— Мне надо поговорить с тобой наедине.

Тон, каким были произнесены эти слова, и особенно ударение, сделанное на последнем из них, исключали возможность неповиновения.

Бен, уловивший в голосе Сета повелительную нотку, положил руку Жанне на плечо.

— Постойте, постойте, да кто вы такой, чтобы разговаривать с моей дочерью подобным образом?

— Круглый дурак, вот кто я такой! — ответил Сет, глядя на Жанну мрачными, безжизненными глазами.

Жанна встала между мужчинами, а Ши взирала на них с откровенной тревогой.

— Не волнуйся, папа. Зайдите с мамой в дом и подождите меня там. Я не заставлю себя ждать.

Ши с явной неохотой потащила упиравшегося Бена к дому.

В таком гневе Жанна Сета еще не видела.

— Прекрасно, — начал он, — давай выкладывай все, что ты так хотела мне рассказать, но никак не могла выкроить для этого время!

Запинаясь, Жанна начала рассказывать о Майкле, которому ее отец предложил кресло вице-президента корпорации, если тот женится на его дочери. И о предательстве Майкла.

Сет невежливо прервал ее.

— Почти все это я уже слышал. Мне бы хотелось узнать, почему ты утаила от меня, что собой представляет твоя семья. Почему ты лгала?

Жанна энергично помотала головой.

— Я не лгала. Ты слышал мой разговор с отцом. И знаешь, что у него свое дело и что... и что мой жених работал у отца.

— С таким же успехом твой отец мог оказаться владельцем бензоколонки. Но ты же разыгрывала передо мной бедную девчонку без гроша в кармане, которой некуда деваться. Так вот, объясни, почему тебе позарез была необходима работа у меня.

Жанне очень не хотелось смотреть ему в глаза, но она решила, что хуже, чем есть, уже быть не может.

— Потому что была уверена: здесь, в такой глуши, отцу никак не удастся меня найти. А я была полна решимости обойтись без его поддержки, доказать свою самостоятельность.

Сет раздраженно пробормотал что-то себе под нос, и Жанна, внезапно рассердившись, с укором ткнула в него пальцем.

— А разве не ты говорил мне, что это правильная идея? Что ты хорошо знаешь, как важно суметь доказать свою самостоятельность?

— Да, но при этом я никому не пытался втирать очки. А у тебя, между прочим, скорее всего, были с собой кредитные карточки, на которые ты могла бы купить и перепродать штук десять таких ранчо, как мое.

— Ну и что? Это же не меняет того факта, что тебе была нужна домработница, а я вполне подходила для этой должности.

Сет посмотрел на Жанну с величайшим презрением.

— Да, мне нужна была домработница, но ты бы получила место и удержалась бы на нем, даже честно признавшись, от какой жизни бежала.

— Да? В самом деле? — поддела его Жанна. — А не ты ли с самого начала стал меня убеждать, что мне ни за что не справиться с этой работой? Я не могла, отказавшись от нее, доставить тебе такое удовольствие!

Лицо Сета превратилось в ледяную маску, голос его задрожал от негодования.

— Удовольствия?! Удовольствия я действительно не получил никакого. Четыре ночи подряд я сплю в сарае, оберегая твою репутацию. А оберегать-то, по-видимому, нечего. Ты просто обычная городская девица, которых пруд пруди, бегающая от одного мужчины к другому. И при этом лгущая направо и налево.

Он ранил в самое сердце, да так глубоко, что она удивилась, почему нигде не выступила кровь. Обиженно прижав руки ко рту, она не проговорила, а скорее прошептала:

— Неправда, я не лгала...

Сет презрительно скривил рот.

— И ты надеешься, что я поверю твоим недавним заверениям? Поверю, что ты меня действительно любишь? Ваш кредит доверия, мадам, увы, исчерпан!

Он решительным шагом направился к коралю.

— Собирай свои вещи — и всего хорошего! Тебе здесь делать нечего!

Обиженная, рассерженная, Жанна повернулась к дому. В глазах ее стояли слезы, но она старательно смахнула их ладонью. Кремень, а не человек! — подумала она. И надо же было ей влюбиться в кремень! Слов нет, она тоже кое в чем виновата — должна была рассказать о себе все еще несколько дней назад. Но после того, как она поняла, что влюблена в Сета, ей так хотелось продлить их идиллию как можно дольше! Да, она вела себя глупо, тут двух мнений быть не может. Но он-то, он-то! Упрямый осел — этим все сказано!

Кипя от ярости, она взлетела по ступеням крыльца и с такой силой распахнула входную дверь, что перепуганные родители вскочили на ноги.

— Что случилось, родная? — спросила Ши.

— Случилось то, что я вела себя как последняя идиотка! — выкрикнула Жанна и разрыдалась.

Ши притянула ее к себе и усадила на диван. Положив голову на плечо матери, Жанна рассказала все с начала до конца. Ши время от времени сочувственно поддакивала, а Бен в волнении бегал по комнате и каждые пять минут предлагал поручить Олдену выбить дурь из Сета.

— Этим, Бен, не поможешь, — увещевала его Ши. — Вспомни, пожалуйста, не вмешайся ты со своим отвратительным Майклом Баррингтоном, мы бы здесь не сидели.

— Я просто хотел помочь девочке, — мрачно откликнулся Бен. — Чтобы она не повторила ошибок моей молодости.

— Слишком поздно, — усмехнулась Жанна, сдерживая слезы. — Я совершила куда более серьезную ошибку.

— Ты любишь этого парня? Тебе, должно быть, известно, что в штате Аризона нет испытательного срока. Если хочешь выйти за него замуж, мы с Олденом припрем его к стенке и мигом заставим жениться.

— И как, папа, ты умудрился преуспеть в мире бизнеса с твоими замашками, точно у слона в посудной лавке?

Не скрывая, что вопрос пришелся ему по душе, Бен ответил:

— А очень просто. Я не принимал отрицательных ответов. Слова «нет» для меня не существовало. И «может быть» — тоже.

— Кроме того, он всегда носит в кармане взрывчатку — на случай, если путь ему преградит неодушевленный предмет, — сообщила Ши, с любовью глядя на мужа.

— Похоже на то, — пожал он плечами, усаживаясь на изящный стул Эмми, заскрипевший под его тяжестью. — Решай, дочка, поедешь с нами домой?

— Сама не знаю, — ответила Жанна, стараясь не всхлипывать.

Ши погладила ее по голове.

— Сет хочет, чтобы ты уехала?

— Сказал, что да, хочет!

И Жанна содрогнулась, вспомнив, какой гнев и презрение были написаны у него на лице.

— И ты полагаешь, что он действительно этого хочет?

— О да! В этом нет сомнений.

— Не исключено, что он сболтнул это в запальчивости, — задумчиво проговорила Ши. — Ты из состоятельной семьи, мать твоя — актриса, ну и что из того? Ты же хотела получить от него только временную работу, а не обязательства на всю жизнь. Тут нет причин для столь безграничного раздражения.

— Для всех, но не для него!

— А что, если он реагирует таким образом потому, что питает к тебе серьезные чувства? С чего бы он пришел в такую ярость, если бы не любил тебя?

Жанна выпрямилась.

— Не знаю.

— К дьяволу! — не выдержал Бен. — Говори, наконец, ты летишь с нами или остаешься здесь и выясняешь отношения с Сетом?

Жанна взглянула поочередно на мать и на отца. И впервые за весь этот час в ее душе блеснул луч надежды. Сет, конечно, обидел ее ужасно, дальше некуда, но ведь, уехав, она так никогда и не узнает, говорил он от чистого сердца или им двигало лишь минутное озлобление. А вот если она останется, то сможет проверить, как он в действительности к ней относится.

— Я остаюсь, — твердо заявила она. — Если уж он захочет избавиться от меня, ему придется посадить меня в свой грузовик и самому вывезти с ранчо.

— Слышу голос моей дочери, — с гордостью и одобрением сказала Ши, гладя Жанну по щеке. — Кто знает, быть может, здесь ты найдешь свое счастье.

— Стать фермершей? Только в том случае, если фермер очень меня попросит.

Бен вскочил с зашатавшегося и заскрипевшего стула.

— Пусть только посмеет не попросить! Да мы с Олденом...

— Ни Олден, ни ты, — схватила его за руку, поднявшаяся со стула, Ши, — не станете вмешиваться. Жанна как-нибудь справится своими силами.