От станции метро Ивану Ивановичу пришлось идти вместе с учительницей английского языка, экстравагантной пожилой дамой с ярким бантом на голове. Попутчица была в тягость, но повода разойтись Иван Иванович не находил, дорога к школе была одна. Англичанка работала здесь давно и встречные почтительно с ней здоровались. О её педагогических талантах среди родителей ходили легенды. «Пятёрок» она не ставила почти никогда, строга была чрезвычайно, но однажды её «четверочник» поступил в институт иностранных языков без дополнительной подготовки.

Идти молча Ивану Ивановичу было неловко, а говорить было не о чем. Его неожиданная попутчица коварно затягивала паузу. Хотелось закурить, но взгляд англичанки, брошенный на сигареты, был так выразителен, что Иван Иванович живо спрятал их обратно.

– Вы давно работаете, не могли бы вы рекомендовать мне кого-то из старшеклассников, для работы в совете школы? – вопрос был неумный, и лучше бы Иван Иванович промолчал.

– Вам нужен мой совет?! – удивилась англичанка. – Что ж, пожалуйста! Не отвлекайте детей на посторонние дела, в школе ученики должны учиться, а не заниматься ерундой!

– Ну, а что я тогда буду делать? – Иван Иванович попытался перевести разговор в шутку, но англичанка компромиссов не признавала.

– Я считаю, что ваша должность в школе вообще не нужна! – отчеканила она.

Сам виноват, – в сердцах подумал Иван Иванович. – Нашел что спросить!

Наверное, в глубине души он был согласен с этой учительницей. Но не увольняться же с работы, к которой он только-только начал привыкать!

К счастью они подошли к школе, что давало заместителю директора возможность завершить тягостный разговор.

– Приятно было побеседовать! – любезно сказала англичанка.

Проявить себя в совете школы захотели девятиклассницы: Лена и Вероника. Иван Иванович не возражал.

– Веронике нравится Гриша, – заявила Лена, – она так и рвется с ним работать!

– Ну и что такого? Ну, нравится! – весело отозвалась Вероника. – А ещё я всё умею, даже могу журналы заполнять, у меня мама учительница.

– А разве нельзя просто, взять и познакомиться? – удивился Иван Иванович.

– Мы для него мелкие! – сказала Вероника.

– На дискотеки в старшую школу девятиклашек не пускают, – пояснила Лена, – а напрашиваться на знакомство самим нельзя, некрасиво!

– Ну, вас трудно не заметить! – сказал Иван Иванович.

Девчушки и, правда, были хорошенькими, а их достоинства были подчёркнуты одеждой, подобранной явно не по сезону. Ну, какой разумный человек будет ходить холодной осенью с открытым животом?

– Ну, теперь Гриша мой! – заявила Вероника, – Это лишь вопрос времени.

– И техники! – коварно добавила Лена.

– А у тебя тоже свой интерес? – улыбаясь, спросил Иван Иванович.

– Я просто за компанию, мы подружки!

– Мы всегда вместе, – добавила Вероника, – Ленка мой технический консультант!

Девушки переглянулись между собой и дружно засмеялись. Можно было докладывать директрисе, что вопрос о составе совета школьников решён.

Чёрный офисный гарнитур, кожаная мягкая мебель и ковёр на полу, – переделанный кабинет директора выглядел шикарно. Узнав о том, кого назначил в совет старшеклассников её заместитель, Людмила Борисовна недовольно сдвинула брови.

– Вероника это крашенная блондинка в короткой юбке? – и получив утвердительный ответ, директриса тяжко вздохнула, – она же не даст Грише работать!

Иван Иванович достал ежедневник и хотел отчитаться за «текучку», но был остановлен жестом хозяйки кабинета.

– Теперь это неважно, прочтите лучше вот это! – она протянула своему заместителю прозрачную папку, ту самую, которую он заметил на последнем собрании.

Это были заявления от родителей. Иван Иванович прочитал первое и опешил.

– Читайте дальше! – тон у директрисы был грустно-торжественный, как будто кто-то умер.

«Лампасов Владимир Яковлевич совершил развратные действия в отношении моей дочери, якобы проводя медицинский осмотр, для занятий хореографией… Учитель географии развращает моего ребёнка…. Он запер кабинет изнутри и пытался раздеть мою двенадцатилетнюю дочь….»

– Так вот почему он так возился с танцами! – дошло до Ивана Ивановича.

– Что будем делать, увольнять? – спросила директриса.

Вопрос был риторический.

Конечно, увольнять, это же однозначно! И если эта история закончится увольнением Лампасова, школа ещё легко отделается. А ведь права была Анна Геннадьевна, место географа действительно освободилось! – подумал заместитель директора.

– Я смогу работать учителем географии! – хрипло выдохнул он.

– Тогда я готовлю приказ, – сказала директриса, – а вы готовы пойти на понижение в должности ради производственной необходимости?

Иван Иванович именно этого и хотел, завуча из него всё равно не получалось.

– А всё же я умная женщина! – похвалила себя вслух директриса, – знала, что может что-то случиться, знала и взяла запасного учителя на работу!

«Запасной учитель», и раньше замечал у неё отсутствие такта, но оказалось, что самокритика у директрисы тоже недоразвита.

Интересно, где был её ум, когда она отдавала Лампасову всю географию?! – разозлился Иван Иванович. – Самовлюблённая дура! Она единственная не заметила никаких странностей поведения географа, позволила ему жить в школе и даже вести хореографический кружок по вечерам.

– Идите, принимайте у Лампасова кабинет и журнал классного руководителя. С завтрашнего дня вы учитель географии и классный руководитель девятого «в». Я постараюсь сделать так, чтобы вы не потеряли в зарплате. Поздравляю с новым назначением! – директриса поставила в разговоре точку.

В кабинете географии было душно. Лампасов трясущимися руками запихивал в рюкзак ободранный глобус и растрёпанные книжки, при этом он бормотал себе под нос что-то невнятное. Географические карты кучкой валялись в углу. На пыльном учительском столе валялись молоток и отвёртка.

Увидев коллегу, географ засуетился, и бормотание стало яснее, – я только свое беру, своё, это нажитое, моё личное! «Колёсики» я сниму, это мои «колёсики», мои маленькие «колёсики»….

Действительно, все крепления для карт, имеющие пластмассовые колёсики, были содраны с доски.

– Мой Бог! – мысленно ахнул Иван Иванович. – Да у него с головой не всё в порядке!

– Иваныч! – неожиданно жалобно выкликнул Лампасов, – хоть ты веришь, что я не виноват?!

– Жизнь покажет! – Иван Иванович почувствовал себя так, как если бы случайно раздавил ладонью таракана.

– Нет, ты скажи, Иваныч, веришь мне? – настаивал Владимир Яковлевич.

– Верю, верю! – сказал бывший заместитель директора тоном, каким пытаются убедить нетрезвого.

– Это всё Семёнова! – Лампасов подошёл ближе. – Отомсти за меня, Иваныч! За друга отомстишь? Я ведь знаю, ты будешь тут, – на моём месте. Из шестого класса, Катя Семёнова.… Запомни – Семёнова! Она меня оклеветала, с родителями вместе.… И Галина, подруга твоя, гадина толстая, копала под меня. Заявления они вместе писали!

Это было подлинное словоизвержение.

Как у него можно принимать дела? У него же голова не в порядке! – Иван Иванович не представлял, как отвязаться от назойливого учителя географии. Ему захотелось скорее отвязаться от него. Не убегать же!

Внезапно Ивана Ивановича осенила мысль, как можно быстрее закончить разговор:

– Ты «колёсики» все не уноси, мне тоже карты надо вешать!

Владимир Яковлевич сразу замолчал. Прищурив глаза, он посмотрел на преемника долгим взглядом:

– Хорошо, оставлю! Тебе, Иваныч, оставлю. Две штуки!

– Три, у тебя, их вон как много, – сказал Иван Иванович, – а все карты разного размера!

– Хорошо. Я не все заберу, тебе три оставлю. Видишь мне для тебя ничего не жалко, ты один веришь мне!

Лампасов прослезился и протянул руку для прощания.

– Ну, прощай Иваныч! – его ладонь неожиданно оказалась очень сильной, – я верю, что ты отомстишь за меня!