За два года, в течение которых они трое обедали в кафетерии «Карпатии», она ухитрилась не рассказать о себе ничего конкретного. Это было нелегко, учитывая, что приятельские отношения успели перерасти в настоящую дружбу.

— Я одна из тех добропорядочных дурочек, которые возвращаются домой рано, стирают колготки, смотрят пару сериалов и засыпают, усердно помолившись.

Гейл и Карла переглянулись, с сомнением качая головами.

— А чем, по-вашему, я занимаюсь вечерами? И где найти пару-тройку мужчин, с которыми можно заняться «эдаким»?

— Неужели в Калифорнии перевелись стоящие мужики?

Та часть калифорнийских торговых операций «Карпатии», в которых участвовала Лэйни, была связана с Риком Дином и Джерри Страчем. Каждый из них занимал пост вице-президента, каждый ценил успехи Лэйни и вносил в ее деловую жизнь оживление и непринужденность. В сущности, это и было лучшей стороной ее работы. Оба талантливые художники-дизайнеры и лощеные джентльмены, Рик и Джерри вознамерились довести манеры Лэйни до такой степени, чтобы обеспечить ей скорейшее продвижение по службе. Увы, у них ничего не вышло! Деловая женщина из нее не очень-то получалась.

— Они отличные ребята, — вздохнула Лэйни, мечтая лишь о том, чтобы экскурс в ее личную жизнь поскорее закончился, — вот только предпочитают встречаться друг с другом, а не с женским полом. Почему в мире все так несправедливо устроено? Потрясающих одиноких женщин полно, а стоит встретить приличного мужчину, как он оказывается либо «голубым», либо женатиком. Я уже начинаю подумывать о том, чтобы разрешить проблему раз и навсегда. Вчера, например, молясь на ночь, я попросила Бога сделать меня лесбиянкой.

Не дожидаясь ответа, Лэйни подхватила поднос и встала. Гейл с задумчивым видом поднялась следом, но Карла только ехидно усмехнулась, заметив проходящего мимо Джулиана Ролла.

— Карла, Гейл, мисс Вульф, добрый день!

Даже содержимое его подноса — фруктовый салат и охлажденный чай с травами — каким-то образом успешно гармонировало с его дорогим костюмом и покоящимся на лацкане длинным белокурым «хвостом». Он провел Новый год на Антигуа, с семьей, и теперь золотое обручальное кольцо сияло на загорелой руке.

— Надеюсь, праздник был удачным для каждой из вас?

Лэйни кивнула, в свою очередь, но старательно смотрела мимо, надеясь, что подруги не замечают ее волнения. Карла, приподняв бровь, намеренно переводила взгляд с Джулиана на нее. Она была не из тех, кого можно легко одурачить, и роман удалось хранить в секрете только год. Несколько попыток вызвать Лэйни на откровенность не увенчались успехом. Карла отступилась, но не скрывала своего недовольства, считая такую скрытность нечестной по отношению к подругам. Возможно, признание было бы облегчением, но открыто подтвердить роман с женатым человеком коллегам по работе… это могло привести к плачевным результатам.

Для Лэйни была мучительной каждая встреча с Джулианом на людях. Как всегда, она постаралась направить разговор в безопасное русло работы.

— Э-э… Джулиан, ты не в курсе, Рик и Джерри дали «добро» на наброски костюмов Мамули и Матильды?

Обычно они отвечали ей напрямую, но время от времени отправляли свои «великолепно» и «прекрасно» через Джулиана, работа которого на «Карпатию» заключалась в основном в поддерживании контактов и сохранении лица фирмы перед клиентами и деловыми партнерами.

— Пока нет, — глядя ей прямо в лицо, ответил он, — но, думаю, сегодня вечером ответ придет. Правда, есть еще кое-что… так, мелочи…

Он замялся, и Лэйни тотчас сообразила, о чем идет речь. «Карпатия» была весьма консервативной фирмой и старалась поддерживать свою репутацию.

Чуть более широкая улыбка, слегка более растрепанные волосы — и реакция следовала такая, словно персонаж был совершенно опорочен.

— И что же это за мелочи?

— Да так, — Джулиан отмахнулся, — речь идет о том, что пара набросков выполнена в духе «Дорсета».

Это прозвучало легко, как что-то не слишком важное, но Лэйни хорошо знала, что значит «в духе «Дорсета». Эта компания, почти не уступающая «Карпатии» по размеру и связям, отличалась экзотикой дизайна и смелостью новых идей. Для лояльных сотрудников «Карпатии» сделать набросок «в духе «Дорсета» было едва ли не ужаснее, чем появиться на Бродвее голым в час пик. Не удержавшись в обычных рамках, Лэйни сделала один из набросков вызывающе пурпурным, а на другом применила технику набрызгивания. Надо было соображать, что делаешь, обругала она себя, чувствуя, как резко испортилось настроение. «Карпатия» обеспечивала стабильную работу, но не поощряла сотрудников, осмеливающихся на творческий подход. Более того, за это могли уволить.

Заметив, что Лэйни приуныла, Джулиан похлопал ее по плечу (чуть ласковее и дольше, чем требовали приличия).

— Позвони мне, когда станет ясно, чем кончилось дело, — попросила она, смущенно отстраняясь.

— Разумеется. Ты будешь на месте, скажем, в три? К тому времени ситуация прояснится.

Она кивнула, поскорее проходя к конвейеру для грязной посуды.

— Правда ведь, Джулиан Ролл очень симпатичный? — проворковала Гейл, пристраиваясь рядом.

— И очень, очень женатый! — резко добавила Карла не столько для нее, сколько для Лэйни, но та даже не обернулась.

— Увидимся!

И она решительно зашагала к выходу из кафетерия.

— Эй, вы!

Раздраженный голос Эла Смайли раскатился по коридору, заранее оповещая о том, что к отделу художественной разработки приближается его начальник. Как и каждый сотрудник отдела, Лэйни подняла голову от наброска, над которым склонялась последние полчаса.

Она делила небольшой офис с другим дизайнером, Фрэн Майерсон, которая не замедлила схватиться за щетку для волос. Сделав пару энергичных рывков сквозь золотистую гриву, Фрэн помотала головой, чтобы волосы интереснее рассыпались по плечам. Она находила забавной манеру директора обращаться к сотрудникам «эй, вы» независимо от пола и должности. Казалось, для него все на одно лицо, и Фрэн жаждала как-то выделиться и запомниться. Что до Лэйни, то она считала фамильярное обращение естественным для человека, который не замечает на галстуке горчицу, а в зубах — остатки съеденного в обед шпината. Главной своей задачей Эл Смайли считал жесточайший надзор над пятнадцатью дизайнерами фирмы. Они должны были скрупулезно воссоздавать персонажи, приносящие наибольшие барыши (такие, как Мамуля и крошка Матильда, уже успевшие украсить собой миллионы кружек, рюкзаков и маек). Надсмотрщик из Эла был что надо, но в остальном он не мог похвастаться совершенством. Вообще говоря, он ни разу в жизни не сумел как следует завязать шнурки.

— Эй, вы… э-э… Вульф!

Лэйни отложила маркер, которым обводила еще одну Пэтси-Пони для майки, и повернулась к Элу, который приплясывал на месте и неистово двигал челюстями, расправляясь с жевательной резинкой. Если ему приходилось оставаться в покое более двух минут, приплясывание и жевание приобретали бешеную интенсивность.

— Как продвигается работа? — не спрашивая разрешения, Эл повернул набросок к себе.

— Сделай одолжение, Эл, зайди через полчаса, — ответила Лэйни, прикрывая набросок рукой. — Обещаю, что Пэтси выйдет очаровашкой. Дети будут драться, чтобы заполучить майку, только не мешай мне, о’кей?

— А что слышно из Калифорнии?

— Пока не знаю. Джулиан Ролл обещал позвонить, как только ответ придет.

— А кто работает над Кусачим Дракошей? — не унимался Эл, блуждая взглядом по комнате, словно ответ был написан на одной из стен.

Фрэн поспешила ответить, наклонившись так, чтобы в вырезе показалось побольше груди. Эл, разумеется, не заметив этого, мячиком выкатился в коридор.

— Он такой лапуся! — вздохнула Фрэн, к изумлению Лэйни.

— Кто, Эл Смайли?!

— Он тебе не нравится? — искренне удивилась Фрэн. — Я думала, все женщины от него без ума… но ты не станешь отрицать, что он невероятно энергичный? Я тащусь от таких живчиков!