Рассеянный профессор не продолжил своего расследования далее — до глубины, на которую проник отважный солдат, из уст которого личный друг автора получил следующее описание аналогичной истории.

Капитан К*** был коренным британцем, но воспитан в Ирландской бригаде[39]. Он был человек безграничного мужества, которое проявилось в необыкновенно отчаянных приключениях в первые годы французской революции, и несколько раз привлекался королевской семьей к выполнению очень опасных поручений. После смерти короля он вернулся в Англию; это произошло после следующего события.

Капитан К*** был католиком и, по крайней мере в то время, когда с ним случилось несчастье, искренне выполнял все обеты своей религии. Его исповедовал священник, бывший духовником и у многих высокопоставленных лиц на западе Англии; он был капелланом в храме, располагавшемся в четырех милях от того места, где жил капитан К***. Приехав однажды утром навестить этого человека, его подопечный с сожалением обнаружил, что тот очень страдает от опасной болезни. Он уехал в большом опасении и даже страхе за жизнь своего друга, и это чувство навеяло ему много других болезненных и неприятных воспоминаний. Они занимали его до того часа, когда он собрался ложиться в постель, и тут он, к своему удивлению, увидел в комнате фигуру исповедника. Он окликнул его, но не получил ответа — только глаза воспринимали появление этого человека. Решив довести дело до конца, капитан К*** пошел в сторону фантома, казалось, постепенно отступавшего перед ним. Таким образом, тот обошел вокруг кровати, потом, казалось, опустился в кресло и остался там в сидячем положении. Чтобы окончательно удостовериться в существовании призрака, капитан сам сел в то же кресло, убедившись таким образом, что это наверняка была иллюзия, тем не менее, если бы он узнал, что его друг умер примерно в то же самое время, он затруднился бы правильно определить это видение. Но так как исповедник поправился и, по словам доктора Джонсона[40], «ничего не произошло», этот случай оказался замечателен только тем, что показывает, как этот мужчина с крепчайшими нервами тем не менее не свободен от таких заблуждений.

Есть и другой пример иллюзии той же самой природы, за достоверность которого мы имеем веские основания ручаться, хотя по определенным причинам и не даем имен участников. Некоторое время спустя после смерти известного современного поэта, при жизни занимавшего большое место в умах общества, его друг-литератор, хорошо знакомый с покойным, в сгущающихся сумерках осеннего вечера читал одну из публикаций о привычках и взглядах выдающейся личности, которой больше не было с нами. Как читатель он наслаждался тесной дружбой с покойным и очень заинтересовался публикацией, содержавшей несколько деталей, касающихся его и некоторых друзей. Кроме него в комнате находился посетитель, также занятый чтением. Кабинет выходил в прихожую, довольно причудливо украшенную произведениями искусства, шкурами диких животных и тому подобными диковинами. Когда он отложил книгу и прошел в холл, освещенный луной, то увидел прямо перед собой точное воспроизведение своего стоящего в полный рост умершего друга, воспоминания о котором так сильно подействовали на его воображение. Он остановился на какой-то момент, отметив удивительную точность особенностей одежды и позы знаменитого поэта. Пораженный, однако, этим заблуждением, он не испытал никаких чувств от такой необычайной точности сходства и двинулся в сторону фигуры, по мере его приближения распадавшейся на различные составные части. Зто был просто экран, занятый пальто, шалями, пледами и аналогичными предметами, обычно находящимися в сельских прихожих. Свидетель всего этого вернулся на свое место, откуда он видел все это, и пытался изо всех сил припомнить образ, бывший столь поразительно жизненным. Но это было не в его силах, и человек, который был свидетелем появления призрака, или, более точно, чье возбужденное состояние оказалось причиной его появления, смог только вернуться и рассказать молодому человеку, которого покидал, какую удивительную галлюцинацию пережил.

Есть много причин считать, что примеры такого рода часты среди людей определенного темперамента, и когда такое происходило в раннем периоде развития общества, они почти наверняка считались реальными, хотя и сверхъестественными явлениями. Они отличались от тех, что были у Николаи и других, ранее упомянутых, так как длились очень недолго и не представляли привычного или серьезного нарушения. Явление призрака Мопертюи господину Гледичу, католического священника капитану К***, призрака покойного поэта его другу являются характерными примерами такого рода. Можно сказать, что они имеют аналогию с предыдущими, в которых внезапное и временное нервное возбуждение приводит к серьезной болезни с нервным расстройством. Но даже доказав это, труднее низвести такие моментальные впечатления обратно в их реальную сферу оптических иллюзий, так как они много лучше согласуются с нашей гипотезой о проблесках из будущего мира, чем те, в которых видение продолжается или повторяется часами, днями и месяцами, предоставляя возможность определить на основании других обстоятельств, что симптом происходит из-за расстроенного здоровья.

Прежде чем сделать заключение, что эти наблюдения основаны на обманах чувств, мы должны заметить, что глаз является органом чувств, наиболее значащим для реализации в нашем мозгу образов внешних объектов, и что когда орган зрения поражен на большее или меньшее время и в большей или меньшей степени, его неверное представление о зрительных объектах особенно склонно к созданию таких галлюцинаций, которые мы только что детально описывали. Тем не менее другие чувства или органы, в свою очередь и в меру своих возможностей, готовы так же формировать фальшивые или сомнительные впечатления, вводящие в заблуждение (вместо того, чтобы информировать) ту часть мозга, к которой они адресованы.

Что касается уха, следующего по важности органа после глаза, то здесь мы постоянно обманываемся звуками, воспринимаемыми неточно и ошибочно. Из-за ложных впечатлений, полученных от этого органа, последствия бывают точно такие же, как и от обманов органа зрения. Возникает целый класс призраков, основанных на неточном и несовершенном слухе. Возбужденному и малочувствительному состоянию органа слуха мы обязаны существованием того, о чем Мильтон[41] так возвышенно говорит:

Нарушения в органе слуха создают также такие естественные причины для тревог, что мы меньше сочувствуем страхам Робинзона Крузо, увидевшего отпечатки ноги дикаря на песке, чем человеку, просыпающемуся оттого, что кто-то произносит его имя на уединенном острове, где нет никого, кроме потерпевшего кораблекрушение мореплавателя. Среди ряда призраков, появляющихся в связи с нарушениями слуха, мы можем привести призрачные голоса, которые туземцы Гебридских островов признавали за верный признак надвигающегося рока. Голос отсутствующего или, может быть, умершего родственника был в таких случаях слышен как повторение его имени. Иногда такой голос объявлял человеку о его близкой смерти, и для других не было ничего необычного в том, если человек, который так фантазировал, впоследствии умирал; по той же самой причине чахнут и погибают негры, если попадают под проклятие женщин оби[42], или камбро-бритонец[43], когда его имя с определенными церемониями помещается в известный колодец проклятий, тем самым посвящая его духам ада, погибает, словно его обрекли на смерть. Следует также упомянуть, что доктор Джонсон сохранил глубокое впечатление, когда он открыл дверь дома своего коллеги и услышал голос своей матери, зовущей его по имени, хотя она находилась в это время за много миль оттуда. Похоже, он был разочарован, что после этих окликов, звучавших совершенно сверхъестественно, не последовало никакого продолжения. Нет необходимости подробно останавливаться на таком виде обмана слуха, так как любой может припомнить достаточно аналогичных примеров. Можно даже сказать, что все стремятся рассказать о редких случаях обмана слуха. Так, например, около двух лет назад автор прогуливался в дикой и уединенной местности со своим молодым другом, который был очень активен, несмотря на сильную глухоту, как вдруг ему показалось, что он иногда слышит доносящиеся издалека звуки стаи гончих псов. Так как стояло лето, то, немного поразмышляв, он решил, что это не может быть шум, исходящий от охоты с гончими, но тем не менее несколько раз он снова как бы слышал предполагаемый шум гона. Он позвал своих собак, ибо две или три из них сопровождали его на прогулке. Те спокойно подошли, и было очевидно, что они не имеют никакого отношения к звукам, привлекшим внимание автора, поэтому он не удержался и сказал своему спутнику: «Ну, сейчас я особенно сожалею о вашей болезни, иначе бы предложил вам послушать крик Дикого Охотника»[44]. Поскольку молодой джентльмен пользовался слуховой трубкой, он повернулся, когда с ним заговорили, и стала ясна причина этого феномена. Предполагаемый далекий звук на самом деле раздавался вблизи, будучи отзвуком ветра в инструменте, которым был вынужден пользоваться юноша, но который при других обстоятельствах никогда не издавал звуков, услышанных его старшим другом.