— Бл*дь, — его бедра дернулись, а грудь содрогнулась от мучительного стона.

Звук был дьявольским. Его запах — опьяняющим. Его член — тяжелым, пульсирующим, греховно сочащимся у меня во рту. Он на мгновение замедлился, и я, замычав, принялась лакать головку. Салем переступил с ноги на ногу, раздвинул ноги еще шире и начал делать быстрые, яростные выпады. Все, что я могла сделать, — это держаться. Его настойчивость вышла на максимальную скорость, каждый толчок делал меня более горячей, более влажной между ног, и ох, такой дрожащей во всех нужных местах.

Мягкие пальцы поглаживали мои виски, что противоречило жестоким движениям его бедер.

— Черт бы побрал тебя и твой жадный рот.

Его бедра задрожали под моими ладонями, и Салем глубоко вошел, остановившись. Его яйца поджались к моему подбородку, он запрокинул голову назад и издал громкий животный стон.

Соленый эякулят покрыл мой язык. Я глотала, потрясенная количеством спермы, странным вкусом и осознанием того, что хочу сделать это снова.

Он выскользнул у меня изо рта, и я пошевелила ноющей челюстью. Салем не переставал задыхаться, но его клыки казались меньше, менее угрожающими. Он схватил меня за локоть и помог подняться, его взгляд из-под полуопущенных век лениво скользил по моему телу, как лава.

— Ты никогда не делала этого раньше? — недоверие прорезалось в его голосе.

— Нет, — мои губы поджались от раздражения.

Меня начинало возмущать понимание того, что он разделял все виды близости со многими другими. Тогда как каждый шаг, который я делала вместе с ним, казался мне важным открытием. Это ставило меня в уязвимое положение, делая его более значимым для меня, чем я была для него.

Но это не единственное, что приводило меня в возбужденное состояние. Расплавленный жар, пульсирующий между моих ног, не утихал. Моя кожа сделалась сверхчувствительной. Мои соски торчали, ощущаясь тугими и болезненными, а пламя, пылающее внутри меня, ревело с удвоенной силой.

Салем прислонился задницей к краю раковины и притянул меня к себе, раздвинув ноги. Его возбужденный член лежал между нижними частями наших тел.

Я старалась не пялиться на него, но он смотрел невероятно пристально.

— Разве твоя… э-э… разрядка не снимает напряжение?

— Обычно снимает… — он посмотрел вниз, нахмурив брови. — И сняла бы, — когда он поднял голову, его глаза вспыхнули ослепительной белизной. — Твой гребаный рот произвел прямо противоположный эффект.

Мне не понравился его обвинительный тон, но улыбка дрогнула на моих губах, потому что… вау. Пятерка моим оральным навыкам. Кто бы мог подумать?

С придушенным рычанием Салем схватил меня за шею и поймал мою улыбку в требовательном поцелуе. Я растаяла в его объятиях, и мир сузился до жара его рта и грохота его сердца. Логика улетучилась, последствия испарились, и желание взяло верх в столкновении языков и дуэли вздохов.

Сильные пальцы схватили меня сзади за бедра, и пол рухнул. Стены закружились вокруг меня, когда Салем с нечеловеческой скоростью вышел из ванной и прошел через главную комнату. Как будто какая-то мистическая сила удерживала наши губы вместе, поцелуй не прервался, когда моя спина коснулась постели на полу. Он последовал за мной вниз, грудь к груди, и тяжесть его тела окутывала меня тяжелым комфортом.

Мои ноги оказались зажатыми между его бедер, пока я целую вечность изучала его рот. Несмотря на набухшую эрекцию у моего живота, Салем, казалось, был доволен делать то же самое, лизать и сосать, сжимая мои волосы в кулаках и с жадным энтузиазмом раскачивая бедрами.

Беспорядочный ритм нашего дыхания наполнил комнату, когда я провела руками по его мускулистой спине и обхватила его великолепную задницу. Воздух покинул мои легкие. Святое дерьмо, он был твердым. Твердым везде. Ощущение его точеного тела и звуки его стонов душили меня желанием.

Я хотела… я нуждалась…

— Салем.

Он прервал поцелуй и слегка приподнялся, оседлав мои бедра. Когда наши глаза встретились, я отдалась его сияющему притяжению, и мое сердце стремительно ухнуло вниз.

— Моя очередь, — каждое слово переполнено рокотом, срывающимся с клыкастых губ.

Его взгляд скользнул ниже, обводя мои приоткрытые губы, горло и вздымающуюся грудь. Он опустил голову, и мои соски запульсировали. Салем втянул один из них в свой влажный рот, и вся моя грудь словно загорелась. Сосущее ощущение пробудило сильную пульсацию в моем лоне, словно невидимая струна соединила его губы с моими самыми глубокими, самыми ненасытными горячими точками.

Он скользнул вниз по моим ногам, целуя и облизывая эрогенные зоны, о существовании которых я даже не подозревала. Я выгнула спину, содрогаясь от избытка возбуждения. Мои руки вцепились в его плечи, а колени дрожали, упираясь в его икры. Сладкий гребаный ад, его умелый язык, казалось, знал каждый очаг удовольствия, погружаясь в изгибы моей талии, скользя вокруг моих бедер и кружа в долине моих сжатых бедер.

«Он собирается поцеловать меня там, — эта мысль захватила мой мозг и заморозила легкие. — Не слетай с катушек. Не слетай с катушек».

Мать Эдди, ветеринар Ши, регулярно делала мне гинекологические осмотры, чтобы избавить Мичио от этой неудобной задачи. Но это совсем другое. Типа, почему-я-вообще-думаю-об-этом, это-вообще-из-другой-галактики другое.

Салем схватил мое колено и отвел его в сторону, вытаскивая мою ногу из-под себя. Я напряглась от неуверенности, но он взял верх, открыв меня своему обжигающему взгляду.

— Что ты думаешь, о златоглазая спасительница человечества? — он прижался носом к моей щелочке и вдохнул. — Ты готова кончить мне на язык?

Мое сердце совершило тот дрожащий трепещущий кульбит, и я хрипло рассмеялась.

Расположив свои плечи между моих бедер, Салем встретился со мной взглядом.

— Дыши.

— Ага. Без проблем, — я резко выдохнула и сжала кулаки в шкурах под собой.

Не отводя взгляда, он провел тыльной стороной пальцев по моим волоскам и рыжим завиткам. Он делал это снова и снова, каждый раз дразняще приближая растущий жар желания к тому месту, где я нуждалась в нем больше всего. Я старалась не шевелиться, но мой голод был таким острым и нетерпеливым, что я извивалась под его прикосновениями, всхлипывая на грани мольбы.

Его внушительный подбородок напрягся, изгиб губ сжался в яростную линию. Непослушные черные волосы влажными прядями свисали на его нахмуренный лоб, а блестящие глаза сосредоточенно сузились, когда он опустил взгляд.

Салем поерзал между моих ног, и одна рука скользнула вверх, чтобы обхватить мою грудь, в то время как другая скрылась из виду. Тепло коснулось моей чувствительной щелки. Кончики пальцев. Скользят по моим промокшим складкам. Кружат вокруг моего входа. Растягивая и распространяя свое возбуждение. Воспламеняя меня изнутри.

— Твоя киска такая… маленькая, — его голос казался шелковым шепотом. — Такая чертовски мокрая.

Он проник в мой вход. Один палец. Два. Жгучее наслаждение пронзило мое тело, и я застонала; сердце бешено колотилось. Буря в моей груди. Молнии пронзали мою кожу. Затем его губы, поразительно горячие и влажные. Сосущее ощущение изнуряющего жара. Скольжение и сосание. Когда его язык нырнул внутрь, я вскрикнула и схватила его за волосы.

Он поймал мои руки и прижал их к кровати по бокам.

— Не испытывай меня, — его взгляд стал пронизывающим. — Если только ты не хочешь, чтобы я укусил, — он обвел языком мой клитор и пососал, — здесь.

Я дернула бедрами от этого ощущения, извиваясь всем телом при мысли о том, что его клыки вонзятся в мой набухший комочек нервов. Скользкий жар хлынул между моих бедер, и внезапно потребность в его укусе стала настолько безумно сильной, что не имела никакого смысла.

Его дыхание вибрировало на моей коже, и я знала, что Салем почувствовал ответную дрожь в моем теле. Он смотрел на меня с такой силой, что его клыки заострились, а ноздри раздулись.

Если он хотел укусить меня, то почему сдерживался? Он уже пил мою кровь, когда лизал мою рану. Может быть, он беспокоился о том, что может осушить меня? О чем-то еще? Я пережила множество укусов, не заразившись, но он не был гибридом. Когда Мичио ввел мне свой яд, я никак не отреагировала. Но Салем был… я не знаю.

Кровь как основной источник пищи — вот, о чем нам нужно было поговорить. Позже.

Я отрицательно покачала головой.

Что-то мелькнуло в его взгляде. Разочарование? Облегчение?

— Тогда не двигайся.