Иван Иванович пытался слушать, но у него это получалось плохо. Его разморило, сказывалась ночная подготовка к урокам.

– Тебе понравилось? – спросил Коля, исподлобья глядя на собутыльника.

Конечно, Иван Иванович всегда говорил, что понравилось, как же иначе? Он сонно закивал.

– А какое стихотворение больше? – вопрос поэта был исполнен коварства.

Иван Иванович не запомнил.

– Значит, я тут расстарался, а тебе плевать! – Коля дал выход гневу, и его лицо покрылось малиновыми пятнами. – Слушать не слушаешь, а на меня орёшь, замечания делаешь при девушке! – и он выругался для убедительности.

– Это не девушка, а ребёнок!.

– Джульетте было четырнадцать!

– Ты вместо Ромео! – пьяный Иван Иванович живо представил себе известную сцену перед балконом и не сумел удержаться от смеха.

– Ах, так! – Коля обладал неприятным свойством, он иногда срывался, «заводил» себя, и остановить его было невозможно.

Вот и сейчас: оказалось, что Иван Иванович толстокожий носорог и хам, не чувствующий тонкую натуру поэта. В этой речи присутствовали и другие словосочетания, ведь занятия поэзией, что ни говори, увеличивают словарный запас. Если не перечислять всё, то содержание богатой эпитетами речи сводилось к сравнительному анализу. Коля сравнил свои достоинства с достоинствами приятеля, и делал вывод не в пользу последнего.

Ответное слово Ивана Ивановича было кратким, но тоже выразительным. Дальше события развивались по извечному сценарию. В сравнении весовых категорий преимущество осталось за Иваном Ивановичем.

Утром Иван Иванович расстроился, обнаружив, что потерял во время драки старенький, подаренный ещё армейскими друзьями портсигар, которым он дорожил. Во время бритья Иван Иванович посмотрел в зеркало, и настроение стало ещё хуже.

На работу новый учитель географии явился с подбитым глазом. В школе его поджидала Галина Георгиевна вместе с подтянутым мужчиной лет тридцати в спортивном костюме.

– Сегодня вы вместе с Сергеем Петровичем поведете школу на спортивный праздник в управу района! – бодро объявила толстуха.

– Этого ему ещё не хватало! – Иван Иванович сообразил, что мужчина – учитель физкультуры, у которого была сломана нога, а теперь он выздоровел и видимо готов приступить к работе.

– А уроки отменят что-ли? – спросил Иван Иванович.

– Нет, это будет после занятий, вечером, – сказала радостно Галина Георгиевна, – у вас сегодня во вторую смену занятий мало. Больше идти некому, я решила, что пойдёте именно вы с Сергеем Петровичем! И дети вас знают.

– Но я уже не занимаюсь воспитательной работой!

– Какая разница! Директор подпишет приказ, о том, что вы назначаетесь ответственным за мероприятие.

– Мне платят за часы и за классное руководство, а не за ваши мероприятия! – отрезал несговорчивый Иван Иванович.

– Так вы отказываетесь!? – изумлённо уточнила толстуха. – Ну, смотрите, как бы хуже не стало!

– Все будет в порядке, не волнуйтесь, Галина Георгиевна! – физкультурник шагнул вперёд, он был настроен оптимистично.

– Почему вы не хотите пойти с нами на праздник? – приветливо спросил он у Ивана Ивановича, – там будет интересно!

– Я плохо себя чувствую! – угрюмо сказал географ.

– А, ну да.… Жаль, что так! – физкультурник вгляделся в него внимательнее и потерял к коллеге интерес. – Я справлюсь один, Галина Георгиевна. Так будет лучше!

Увидев своего классного руководителя с синяком под глазом, девятиклассники обсудили событие.

– Наверное, заступился за кого-нибудь, – сказала романтичная Лена.

– Получил в морду по пьянке! – мальчишки были более реалистичны.

На большой перемене девчонки замазали синеву вокруг глаза Ивана Ивановича крем-пудрой, а расторопная Вероника принесла из дома большие темные очки. В конце осени человек в солнечных очках выглядит странно, но это лучше, чем ходить с подбитым глазом.

После занятий Иван Иванович решил зайти в сад. Может портсигар найдётся? Он внимательно осмотрел место вчерашних посиделок. Неподалёку шумно всхрапывая, копал землю экскаватор. Среди перевёрнутых ящиков к земле были притоптаны влажные листы бумаги, выпавшие из папки с Колиными стихотворениями. Иван Иванович поднял один и машинально засунул его в карман, сложив вчетверо. Портсигар он, конечно, не нашёл.

Уже уходя, Иван Иванович неожиданно столкнулся с Олей, рано взрослеющей школьницей из шестого класса. Он и позабыл о ней.

Девочка была в плохом настроении:

– Когда вы, наконец, перестанете следить за мной? Думаете, я не узнаю вас в чёрных очках? Мне это надоело, – я возьму и скажу в школе, что вы пристаете ко мне!

Угроза была реальной, ведь действительно, стоит девчонке заявить о таком, доказать обратное будет невозможно, особенно после истории с Лампасовым.

– Я и не думал тебя выслеживать, – сказал Иван Иванович после минутной растерянности, – обещаю, что больше сюда не приду!

– Поклянитесь! – Оля все же была ребёнком.

– Клянусь! – сказал Иван Иванович. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

Историю с Лампасовым замять не удалось. В конце ноября на него было заведено уголовное дело. В школе появился полицейский в звании майора. Он беседовал со школьниками и учителями, методично собирая информацию. Дошла очередь и до Ивана Ивановича.

– В каких отношениях вы были с Владимиром Яковлевичем? – голос представителя власти звучал простужено.

– Он мне не нравился, и я старался избегать его общества.

– Почему?

Иван Иванович пожал плечами.

– Что именно вам не нравилось?

– Он плохо знал географию.

– Это не повод, чтобы человек не понравился. Вы замечали его сексуальный интерес к детям?

– Нет. Я замечал у него другие странности.

– Какие именно?

– Он всё время говорил о «колёсиках».

– То есть был наркоманом? Глотал таблетки? Или другое?

– Нет, «колёсики» – это такие крепления для карт….

– Где вы видели Лампасова последний раз? – рассказом про «колёсики» полицейский не заинтересовался.

– В школе, в день увольнения. – Ивана Ивановича удивило слово «где».

Новый учитель географии явно не нравился майору.

– Ну, так мы с вами никуда не продвинемся! – полицейский достал носовой платок и громко высморкался. – Давайте я расскажу, что знаю о вас. Может быть, тогда хоть что-то выяснится.

Иван Иванович кивнул, выражая согласие. Уж он тут точно не причём!

– Итак: на работу с Лампасовым устраиваетесь одновременно. При дефиците учителей, когда в наших школах работают одни женщины, двое мужчин устраиваются в одну и ту же школу, в один день. Причём директору сразу два учителя географии не нужно и потому один договаривается работать завучем, вместо того, чтобы найти другое место.

Иван Иванович промолчал, он не понимал, что хочет услышать этот неприятный человек.

– Вы и раньше знали Владимира Яковлевича? Может быть, вы служили с ним в армии или учились вместе? – резко спросил майор.

– Это просто совпадение!

– Когда совпадений много, это уже закономерность! Поняли мою мысль? Вы говорите, что сторонились коллегу, но учителя рассказывают обратное. Он охотно помогал вам в организации мероприятий, например в день учителя. Вы, в свою очередь, часто заходили к Лампасову, давали детям уроки вместо него, не требуя оплатить работу. Это значит, что его отлучки не должны были быть замечены. Хорошо, что вас поймали «за руку»!

Иван Иванович был поражен злопамятством Галины Георгиевны. Надо же всё так перевернуть!

– Это совсем не так! – твёрдо сказал он, – Я не был приятелем Лампасова. У меня нет, и не могло быть с Лампасовым общих интересов. Можете спросить у других учителей!

– У кого, например? – насмешливо спросил майор.

– Ну, например, у нашего психолога, она подтвердит мои слова!

– Мне уже рассказали, в каких вы с ней отношениях, – иронично сказал майор, – какой пример детям!