— Буду ревновать. Впрочем, эта идея, пожалуй, не заслуживает внимания. Организую-ка я лучше Клуб Женщин, Которых Целовал Сет Броуди.

— Их, поверь, будет не так уж много.

— Это почему же?

Довольная, Жанна даже выпрямилась.

По лицу Сета промелькнула тень боли, и Жанна вспомнила, что Хосе рассказывал накануне — женщины здесь появлялись весьма редко.

— Потому что я все время работаю и работал, начиная с детских лет. Потому что я живу в горах. Потому что женщины здесь наперечет и мало кто, побывав в наших краях, выражает желание остаться.

А я желаю остаться, хотелось закричать Жанне. Только попроси меня об этом. Но вслух она произнесла шутливым тоном:

— Ну что ж, значит, я буду в этом клубе в единственном числе. Тоже неплохо.

— Рассмотрю, мисс Уитли, ваше заявление, — отшутился Сет. — Но пока суд, да дело, я предоставляю в ваше распоряжение столько времени, сколько необходимо для того, чтобы принять горячую ванну. Она сразу облегчит боль в мышцах. Но для этого придется для начала встать.

— В моей ванной только душ.

— Ванна есть этажом выше.

Его ванна! А ведь две недели назад, чистя ее, она, дурочка, даже вздрогнула при мысли, что когда-нибудь сможет в ней полежать.

— Звучит заманчиво, — сказала она. — Но вот вопрос — где взять силы, чтобы туда подняться?

— Проще пареной репы.

И, продолжая держать Жанну на руках, Сет поднялся.

— Погоди, погоди! — заверещала Жанна, никак не ожидавшая такого исхода.

— Нужна одежда? Бери!

Он наклонился так, что она смогла дотянуться до халата, висевшего на спинке кровати, после чего решительно направился в коридор.

— Сет! Ведь все сидят за кухонным столом! Что они подумают?

Он бросил на нее насмешливый взгляд.

— Я плачу им не за то, что они думают. К тому же я хозяин, а значит, могу делать все, что мне только заблагорассудится.

Жанна недовольно поморщилась.

— Да они так поглощены едой, что ничего и не заметят, — смягчился он.

— А ты, по-моему, говорил, что они ждут от меня завтрака.

— Солгал, — признался Сет, пожимая плечами, и вынес ее из комнаты.

Жанна, исхитрившись, высвободила одну руку и ущипнула Сета. Он от неожиданности ойкнул, и все, сидевшие за столом, повернули головы в их сторону, отвлекшись на секунду от оладий с беконом, которые выглядели намного аппетитнее, чем все то, что она готовила на протяжении двух недель. Жанна слегка улыбнулась.

— Доброго утра всем, — пискнула она.

Хосе и Баркер расплылись в улыбках, а Гас и Стив, с выпученными, от удивления глазами, смотрели им вслед.

— И не припомню, чтобы мне когда-нибудь было так неловко перед людьми, — пробормотала Жанна, утыкаясь лицом в его шею, когда они поднимались по лестнице.

— Надо было раньше подняться с постели, — парировал он совершенно спокойно. — Ну, здесь, полагаю, ты справишься сама? — спросил он, ставя ее на пол ванной. — А не то могу остаться, потереть спинку, — предложил он с лукавой улыбкой.

— Пошел вон! — крикнула Жанна.

Шутливо отдав ей честь, Сет вышел и закрыл за собой дверь.

Если бы не ныло все тело, Жанна пустилась бы в пляс. Она так и не поняла, что заставило Сета столь круто изменить свое отношение к ней, но какое это имеет значение? Так или иначе, она счастлива!

Ожидая, пока она примет ванну и съест приготовленный Сетом завтрак, все потеряли уйму драгоценного времени, но никто ее не ругал, и, благодарная за это, Жанна, желая загладить свою вину, решила доказать, что она для ранчо весьма ценное приобретение. Она опять поехала вместе с Сетом, умудрилась без его помощи выследить корову с теленком и даже самостоятельно пригнать на сборный пункт.

А когда приступили к вакцинации, проявила, на сей раз, недюжинную сноровку, быстро смазывая спину теленка антисептиком, вводя вакцину и снова обрызгивая место укола антисептиком. Работа была ей по-прежнему неприятна, но, стиснув зубы, она старалась выполнять ее как можно лучше.

В какой ужас пришел бы ее отец, доведись ему увидеть свою дочь за этим занятием! При мысли об отце, на миг кольнула тоска по дому. Но скоро, все же, он сумеет ее найти!

На четвертый день работы, клеймение было почти закончено, и Жанна с удовлетворением констатировала, несмотря ни на что, она осталась жива. Она научилась планировать свое время, подготавливать все необходимое заранее и, вопреки разным мелким неурядицам, неизменно сохранять веселое расположение духа.

Кроме того, выяснилось, что Сет был прав: наилучшее противоядие от страданий, причиняемых верховой ездой, — сама верховая езда. Каждое утро, скрипя зубами от боли, она заставляла себя взгромождаться на спину Хилды, и примерно через час, ее мышцы переставали ныть.

В последний день работ они уже могли позволить себе немного расслабиться. Сет объявил, что к полудню все будет закончено, а дальше каждый может делать, что хочет. Ликованию не было предела, и мужчины с ходу решили отправиться в город. Жанна же почувствовала невероятное облегчение — теперь она целиком посвятит себя домашним делам, которых за эти дни накопилось немало. Оказалось, что совмещать обязанности домашней работницы и подсобницы на ранчо значительно труднее, чем она себе представляла. Но хоть работа и была потогонной в полном смысле этого слова, она, уехав, будет вспоминать о ней с удовольствием и великим сожалением.

Ей очень хотелось увидеть всех своих родных, в том числе и отца, однако мысль о возвращении домой настолько угнетала, что, упаковывая неиспользованную вакцину, Жанна то и дело вздыхала.

Подошел Сет с газовой плиткой в руках.

— Чем мы недовольны? — поинтересовался он. — Только не вздумай рассказывать, будто клеймение настолько тебя захватило, что ты сожалеешь о его завершении.

Жанна грустно улыбнулась, откладывая в сторону шприц для инъекций. Повернулась к Сету — и голова ее пошла кругом.

До чего же он был хорош в этих грязных джинсах и сапогах, в рубашке с закатанными рукавами, обнажавшими сильные, мускулистые руки! С каждым днем Жанна любила его все сильнее, хотя он больше не приходил будить ее по утрам с чашечкой кофе, зацеловывая до умопомрачения.

— Нет, сожалеть о клеймении я не буду, но провести несколько дней вдали от дома, на природе, было очень приятно. Вот о чем я буду вспоминать после отъезда.

Сет поскучнел.

— Ну, до отъезда еще далеко. Сью окончательно придет в себя не раньше чем через несколько недель.

Так-то оно так, но у Жанны — это она знала твердо — этих нескольких недель нет в запасе. Может, даже и нескольких дней нет. И так же, как она знала, что утром непременно пойдет в курятник собирать яйца, Жанна была уверена и в том, что отец вывернется наизнанку, но, найдя ее, заставит вернуться в Калифорнию. Она преподала ему урок, доказав свою самостоятельность, а он, скорее всего, понял, что ему не следует вмешиваться в ее жизнь. Но главное — она и сама не захочет, вернее, не сможет остаться. Ибо она любит Сета, но он-то ее не любит. Он лишь желает ее, но этого недостаточно для счастья. Влечение к ней написано в его глазах, ощущается при каждом его прикосновении, но означает ли это, что он хочет постоянно видеть ее рядом с собой?

— Когда я уеду, мне будет недоставать этих мест.

Сет сдвинул шляпу набекрень и большим пальцем потер подбородок, не спуская с нее глаз.

— Сегодня после обеда все разбредутся по своим делам...

— Все, но не я. У меня дома дел по горло.

— Забудь про дела. Поедем со мной. Я тебе кое-что покажу.

— А что именно?

— Это секрет. Вернее — сюрприз.

Не спуская с Жанны глаз, Сет раскачивался с пятки на носок и обратно, скрестив руки на груди.

Жанна давно уже подметила, что эту позу он принимает, задумав что-нибудь, большей частью хорошее, но сейчас она не устояла против желания поддразнить его.

— Сюрприз сопряжен с болевыми ощущениями для меня или для какой-нибудь иной твари Господней?

— Нет, — улыбнулся Сет. — Рассматривай его как свидание.