когда, дорога прижмётся к горам. Через тридцать километров пути мы увидели углубление в скале. Недолго думая, Шахрияр направил машину в это укромное местечко.

   Солнце уже прилепилось к горизонту, окрасив его зловеще - багровым цветом. Поставив машину метрах в ста от дороги в широкой ложбине с ровным и каменистым дном, мы расстелили байковое одеяло, и вытащили из сумок все, что у нас было съедобного. Оставив спутников сооружать бутерброды, я пошел искать сухие сучья для костра.

   "Чай не пьешь, -- откуда силу возьмешь?" -- говорят на Востоке. Несколько минут Шахрияр удивленно смотрел, как я ломаю ветки кустарника, потом широко улыбнулся, залез в машину и достал из-под сиденья маленький газовый баллон. Повозившись несколько минут, он надел на него сверху какую-то насадку, зажег огонь и поставил на него чайник. "Совок даже в Иране остается совком", -- прочитал я у него в глазах. Допивая вторую чашку чая, я лениво раздумывал, закуривать сигарету или нет. Но как только я решил, что спешить не надо, сидевшая рядом Лейла вдруг вскочила на ноги и стала напряженно вслушиваться и вглядываться в сторону дороги. За ней вскочили мы и увидели вдалеке клубы пыли и красную машину, мчащуюся на бешеной скорости...

   -- Это наш авто, -- сказала она, растерянно качая головой.

   -- Мама ехать, меня брать!

   Не успела она закончить фразу, как на том месте дороги, где следы наших шин сворачивали на обочину, раздался скрежет тормозов. Через мгновение машина, за рулем которой я увидел пригнувшуюся Фатиму, съехала с дороги, и, набирая скорость, помчалась к Лендроверу! Не успели мы отбежать в сторону, как раздался скрежет металла! На полном ходу "Форд" Фатимы врезался, вынесенным вперед самовыгаскивателем, в нашу машину.

   Затем она отъехала задом метров на пятнадцать-двадцать, остановилась на мгновение, выбирая подходящий момент для смертельного удара, и на третьей скорости вонзила лебедку в бок, многострадального "беглеца". Завороженные и оцепеневшие, мы проводили взглядом, быстро удаляющийся к горизонту, "Летучий Голландец"...

Я был уверен, что после второго удара Фатима вылезет из своего штурмовика, как минимум, с малайским ножом в зубах, но ошибся.

   Наше потрясение продолжалось недолго. Его снял запах горящего бензина. Мы, как один, повернули головы к "Лендроверу" и, увидев робкие еще языки пламени, бросились прочь! Вслед нам ударила горячая взрывная волна, сбила с ног и бросила в песок! Первым после потрясения высказался Шахрияр. Расстроено качая головой взад - вперед, он сказал по-русски: "Приехали! Сливай вада".

   ***

   Я знал, что в Иране многие автомобильные термины; "бензин", "мотор", "тормоз" и другие заимствованы из русского языка со времен знаменитой Конференции Стран - Союзниц, проходившей в 1943 году. Тогда в Тегеране, несколько месяцев квартировала спецдивизия, обеспечивающая безопасность Советской делегации...

   Сейчас же, эти хорошо известные на российских дорогах слова означали абсолютно буквальные вещи! Мы остались в пустыне без колес, воды и еды! А до ближайшего населенного пункта или КПП около 100 километров! Надежда, что мы встретим какую-нибудь машину в пустыне, вдалеке от основных дорог, была мизерной. По крайней мере, последние четыре часа езды мы не видели ни единой. Значит, нам остается только одно -- пройти эти километры или погибнуть.

   Пока Лейла что-то оживленно обсуждала с Шахрияром, я провел учёт продуктов и воды, сохранившихся после прерванного ужина. Получилось, что у нас на настоящий момент имеется: три листа лаваша, полбанки, пахнущего бензином тунца в масле, полпачки галет, две бутылки "Парси-Колы" и литр питьевой воды в сплавившемся пластиковом бидоне. Этого вполне хватит на четыре дня. Но вынесет ли Лейла, моя хрупкая тростиночка, стокилометровый переход по пустыне?

   Мое воображение рисовало ее безжизненное тело, распростертое на песке, ее изможденное серое лицо, ее потухшие, мечтающие о смерти глаза. Нет, нет! Только не это. Я этого не вынесу! Что угодно, но только не смерть! Я согласен на все -- на сдачу властям, черту, дьяволу, готов не пить, не есть, нести ее на руках, готов остановить любую машину, если таковая, по воле Аллаха покажется, на этой, забытой даже чёртом дороге!

   Брошусь к машине Фатимы! Если, конечно, она вновь появится и возьмёт нас в плен.

   Поговорив несколько минут, Лейла с Шахрияром подошли и, стараясь не смотреть мне в глаза, сказали, что, по их мнению, надо идти к ближайшему поселку, а там уже действовать по обстоятельствам.

Я улыбнулся, хлопнул по плечу Шахрияра, потом нежно обнял Лейлу. Эта лирическая пауза, закончившаяся долгим поцелуем, придала мне уверенности в благополучном исходе нашего, как говориться, совершенно безнадежного предприятия. Затем мы все вместе подошли к дымящейся еще машине, покидали в рюкзак сохранившиеся продукты и затопали по пыльной дороге.

Скоро стемнело, и опасность сбиться с пути стала очевидной. Мы отошли метров на пятьдесят в сторону от дороги, расстелили уцелевшие одеяла и легли спать.

   Я проснулся раньше всех и стал прикидывать, сколько километров мы прошли вчера. Час ходьбы -- это километров пять. Значит, нам осталось идти, по крайней мере, ещё девяносто пять...

   С этими невесёлыми мыслями я поднялся и внезапно услышал шум машины, несущейся на огромной скорости. Я обернулся и увидел красный "Форд" Фатимы...

   Растолкав спящих товарищей, я бросился по направлению быстро приближающейся машины. "Дочь свою задавит, змея!" -- мелькнуло у меня в голове. Она бы так и сделала: Но не Лейла была нужна Фатиме. Меня, раздавленного и истекающего кровью, мечтала видеть она на песке! Не отводя глаз от стремительно надвигающегося красного пятна, я приготовился к прыжку. "Пенальти наоборот! -- сверкнула мысль. Главное -- броситься в нужную сторону и "пропустить этот мяч"!"

Сначала я хотел уйти влево, но вовремя понял, что в этом случае под колесами "Форда" окажется Лейла с Шахрияром, Я сделал все наоборот! И крыло машины лишь скользнуло по моей ступне...

   Поднявшись, я увидел, что мои друзья уже стоят на ногах в пяти метрах друг от друга и сжимают в руках увесистые камни. Фатима же быстро развернула "броневик" и опять бросилась в атаку...

   Второй прыжок был менее удачным. На этот раз я прыгнул влево, но не с толчковой ноги. Резкий удар по стопам развернул меня по часовой стрелке и бросил под колёса... Но за моей спиной явно маячила тень "Госпожи Удачи". Я отделался лёгким ударом о диск. И сразу же вскочил на ноги...

   К этому времени " моя пассия" совершала новый разворот. Перед последним ударом я увидел ее глаза -- немигающие глаза кобры. Вернее это были датчики, посылающие в её холодный мозг данные о моем состоянии и положении в пространстве.

И я понял: пока у нее есть горючее и питьевая вода, она будет охотиться за мной. А жертвами, кроме меня будут Лейла и её друг.

   Сквозь шум мотора, я услышал крик Шахрияра. Он кричал, обращаясь ко мне и махая рукой в сторону пустыни: Я ничего не расслышал. А Фатима неумолимо приближалась ко мне. Я мчался к небольшой ложбинке временного ручья. К моему великому огорчению - он оказалась с пологими берегами. Они не могли защитить от машины взбесившейся женщины. Фатима пронзала мою спину стрелами ненависти отвергнутой женщины. Только моя смерть могла утолить её гнев!

   Распластавшись, после очередного прыжка на небольшом бархане, я понял, что имел в виду Шахрияр. Надо бежать в сторону песков! Там леди Макбет станет безопаснее полевки! И я стремглав помчался к песчаной равнине. Мне удалось опередить машину на секунду. Когда моё тело достигло безопасной зоны, "Форд'" резко затормозил и остановился!