Письмо II.

Последствия грехопадения для связи человека с миром духов. — Результаты Всемирного потопа. — Жрецы фараона. — Текст книги «Исход» о колдуньях. — Слово «колдунья» в просторечии значит «отравительница» — Или. если в Священном Писании оно означает также предсказательницу, она должна в любом случае иметь совсем другой характер, чтобы ее не опознали. — Первоначальное «Chasaph»[49]. означает человека. который имел дело с ядами, или тех, кто общался с ближними духами, но отличается от европейской ведьмы средних веков. — Таким образом, ведьма — не соучастница искушения Иова. — Колдунья у иудеев, вероятно, не выше рангом, чем женщина-предсказательница. — Все-таки это было преступление. заслуживающее смерти, так как имело целью лишение Иеговы верховной власти. — Другие тексты Библии сходным образом говорят скорее о предсказательнице судеб или женщине-пророчице, чем о том, что теперь называют ведьмой. — Пример Аэндорской волшебницы. — Рассказ о ее встрече с Саулом. — Называемая некоторыми просто обманщицей, другими колдуньей, достаточно могущественной, чтобы вызвать своим искусством дух пророка. — Трудности, характерные для обеих позиций. — Компромиссная точка зрения полагает, что. Всемогущий мог усилием воли заменить Самуила, или Божий Дух в его характере, для обмана, который намеревалась совершить ведьма. — Возобновление спора, показывающего, что Аэндорская волшебница значила что-то совсем другое, нежели то, что отвечает современным представлениям о колдовстве. — Колдуньи, упоминаемые в Новом Завете, менее отличаются от современных представлений о колдовстве, чем колдуньи из книг Моисея: они, видимо, не обладают могуществом, приписываемым магам. — Догматы веры, которые мы можем найти в Священном Писании в связи с этой темой. — Возможно, что могут существовать определенные силы, которым Всемогущий повелел быть низшими и даже дьявольскими духами, и в некотором смысле языческие боги могут считаться демонами. — Более часто, и в общем смысле, они ими и были, но представляли собой только деревянные колоды, без чувств или какой-либо силы, и их культ был основан на обмане. — Мнение о том, что оракулы молчали в первобытном обществе, принятое Мильтоном. — Случаи одержимости. — Воплощенная одержимость прекратилась, вероятно, в то же самое время, как были явлены чудеса. — Точка зрения католиков. — В итоге ведовство, как это слово интерпретировалось в средние века, никогда не встречалось в Моисеевом законе или евангельских заповедях. — Оно возникает в ранний период, когда христиане считали богов мусульман или язычников демонами, а их служителей — фокусниками или магами. — Пример сарацин и жителей Северной Европы, еще не обращенных в христианство,— Боги Мексики и Перу, к которым относились так же. — То же у жрецов Северной Америки. — Мнение Мэзера[50]. — Джибб, предполагаемый маг, преследуемый другими раскольниками. — Заключение.

Вопрос о том, какая степень связи существовала между людьми и обитателями иного мира, когда наши предки получали повеления от Создателя, может быть только темой бесполезных рассуждений. Мы не слишком, видимо, преувеличиваем, когда вместе с Мильтоном считаем, что одним из необходимых последствий похищения «запретного плода» было удаление от небесной сущности созданий, хотя и бывших в первооснове немного ниже, чем ангелы, но наказанных через лишение бессмертия и постепенный переход в низший ранг.

Возможно, однако, что чрезвычайное долгожительство допотопных смертных в значительной мере притупляло осознание ими того, что они находятся под знаменем Азраила[51], ангела смерти, и отделяло на слишком большой промежуток времени преступление от наказания. Но после карающего Потопа родилась новая раса людей, чья жизнь постепенно сокращалась и которые, будучи допущены до более тонкой и исключительной близости с существами, обладавшими более высоким рангом в мироздании, занимали, конечно, более низкое положение в том мире.

Тем временем, пока Всевышний с удовольствием продолжал являть себя тем, кого предназначили быть отцами избранного народа, мы поняли, что грешники, возможно, с помощью падших ангелов, могли доказать свой ранг и пытались противостоять пророкам бога Израиля. Остается неясным, было ли это колдовством или фокусничеством, что жрецы фараона, повелителя Египта, соперничали с Моисеем, перед лицом фараона и народа они превратили свои жезлы в змей и имитировали несколько вспышек чумы, предсказанной обреченной стране.

Эти возможности магов, полученные, однако, в результате либо связи со сверхъестественными силами, либо благодаря знанию всевозможных уловок и искусному их выполнению, были широко известны, и кто мог сомневаться, что хотя мы и можем быть оставлены в неведении, но, уважая их искусство и источник, из которого оно было получено, мы говорили всем: разве нам важно знать? Мы прибыли сюда в тот период, когда Всемогущий создавал законы для своего избранного народа, не получив точного знания о том, преступление ли колдовство или это общение между миром духов и телесными существами, которое по замыслу дьявола либо существовало после потопа, либо появлялось с явными признаками божественного гнева.

Но в законе Моисеевом, продиктованном самим Богом[52], был объявлен текст, который входит в уголовный кодекс всех христианских народов и послужил основанием для многих кровопролитий и жестокостей, либо потому, что был неправильно понят, либо потому, что, будучи рассчитан исключительно на израильтян, стал частью судебной практики Моисея и был отменен, как и большая часть этого закона, более милосердным и мягким отправлением судопроизводства согласно Евангелию. Упоминаемый текст представляет собой стих из двадцать второй главы Исхода: «Ворожеи не оставляй в живых»[53].

Многие ученые мужи утверждали, что в этом замечательном отрывке еврейское слово «chasaph» значит всего лишь отравитель, как и слово veneficus, которым воспроизводится в латинской транскрипции слово, обозначающее старика от 70 до 80 лет. Другой ученый муж убеждал, что это слово обозначает также и колдуна и может быть понято как указание на человека, который может вредить здоровью — своему или своих соседей, отдельным органам или имуществу либо вредными дозами снадобий, либо амулетами или подобными им мистическими средствами. В этом отношении колдуньи Священного Писания, возможно, имеют сходство с колдуньями древней Европы, которые хотя и могли быть не принимаемы в расчет при всем их искусстве и силе, поскольку они не ограничивались своими чарами и заклинаниями, но могли восполнять нехватку своей способности вредить использованием настоящего яда, так что эпитеты «колдунья» и «отравительница» были почти синонимами. Известно, что отличительной чертой многих темных злодеяний было то, что они были чем-то связаны с тайными и запрещенными видами искусств. Таково было заключение в обвинительном акте тем, кто был связан со знаменитым убийством сэра Томаса Овербери[54]. Было установлено, что когда искусство матушки Форман и других ведьм не смогло повлиять на жизнь жертвы, применение яда оказалось намного более надежным и успешным. Могут быть приведены и другие многочисленные тому подобные примеры. Но предполагая, что еврейская колдунья действовала только своими чарами, заклинаниями или другими такими средствами, которые могли быть безвредными, не обращаясь за помощью к демонам или близким духам, связь между заклинателем и демоном должна быть совсем иного характера, по закону Моисея, откуда впоследствии и стало понятно, что такое колдовство. Контракта о подчинении дьявольской власти не было, никаких адских печатей или знаков принадлежности к этой роковой секте, никаких пиров Сатаны и его ведьм и никаких болезней или несчастий, причиненных добрым людям. По крайней мере, в Священном Писании нет ни слова, позволяющего нам считать, что такая система существовала. Напротив, нам говорят (насколько это буквально или метафорически, не нам судить), что, когда враг рода человеческого захотел до конца проверить добродетель Иова, он обращался за разрешением к Всемогущему, который давал ему свободу испытать своего верного слугу целым ураганом несчастий во славу его веры в Создателя. Произойди такие события в более поздние дни, было бы объявлено о колдовстве, ведовстве и чарах, и дьявол вместо того, чтобы действовать самому, призвал бы своих слуг — колдуна или ведьму, дабы использовать их как подручное средство. Точно также Сатана желал, чтобы у него был Петр, чтобы сеять Петра как пшеницу[55], однако использования ведьм и колдунов тут нет и в помине. Исходя из того что во времена Моисея возможности ведьм были ограничены, приступая к расследованию действий некоего ложного божества или реального духа зла, предсказателя будущего, можно ли сказать, что подобное преступление заслуживает сурового наказания, смерти? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны подумать о том, какова цель особой милости Моисея сохранить знание истинного божества в душах избранных и выделенных людей. Бог Иакова показал себя как Бог, ревнивый ко всем, кто свернул с пути истинного культа Иеговы, переметнулся к другим богам, дьяволам или дьявольским духам, богам соседей-язычников. Отойти от верности Истинному Богу для того, чтобы начать молиться бессмысленным бревнам и камням, которые не могли им ответить, значило, по еврейским законам, поднять мятеж против своего собственного Господа Бога и в таком случае подвергнуться серьезному наказанию. Таким образом, пророки Ваала[56] заслуженно подвергались смертной казни независимо от успехов, которых они могли достичь в ходе своих заступничеств и заклинаний (усиленных всей их страстностью, так как они ранили себя, наносили порезы, доказывая тем самым крайнюю бесполезность своих действий и навлекая на себя осмеяние пророка), потому что были виновны в отступничестве от истинного Божества, служили и призывали других служить ложному богу Ваалу. Еврейский колдун, следовательно, или колдунья, которая вступала или пыталась вступить в связь с духом зла, по закону наказывались смертью, хотя их связь с миром духов могла и вовсе не существовать или на деле быть менее близкой, чем приписывалась колдуньям более позднего времени. Существование этого закона против колдунов в Ветхом Завете не оправдывало строгости подобных законов соответственно откровениям христиан против лиц, обвиняемых в различных преступлениях. В другом отрывке вновь упоминаются действия этих лиц, названных в Священном Писании колдунами, и опять заявляется, что колдовство или волшебство Ветхого Завета состоит в общении с идолами и просьбах советов у лжебогов, другими словами, в идолопоклонничестве, которое, не говоря о повторных запрещениях, примерах и суждениях, все еще является преобладающим преступлением у израильтян. Отрывок из Второзакония гласит: «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых: ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего». Подобные угрозы встречаются в девятнадцатой и двадцатой главах книги Левит[57]. Таким же образом обвиняют Манассию[58], что он заставлял своих детей проходить через огонь, наблюдал времена (?), использовал чародейство и колдовство и имел дело с близкими духами (?) и жрецами. Эти отрывки кажутся противоречащими прежним в отношении классификации колдовства среди других отступничеств от пророков Божиих, предпринятых, чтобы получить ответ с помощью общения со сверхъестественными силами у окружающих их язычников. Чтобы понять тексты в других отношениях, кажется необходимым сложить современную систему волшебства со всеми неестественными и невозможными отклонениями от здравого смысла, с преступлениями человека, который в наши дни советуется с оракулом Аполлона — с главным проступком у евреев, но, конечно, простительным прегрешением у невежественных и заблудших язычников.