал его до локтя, всё поглядывая на Миру. Вампирша была по-прежнему неподвижна, ресницы-сосульки и не дрогнули. Где она сейчас? Стонет от боли внутри этой ледяной скорлупы? Или её души здесь уже нет, она поглощена разросшейся частицей Бездны?

Карл не питал иллюзий и соврал Диане: Мира могла посчитать охотника добычей и наброситься. Главное, распознать, Мира ли будет перед ним, или уже чужая carere morte, ведомая лишь проклятием. Он надеялся, что почувствует это, что его защита даст сигнал и отбросит безумную вампиршу. О том, что будет после, Карл старался не задумываться. Если прежней мышки действительно нет, если Миру поглотило проклятие… - нет, нет, оставить эти мысли!

«Пока моя защита цела и надежда Миры жива, её можно вернуть», - подбодрил он себя, и стало немного легче дышать в промороженной комнате.

В конце концов, всё получилось. Живая человеческая кровь из его артерии на предплечье начала поступать в ледяное сердце вампирши. Диана занималась прибором, перекачивающим кровь, а Карл прислонился к стене рядом с кроватью. Он глядел на лицо Миры, теперь повернутое к нему в профиль, и ждал, когда же иней слезами закапает с длинных ресниц вампирши.

- Это напоминает одну историю… - Диана хмурилась. – Ты слышал легенду об Охотнике и Майе?

- Нет.

- Майя была вампиршей. Она и Охотник, – кто-то говорит, он был из Гесси, другие – из Диосов, - полюбили друг друга. Её любовь дала ему сильную защиту от вампиров, прямо как у тебя. Их встречи «на перекрёстке дня и ночи» были краткими: слишком многое их разделяло. Но всё же они любили… Охотник оставил рейды и стал неплохим целителем новообращённых. Она перестала убивать и уничтожила всех детей своего проклятия, чтобы они не убивали также. Но кончилось всё плохо. Ты меня слушаешь?