Винсент упал на кровать, отвернулся от неё.

- Но… дар? Дар ведь не достался вампирам?

Мира опять мотнула головой, не подумав, что он не увидит этого знака.

- Подожди. Я вспоминаю. Я помню вкус крови, пробуждение… Потом ты сказала, что обратила меня, объясняла, как нужно вдыхать воздух, чтобы говорить. Так всё было?

Она смогла кивнуть.

- Нет, это не может быть правдой, – неуверенно сказал Винсент, давно замеченным Мирой жестом закрыл лицо ладонями: только глаза и лоб. Заговорил быстро, задумчиво:

- Да я вспомнил. Я шёл к тебе на встречу, но в парке была только твоя кукла. Вся изуродованная… Как я испугался за тебя, когда увидел её! Потом появились они – carere morte. Со мной был дядя… ещё Агнесса, Лира… Они погибли?! - он замолчал, снова вскочил… после долгой паузы закончил:

- Да, погибли! Помню. Они мертвы, как и я. Какая… дикая ночь! Всё было подстроено, но я поздно понял это. Идиот! Трижды идиот!

Он несколько раз в ярости стукнул кулаком в стену. Минуту постоял молча, с любопытством, удивлением изучая, как тут же затягиваются раны на костяшках пальцев и наконец сказал то, чего давно со страхом ждала Мира:

- Что ты сделала со мной… - не вопросительно, только удивлённо. Как-то растерянно.

Винсент снова оглядел комнату, теперь так, словно увидел впервые: и шкаф у окна, и запертую дверь, и темноту среди дня.

- Где мы находимся? – хрипло, почти беззвучно спросил он. – На мне чужая одежда. А что означает этот шкаф у окна?

Мира вздохнула, но не отвела настороженный, молящий взгляд от его лица.

- Ха-ха! Думаешь, если я захочу выйти… да хотя бы и на солнце! Это, - он постучал по шкафу, - меня остановит?

Она разжала губы.

- Винсент, пожалуйста, - жалобно попросила она, вставая со стула. Он сел, обхватив голову руками, и надолго наступила тишина.

- Это же тюрьма, тюрьма, - прошептал Винсент; поднял голову, первый раз за утро посмотрел ей в лицо: взгляд пристальный, внимательный, светлый, как у ребёнка, впервые в жизни столкнувшегося с несправедливостью. - За что?!

Мира сломалась, опустилась у двери на пол, по-прежнему закрывая выход из комнаты своим телом, простонала:

- Не мучай меня!

- Прости, – тихо, скованно сказал Винсент.

- Быть вампиром не так страшно, как ты думаешь. Послушай! Днём ты прячешься, зато ночью – абсолютная свобода. Чтобы утолить голод, не обязательно убивать. Если не эксплуатировать без необходимости возможности преображения и отдыхать днём, можно насыщаться небольшим количеством крови. Но это трудный путь и безрадостная… - Мира не закончила.

«…жизнь?»

- Нужно убить кого-то, чтобы завершить превращение. Кого ты убила для меня? Агнессу?

Мира, сжавшись, жалко смотрела на него. Она начинала понимать, что он, избранный, ставший вампиром, может сейчас чувствовать, и это было так страшно, что слов утешения не находилось.

- Уйди, - тихо сказал Винсент. - Уйди… из комнаты.

Мира поднялась у двери, в смятении ломая руки.

- Уйди, - повторил он также ровно, невыразительно.

- Я не оставлю тебя.

- Это я уже понял! - он вспылил, но быстро взял себя в руки. - Уйди, пожалуйста.

Она опомертью выскочила в коридор.

«Что я сделала?!» - повторяла она снова и снова, измеряя шагами узкий коридор от двери до двери.

Мира не чувствовала облегчения: «Он такой же, как и прежде, не безумец и не зверь!» Запоздалое понимание обрушилось на неё и разбило в пыль, она удерживала себя за плечи, чтобы не рассыпаться, больно, глубоко вцепляясь в кожу острыми ногтями.

«Боже, боже, боже, что я сделала?! Я погубила его! Если он не справится с бессмертием, станет как Алан! И тогда один путь - вперед, в пустоту. В ''никогда''».

Мира едва не завыла в голос, готовая уступить безумию, ринулась обратно в комнату.

- Послушай же! - крикнула она с порога. - Всё поправимо! Раньше я думала, что нет, но теперь верю, знаю! Помнишь, как ты пытался исцелить меня? Тебе это почти удалось! Да, дар способен это сделать! Владыка ушёл из парка, испуганный твоей силой. Дар исцеляет, значит, нужно просто найти нового избранного, того, к кому перешёл твой дар! Послушай меня…

- Я ведь умер, - размеренно, холодно сказал Винсент сам себе. Он сидел на постели, бессильно свесив руки. На Миру он не смотрел. - Я всё помню. Владыка почти уничтожил меня. У меня оставался выбор, как погибнуть: сдавшись Дэви или разбив проклятие дара. Я выбрал второе и умер, я помню. Но ты… Что ты сделала со мной? Это… чудовищно.

- Послушай же меня! Брось, не надо думать об этом. Всё поправимо! У нас теперь есть чистый дар! Перед тобой не та безнадёжность, какую узнала я двадцать лет назад! Есть путь обратно!

- Не надо думать о чём? – холодно осведомился он и внезапно расхохотался. - О, Господи! Придётся теперь завести себе гроб! И привыкать завтракать крысами! Или кошечками? Несомненно, есть и светлая сторона: больше можно не беспокоиться о своём здоровье! И о том, как раздобыть кусок хлеба, - он посерьезнел. – Правда, признаться, мне уже интересно, что я буду пить сегодня на ужин…

- Когда стемнеет, мы пойдём на охоту, - мрачно сказала Мира и осеклась. Ошейник больно кольнул горло.

- На охоту, - эхом повторил Винсент. - Что-то я забыл. Ах, да! Ещё – убрать из дома все зеркала.

Он поднялся, добрёл до зеркала на дверце шкафа:

- Нет, я всё же не могу поверить, что…

Вампир долго вглядывался в своё отражение. Казалось, ничего не изменилось, и взгляд его метался. Тогда он недоверчиво прищурился, глядя в глаза отражению, и зеркало треснуло. Винсент ударил его кулаком, и на пол посыпались осколки.

- А вы словно побледнели, тётушка, - наиязвительнейше заметил он ей, обернувшись.

- Я сумела разбить первое зеркало только через полгода, - глухо пояснила Мира. Винсент воинственно усмехнулся и вышел из комнаты.

- Я всё забываю спросить: где мы находимся? – весело спросил он из коридора. – У друзей или врагов?

- У ордена…

- А, я понял! - донеслось из кабинета. – Это же квартира Латэ! Я и ещё двое «разгильдяев» осенью приходили сюда исправлять второй коллоквиум! Вот уж не думал, что снова окажусь здесь! Бр-р! – вёл он тем же звонким голосом. Миру пугало это явно наигранное веселье.

«Лучше бы он кричал, злился, спорил – да что угодно!»

- Зачем ты лжешь?! – прошептала она, но так, чтобы юноша не услышал.

В час пополудни возвратился хозяин квартиры. Мира ожидала, что с ним придёт стража, но Латэ был один. Он увёл Винсента в кабинет, и они долго говорили там, а Мира кругами ходила по спальне. Потом глава быстро ушёл, не попрощавшись, не взглянув на вампиршу. Мира немедленно бросилась к Винсенту.

- О чём вы говорили?

Винсент поднялся из кресла. Он был сам не свой. От дневной воинственной весёлости не осталось и следа. Лицо осунулось – теперь Мира замечала, как заострились черты. Руки мелко дрожали, и он прятал их за спину.

- Что он может мне сказать… теперь! Прости, извини, герой… Вовремя не поняли, не увидели, не помогли, - с раздражением сказал юноша. – Снял ошейник, заставил выпить эту дрянь, чтобы окончательно заживить рану, - он указал на бутыль на столе. Мира и от двери учуяла знакомый запах: неживая стабилизированная кровь.

- Снял ошейник?

- Латэ сказал, он мне не нужен, – Винсент поглядел прямо в глаза, но отвернулся, прежде чем Мира прочитала этот взгляд. – Что ты пришла? Что тебе надо от меня?

Мира оторопела.

- Я только хотела сказать: мы зря теряем время, - запинаясь, сказала она. - Винсент, надо бежать. Покров не удерживает тебя, как и меня, и, похоже, Латэ не оставил стражу. Я уже выходила на улицу днём. Конечно, это опасно, но оставаться здесь опаснее. Я не доверяю ордену.

- Так уходи!

- Уйдем вместе!

Винсент задумался. Мира видела: он всё прикладывал ладонь к губам, будто боялся проговориться о чём-то.

- Уйти с тобой? Нет, нет и не проси!

- Я думала, ты...