— Тогда собирайся скорее. Успеем.

До места добирались тем же составом и тем же способом. Только я уже не зажималась стесненно, а обнимала своего князя. Наверное, в гостях у родственников он скажет что-то о нашей помолвке, станет известен срок свадьбы. И он сейчас не просто придерживал меня, а поглаживал по спине, иногда лаская твердыми пальцами затылок, мочку уха. Прижимал к себе то сильнее, то ослаблял объятия. Иногда склонялся, прижимаясь к моему виску, рвано дыша мне в щеку… и вообще — эта поездка напоминала скорее любовную прелюдию, чем доставку меня на место назначения. Под конец я была в таком взвинченном состоянии, что просто не могла смотреть ему в глаза. Не думаю, что ему было легче. Раскрасневшаяся, я была снята с коня и водружена на землю.

Мы находились у входа в долину, залегающую между скалами. Из голой, сырой после ночного дождя, земли тоже выступали большие каменные плиты. Старх подал знак сопровождающим, и они остались на месте, а мы пошли вперед по широкой каменистой тропе. По мере того, как она спускалась в долину, и за спиной поднимались деревья и смыкались кусты, я начала ощущать какой-то знакомый запах. Так пахнут фиалки весной — узнала я его, собираясь задать вопрос. И тут Старх развернул меня к себе и поцеловал. Крепко, жадно, стиснув и вжимая в себя. Так целуют страшно изголодавшись, истосковавшись…И в то же время, он делал это с такой невыносимой нежностью… А я отвечала так же жадно, повиснув на нем и вцепившись в шею. С трудом оторвавшись и тяжело дыша, мы с улыбками смотрели друг на друга.

— Что это за запах? У нас так пахнут цветы весной — фиалки, — наконец спросила я.

— Смотри — в скалах небольшие дыры. Там летом гнездятся птицы и… так пахнет их помет.

— Ты привез меня нюхать, как пахнет гуано?

— Из него делают вытяжки для духов и притираний. Мы торгуем этим товаром. Тут золотое дно. Это единственная колония птиц с таким запахом. В разных местах есть другие, но и корм у них другой и запахи сильно отличаются. А здесь недалеко болота с теми самыми целебными травами… Там живут маленькие зверьки — грызуны, их помет тоже очень ценен — он лечебен.

Странно — даже зная, что служит источником запаха, слышать его было приятно. Очень сильный, насыщенный запах, такой нежный. Скоро стало не до запахов — мы опять целовались, забыв о времени и сопровождающих воинах. А может это только я забыла, потому что, в конце концов, мы двинулись к выходу.

Не успели дойти до конца долины, как увидели, что на одной из плит сидит мужчина. Это был он — мой работодатель… Что-то оборвалось в груди и поселилось жуткое, тревожное ощущение. Почему — я не знала. То ли момент он выбрал уж больно неподходящий, то ли я понимала, что сейчас придется делать выбор, а то и бороться за свою любовь.

Князь остановился на мгновение, прижав меня еще крепче к своему боку и сделал шаг в сторону сидевшего. Он понял, кто это был или видел его раньше? Склонив голову, Старх приветствовал его и, кашлянув, сказал:

— Вы опоздали. Оставили ее без помощи. Я спас ей жизнь и теперь заявляю свои права на нее. Я беру Дарью в жены. Она согласилась остаться в нашем мире, со мной.

Старик покивал головой, как будто соглашаясь, и сказал:

— Я вот сейчас не ВИЖУ ее здесь, с вами.

— Вы не имеете на нее никаких прав. Все решает ее добрая воля. Даша, скажи.

Я дернулась, но сказать ничего не успела. Старик ответил, спокойно глядя на нас:

— Я клянусь, что без ее согласия не верну ее домой. Девочка, подойди, сядь здесь, мы просто поговорим.

— Она никуда не пойдет.

— Князь, вы забываетесь, — процедил старик ледяным тоном, — у вас или ваших предков есть основание не доверять нам?

— Нет… Нет, но я чувствую, что вы что-то задумали и не жду ничего хорошего.

— Мы просто поговорим, — медленно и спокойно сказал старик, — вы не должны давить на нее. У нее должна быть свобода выбора. Что вы так переживаете, если уверены в ее решении? Девочка, подойди.

Князь нехотя разжал руку на моей талии. Неотрывно сопровождая меня взглядом, он сжимал и разжимал кулаки. А я, оглядываясь, подошла и села рядом со стариком. Внутри все замерло. В голове — ни одной мысли. Он погладил меня по голове, вздохнул и сказал:

— Ты, конечно же, знаешь, что у князя до тебя были женщины?

— Он сам мне сказал об этом. Да я и сама тоже…

— Когда он вернулся с территории Хранителя, то действительно — отпустил домой своих официальных наложниц. Да, в этом мире иметь штат любовниц это не преступление и даже не дурной тон.

Я ободряюще улыбнулась князю и повторила его слова:

— Слышать это не очень приятно, но для меня это не имеет решающего значения, если все это было до меня.

Старх напряженно смотрел на меня и в его лице что-то изменилось. Я насторожилась.

— Няне он рассказал о тебе все. Он очень доверял ей. И был раньше влюблен в ее племянницу, но она была недоступна, как наложница — у женщины на свою кровь были другие планы. Когда она узнала, что появилась угроза в твоем лице, то поняла, что придется использовать последний шанс. Вечером она прислала девушку в его покои. Князь тогда думал, что ты для него потеряна, был опечален этим и расстроен (он только что слушал твою песню), устал после трудного дня и не устоял. Утешение было нужно ему, и он получил его в полной мере. Князь, я не солгал? Вам не кажется, что я отношусь к вам предвзято?

— Все так, — отвечал князь, не глядя на него и всматриваясь в мое лицо. Оно окаменело. Я понимала, что это не конец, что будет продолжение.

— Девица утешала князя каждую ночь в течение четырех месяцев. Других он не брал, видимо эта устраивала его полностью. Она и жила уже в его покоях, но тут ты перестала петь и князь уехал. Вернувшись, он привез тебя и опрометчиво поручил няне, перед этим отослав племянницу в отчий дом с вознаграждением. Я ничего не напутал?

— Нет. Я привез ту, что была нужна мне больше жизни. Другие стали не нужны. Я очень виноват перед Лииной, дав ей ложную надежду.

— Да, о вине перед Дашей никто и не говорит — ее не было рядом, вы друг другу ничего не обещали. Вы, князь, даже не были ей больше обязаны — отдали долг жизни.

— Чего вы добиваетесь своим рассказом? — спросил князь, не отрывая глаз от моего помертвевшего лица, — я люблю Дарью, мне никто больше не нужен, Лиина не вернется во дворец никогда. Зачем вообще было вспоминать о ней?

— Затем, что я просто соблюдаю хронологию… Даша выздоравливала, хорошела. У вас вскоре появилась возможность поговорить, объясниться. Вы, князь, своей большой любовью сумели произвести нужное впечатление и вам ответили взаимностью.

— Почему в вашем голосе сквозит ирония? Вы сомневаетесь в моей любви, намекаете на некую корысть с моей стороны?

— О, нет! Мы умеем ВИДЕТЬ. Даша, он действительно тебя любит.

— Тогда к чему все это, я же вижу — этот разговор Даше неприятен. Мы сами объяснимся и выясним в чем дело, я не понимаю — к чему вы сейчас клоните?

— Дело в том, Даша, что в течение месяца пока ты болела, князь отнюдь не соблюдал целибат. Пусть и не каждый день, но его покои посещали девицы из штата прислуги. Твои горничные тоже побывали там. Нет, он их не заставлял, не насиловал. Все было на добровольных началах, более того — они спорили об очередности — это такая честь и князь очень умел и опытен. Последняя побывала у него не далее, как вчера. Я не соврал, князь?

— Чего ты добиваешься, старик?! — взревел князь, — ты знаешь, что это ничего не значило для меня. Ты мужчина или был им, ты должен понимать, каково это — любить, желать всей душой и телом и бояться испугать напором и натиском. Я лишний шаг боялся сделать, чтобы не отпугнуть ее! Я не привык поститься!

Ты, бывший мужчина, знаешь, как это — видеть, прикасаться, почти сходя с ума от запаха ее волос и не иметь возможности сделать своей? Я не привык к воздержанию. Меня скручивало по ночам от желания. А она была рядом. Я боялся наброситься на нее, как зверь, и все испортить. Я ждал ее, только ее, она со мной и ты пытаешься все испоганить? Ты умеешь ВИДЕТЬ, так скажи ты ей, что я не любил никого из них, это ничего для меня не значило. Просто нужно было сбросить дикое напряжение, чтобы смочь спокойно разговаривать с ней! Скажи, что ты ВИДИШЬ?!